Страница 20 из 27
Приказываю.
Сведения, полученные от доктора Бережной, сохранить в строжайшей тайне, в том числе от комиссии. Полковника Саблина не трогать до особого распоряжения. О выздоровлении доктора Бережной никому не сообщать. Расследование проводить единолично, соблюдая секретность. О результатах докладывать мне лично.
Генерал-майор Орлов В. С.
Телеграмма не противоречила желаниям Зотова. Он тут же спустился в лабораторию Кудановой. Как майор и предполагал, в жилом отсеке семь камер оказались пустыми, причем две из них - женские.
- Ах ты, сука! - в сердцах выругался Дмитрий. - Под «экземпляр» закосила! И еще табличку с радиационной опасностью повесила, чтоб никто нос не совал.
Зотов аж вспотел от негодования и бессильной злобы. Появись сейчас Куданова, он бы задушил ее собственными руками.
Майор подошел к дисплею и набрал код банка данных, а затем последовательно запросил файлы каждого из семи исчезнувших «экземпляров». На экране семь раз появилась надпись «Данных нет».
- Что ж, - вздохнул он, - так и должно быть.
В соседнем отсеке, разбираясь с кудановским наследием, работал Мизин. Майор подошел к профессору.
«А он, как и следовало ожидать, оказался невиновен, - подумал Зотов, криво усмехнувшись. - Вот Черков меня подвел. Впрочем, эта проклятая работа кого хочешь сделает маньяком».
Мизин догадывался, о чем пойдет разговор, и потому начал первым:
- Извините меня, Дмитрий Николаевич, но не смотря на секретность слухи уже просочились, и я сразу понял, в чем дело. Обещаю молчать.
Майор кивнул.
- Вас, конечно же, интересуют пропавшие «экземпляры», - продолжал профессор. - Дело в том, что они оказались испорченными. Теперь я понимаю, кто это сделал, вложив программу-паразита. Куданова хотела, чтобы я забраковал партию и как бросовый материал отдал ей для опытов. Она тут же с помощью собственного ключа вывела из них вирус и вложила свою программу. Что она собой представляет - остается лишь догадываться.
Зотов почти согласился с выводами профессора, кроме одного: Куданова испортила партию не для того, чтобы зомби отдали ей, а потому, что эта партия должна была пройти зондирование у Бережной. И программу свою Куданова вложила в «экземпляры» еще тогда, когда они находились у Мизина. А иначе игра не стоила свеч. Но свои выводы он оставил при себе.
- Это случайно не те «экземпляры», которых мы готовили за несколько дней до смерти Макарина? - спросил он профессора.
- Именно те. Группу создавали из специально отобранных и подготовленных головорезов.
- Черт возьми, этих ребят трудно будет взять.
Мизин самодовольно улыбнулся:
- Если Куданова действовала по моей методике, это практически невозможно.
- Исчезновение «экземпляров» обнаружилось бы при первой же проверке. Что Куданова предпринимала против этого?
- Я так же, как и вы, первым делом запросил компьютер, и когда он выдал мне, что данных нет, я просмотрел приходный и расходный ордера. Оказалось, что за день до своей болезни Куданова отправила в могильник семь подопытных - пять мужчин и двух женщин. Пакеты с покойниками никто, естественно, не проверял, а когда их распылили, то и подавно что-либо искать бесполезно. Из семи покойников в действительности отправилась на тот свет только одна женщина, которую Куданова бросила в кислоту вместо себя. Конечно, она рисковала, ведь могильщики могли проверить пакеты. Но на данном этапе операции ей повезло, и если б не случайная встреча в коридоре с офицерами охраны - все было бы шито-крыто.
- Вы думаете, встреча была случайной?
Мизин улыбнулся:
- В таком случае это делает вам честь.
- Еще один вопрос. Вы просмотрели, какую программу вложил Черков в Елену Николаевну?
- Конечно, полчаса назад, как вы приказали. Это было детище профессора. Он решил не стирать у Лены память, а проверить свою новую разработку. Чтобы там ни говорили, но Черков прежде всего ученый. Лена же идеально подходила для решающего опыта. Профессор рискнул и проиграл. Кроме того, частичная потеря памяти вызвала бы большее подозрение, нежели полное «одурачивание». Вы, как ни кто другой, в курсе, что в Зоне нечто подобное иногда происходит с научным персоналом. Пока все изменения носили временный характер, но где гарантия, что в один прекрасный день мы тут все не сойдем с ума окончательно?… Программа же Черкова состояла из двух частей продолжительностью по пять минут каждая. Но эти минуты должны были показаться Бережной вечностью. Лена успела принять только первую часть, поэтому и осталась в здравом уме. К тому же профессор допустил ошибку. Чтобы Лена не умерла во время сеанса, он ввел ей дозу «ягуара». Благодаря наркотику не только тело, но и мозг оказались более стойкими. Я думаю, мы сможем вытащить Лену из этого состояния. Хотя еще неизвестно, чем все это для нее обернется.
- Вы меня пугаете.
- Нет, предупреждаю, чтобы вы были готовы ко всему. - Мизин печально вздохнул и, помедлив, добавил: - Ведь вы ее любите.
- Лену можно вылечить с помощью нашей аппаратуры?
- Только на нашей и можно. Мы постараемся заблокировать в ее сознании программу Черкова.
- Вы думаете, это поможет? - с надеждой спросил Дмитрий.
- Надеюсь. Чем меньше знаешь - тем легче жить. Но вас она помнить будет. - Мизин истолковал вопросы Зотова по-своему.
- Тем не менее я прошу вас заблокировать только программу Черкова.
- Я понял, но ничего гарантировать не могу.
- А можно отложить операцию до того момента, когда Елена придет в себя?
- Очень рискованно для ее психики. Может не выдержать.
Майор задумчиво покачал головой:
- Хорошо, профессор, делайте, как считаете нужным.
20
«Итак, прокрутим все с самого начала, - рассуждал Зотов, усевшись за стол в своем кабинете. - Куданова, засланная в Зону с помощью Саблина, готовила зомби для собственных целей, точнее, для своих хозяев. В день убийства Макарина она должна была работать с мизинскими «экземплярами», но Черков затащил ее к себе домой. Эта сучка усыпила профессора, пробралась в лабораторию через шахту, и тут-то ее застукал лейтенант. Действовать нужно было как можно быстрее и на месте, не дав возможности Макарину покинуть отсек и подняться в «центральную». Поэтому она решилась на убийство. Но как? Оглушить крепкого офицера КГБ - сил не хватит, да и Макарин, скорее всего, держался настороженно. План созрел сам собой, когда Куданова узнала причину появления лейтенанта. Как все это случилось, мы уже знаем. В ту ночь работа сорвалась, но, видимо, в зомби уже было вложено достаточно материала, если Вера Александровна и Саблин так испугались зондирования.
Итак, Куданова вернулась к Черкову, разбудила его, предварительно под гипнозом дав установку забыть о сне, и как ни в чем не бывало продолжила пудрить ему мозги. Поэтому при первом допросе профессор даже не упомянул о своей дремоте. Второй допрос был внезапным, и он вспомнил пару мельчайших подробностей. Куданова же с самого начала поняла, а Саблин затем подтвердил, что я не поверил в «несчастный случай».
Тогда они решили подкинуть мне змею, и, не перехвати я взгляд полковника, им бы удалось избавиться от меня. Затем Куданова или Саблин из своего номера попытались воздействовать на мой мозг психотропной хренью, но и тут у них ничего не вышло.
В общем-то, они бы выкрутились, не появись Лена. Тогда эти мерзавцы пошли ва-банк. Им это удалось, и даже Черков невольно оказал им услугу. Но опять вышла промашка: Лена осталась жива, а я, хоть и с опозданием, но все-таки разгадал их планы. Пока Куданова была «покойницей», она, наверное, успела доделать свою работу, иначе не смоталась бы так быстро. Но и она, и Саблин теперь засвечены, и им некуда будет деться. Правда, они еще этого не знают. Руководство оставит их на время в покое, в качестве живцов на более крупную дичь, но это уже не мое дело. Мне остается мылить задницу, ибо теперь начнется грандиозная чистка по всей Зоне, не говоря уже о Москве».