Страница 5 из 10
Дарья пристально посмотрела на референта своего хозяина и вдруг из её медовых уст как гром среди ясного неба прозвучало:
– Осип Емельянович, я смотрю, вы напряжены, взволнованы, думаю, вам нужно отдохнуть, хорошенько поспать, расслабиться. Может коньячку?
Брамс смутился и покраснел.
– Да не стесняйтесь вы, это очень полезно перед сном, поверьте. Ну, так что?
– Ну, давайте попробуем, – сказал Осип Емельянович таким тоном, что его только что наконец-то уговорили выпить рюмку ненавистного им спиртного напитка.
«Рюмочка» выглядела большим пузатым бокалом с узкой горловиной, Брамс вспомнил, как в былые годы один словоохотливый официант на чьей-то свадьбе учил гостей, как правильно держать бокал с коньяком. «Опыт не пропьёшь!» – мысленно произнёс Осип Емельянович и поднёс бокал к носу. Закрыв глаза, он долго, насколько это было в его положении позволительно, нюхал божественный напиток, затем залпом осушил бокал. Одной рюмочкой дело не закончилось, но и перебарщивать не хотелось. Брамс сумел найти золотую середину, и вот оно, блаженство; наступило – состояние успокоенности, внутреннего удовлетворения и неописуемого наслаждения.
Плюс ко всему, Дарья с первых минут знакомства завладела воображением Брамса – стройная, гибкая и необыкновенно красивая женщина. Но что больше всего понравилось «писателю» – поразительно заботливая. Она находила удивительные слова, простые и знакомые, но при этом обладающие какой-то непомерной гипнотической силой.
Проснулся Осип Емельянович под вечер. Первое, что он услышал, какое-то шуршание на кухне. Взглянув на напольные часы, стоявшие в углу, он вдруг обнаружил, что его вещей рядом нет, но на стуле висели безукоризненно выглаженные брюки, рубашка и джемпер, рядом на полу стояли махровые тапочки. Покрутив головой по сторонам и не обнаружив своей одежды, он, укутавшись одеялом, тихо позвал:
– Дарья!
Женщина тут же выросла на пороге спальни.
– Ну, вот, – воскликнула она, – посвежели, помолодели. Что значит хорошо выспаться! Всю вашу одежду я отправила в стирку, а вы вот надевайте, я тут всё подобрала по вашему размеру. Извините за вопрос, долго ли вы холостяжничаете? – неожиданно спросила Дарья.
Брамс, услышав необычное слово, отчего-то вздрогнул. – Константин Евсеевич рассказывал, что вы сами живёте… то есть не женаты. Верно?
– Верно! – кивнул Осип Емельянович и добавил: – почти пять лет как…как разбежались.
– Долго прожили? – поинтересовалась Даша.
– Двадцать лет, – уныло улыбнулся Осип Емельянович. – А потом что-то не заладилось. Не стали друг друга обманывать, жена с детьми осталась в квартире, я уехал на дачу…
На последнем слове Брамс осёкся. «Видела бы ты, Дарья Андревна, ту дачу, – мысленно усмехнулся он, – дачу и соседей по даче. Как вы там, товарищи мои дорогие? Небось, потеряли меня. Не волнуйтесь, скоро увидимся. Сегодня уже на ночь никуда не поеду, высплюсь, отлежусь, а завтра навещу, гостинцы вам бродягам привезу…».
– Ладно, Осип Емельянович, – сказала Дарья, – жду вас на кухне.
Брамс, сняв со стула брюки, вздрогнул – он вспомнил, что в брюках, в заднем кармане, лежала пятитысячная купюра, но тут его взгляд упал на стул. Купюра, придавленная пятирублёвой монетой, лежала на паспорте.
«Ага, всё проверила: и паспорт, и прописку, и день рождения, и штамп о браке. Хотя что мне скрывать, я честный человек. Интересно, у моего тёзки какая фамилия? Знал ли её Константин Евсеевич. Вообще, интересный человек этот Фарберг – при встрече даже паспорт у меня не проверил. Говорю же, судьба! Только вот теперь нужно соответствовать своему новому положению – назвался груздем, полезай в кузов. Всё, Осип, нужно браться за ум. Смотри, как всё сложилось – ты же теперь уважаемый человек, писатель, состоятельный, при жилье, при автомобиле и даже при личном водителе…»
В этот момент зачирикал дверной звонок. Это приехал Николай.
– Всё, Осип Емельянович, шефа проводил, самолёт уже улетел, завтра ждите новостей. Вот второй комплект, – водитель протянул ключи от машины, – это ваш. Машину я поставил на наше место, первое справа от подъезда, техпаспорт, страховка в бардачке. Звоните в любой момент, я живу в соседнем доме, максимум десять минут и я у вас, вот мои телефоны: и домашний, и мобильный.
– А я в соседнем подъезде живу, – сказала Дарья. – Правда, это съёмная квартира, Константин Евсеевич нарочно для меня снял.
– А сами вы откуда? – поинтересовался Осип Емельянович.
– Ростов-на-Дону, слышали? – улыбнулась женщина.
– Не только слышал, – обрадовался Брамс такой новости, – я там по молодости, перед армией, работал на Ростсельмаше.
– Вот как! – всплеснула руками Дарья. – Считай, что земляки.
– Ну, да! – согласился Осип Емельянович. – Можно и так сказать.
– Во сколько завтра? – спросил Николай.
– Что во сколько? – сразу не сообразил Брамс.
– Готовить автомобиль, – уточнил Николай.
– А-а-а! – протянул Осип Емельянович. – Завтра у нас какое число? Тридцать первое декабря! Отдыхай, Коля, мне машина не скоро понадобится.
– Тогда жду от вас звонка! – предложил водитель. – Хорошо?
– Во! Это правильно! – с облегчением вздохнул Брамс.
Накормив подопечного, Дарья засобиралась домой.
– Вы в котором часу встаёте, Осип Емельянович? – спросила она.
– Дарья, у вас есть семья? – вместо ответа спросил Осип Емельянович.
– Сын взрослый, в армии сейчас.
– То есть вы живёте одна?
– Ну, да! – грустно ответила.
– Завтра у вас выходной, – объявил Брамс. – Договорились?
– Господи, боже мой, – всплеснув руками, запричитала Дарья, – да как же вы тут без меня? Ладно, завтрак, а пообедать, поужинать, нужно же что-то к праздничному столу приготовить. У вас гости будут?
– Даш, вы где планировали Новый год встречать? – спросил Брамс.
– Да где же мне его встречать? – усмехнулась Дарья. – Дома.
– С кем?
– Одна! – грустно ответила Дарья.
– Тогда вечером приходите ко мне. Часиков в пять-шесть вечера. Нарядим ёлку и будем вместе встречать год петуха.
– Так вы тоже будете сами Новый год встречать? – удивилась женщина.
– Ну, почему сам? – рассмеялся Осип. – С вами! Или вы отказываетесь?
– Нет-нет, не отказываюсь, – замотала головой Дарья, – просто неудобно как-то…
– Не переживайте, Даша, – всё удобно, всё будет хорошо! Жду вас.
Глава 3. Новых друзей наживай, а старых не забывай.
Первая ночь «в хоромах» прошла у Осипа в обнимку с бессонницей. За ночь Брамс обследовал всю квартиру, посидел в «писательском» кресле, включил компьютер, к его удивлению, он ни на волос не забыл, как им пользоваться, помнил и расклад клавиатуры, правда, операционная система оказалась незнакомой, но и в ней Осип Емельянович довольно быстро разобрался.
Но больше всего Осипа Емельяновича поразил бар Фарберга – это немыслимое многообразие и фантастическая разнокалиберность, такого ни в одном магазине не найдёшь. Брамс только полчаса читал названия различных напитков, от золота и серебра этикеток рябило в глазах. Какая мысль в этот момент могла прийти в голову человеку, в течение последних двух-трёх лет ежедневно «стрелявшему» мелочь у прохожих, чтобы купить на завтрак бутылку самой дешёвой водки и кусок колбасы? Всё верно: именно она первой и застучала изнутри по темечку.
«Ну, шкалик-то можно, наверное, пропустить? Что сказал Константин Евсеевич? Не стесняйся, Осип, мол, квартира в твоём распоряжении… Стоп! А с другой стороны, хозяин обо всём рассказал – об одежде, ботинках, компьютере, домработнице, водителе, кабинете, а вот об этом, – Брамс, – повёл рукой перед стеклянной дверью бара, – ни слова. К чему бы это? А вдруг это какая-то исключительная коллекция? Будет тебе потом шкалик. Из-за двухсот граммов какой-то вонючей жидкости испортишь себе всю карьеру. Вот, к примеру, что это за напиток? – Осип Емельянович осторожно вынул из шкафа бутылку. – Название незнакомое – «Diva». Ага, водка. Шотландия? Что за чертовщина? Разве в Шотландии могут делать водку? Там же эти как их… виски сплошные. Нет, ребяты-демократы, вашу водку я бы пить не стал. Мы же не варим ваши виски, с чего это вы решили сварить наш национальный напиток? Так-так-так, а это что? Ну, тут согласен, это ваше – буржуйское, читали, знаем, пираты ваши жрали эту бурду – ром “Wray&Nephew“. Где родилась эта бутылочка? Ух ты – на Ямайке. Да, точно это не просто бар, это коллекция. Вон смотрю, тут и шампанское, и ликёры, а вот и виски. Пожалуй, не стану здесь ничего брать. Знаю я этих коллекционеров, имею опыт. Однажды ещё в школе, я побывал в гостях у одноклассника, он называл себя… дай бог памяти, этим как его… фанери… нет, фа… а, вспомнил – фалеристом. Это человек, коллекционирующий значки. Был грех, стырил я у него маленький значок с изображением эмблемы футбольного клуба «Спартак». И что вы думаете? Значков у него миллион, вся стена ими увешана – три простыни. И, несмотря на такое несметное количество, на следующий день одноклассник закатил мне скандал, и я был вынужден вернуть ему этот злополучный значок, придумав красивую отговорку: мол, просто примерил на майку, что-то отвлекло и я забыл снять, не волнуйся, сегодня после школы пойдём ко мне и я верну. Да я и сам хотел принести в школу, но утром торопился и забыл. Конфликт был исчерпан. Вот какие бывают случаи с коллекционерами. Нет-нет, не стану рисковать. Приедет Константин Евсеевич через три года, окинет взглядом свой шкафчик и скажет: что же ты, Ося, алкаш беспробудный, выжрал бутылочку ямайского рома или пузырь шотландской водки? Точно, никак нельзя опозориться. Лучше сходим в магазин, купим бутылочку «Столичной» или «Московской», на крайний случай, можно в честь Нового года и подороже чего взять», – он хлопнул ладонью по карману, где дожидалась своей участи пятитысячная купюра.