Страница 16 из 57
— Нет, это не то, что я....
— Конечно, это, — прервал он меня. — Но ты не права. Женщины, с которыми... я провожу время, знают, что они должны уйти раньше, прежде чем я выйду из ванной. Я на самом деле... не очень хороший парень.
— О, — ответила я. Я о таком даже не задумывалась, но я была очень удивлена. Он не казался таким типом вроде давайте-займемся-любовью-и-обнимемся. Но также я не могла представить себе, что он будет таким... холодным. — Ты никогда не... Я имею в виду...
— Не в течение долгого промежутка времени, — сказал он, устраивая полотенце под моей ногой, а затем, смачивая мочалку уксусом, который купил в магазине. Он прижал примочку к красным царапинам и точкам на моем правом бедре. — Тебе придется подождать, пока впитается все это, но это трудно сделать, учитывая, то место, где пострадала твоя кожа. Кроме того, нужно было больше уксуса, чтобы можно было наполнить ванну. Так что придется так обрабатывать.
После того, как он приложил компресс к моей ноге, он отошел к столу. Вернулся он с книгой в кожаном переплете.
— Откуда ты узнал про это?
Хейми пожал плечами, все его внимание было приковано к тому, что он читал сейчас, а не на меня.
— Я проводил много времени на пляже, когда был ребенком. Почерпнул немного вещей здесь и там. — Я не понимала, он специально пытался, сменить тему или нет, но так или иначе, у него это получилось. — Ты голодна? Мы можем заказать что-нибудь в номер.
— Я не ослабла!
— Ох, извини, «бросившая вызов», — сказал он, подняв пальцы в виде воздушных кавычек.
— Я не бросала вызов. Я могу встать и пойти на ужин. Не позволяй мне сдерживать тебя.
— Ты ведь не сдержишь меня. Я ведь застрял в номере в тихом отеле с женщиной в бикини. Как я смогу сдержать себя?
Я не смогла не улыбнуться.
— Я уверена, что это вряд ли то, о чем ты думал в течение дня.
— О, я могу с уверенностью сказать, что я думал днем о самых разных худших способах оказаться на пляже, лишь бы не работать. — На его лице появилась самая похотливая усмешка.
Я села в вертикальное положение.
— Вот дерьмо! Ты должен был работать сегодня? Я даже не подумала об этом, когда звонила домой. Вдруг у тебя будут неприятности?
— Тише, тише, — сказал он, присаживаясь на кровать рядом со мной. — Я уже позаботился об этом.
— Боже, я не хочу создавать тебе проблемы.
— Ну, я не хотел ничего говорить, но...
Я схватила подушку и кинула ее в его голову. Хейми засмеялся.
*****
Мой живот был полон, и на улице уже давно было темно. После повторного применения компресса к моей ноге, Хейми делал какую-то смесь из пищевой соды и воды, и намазал мою ногу. Несмотря на то, что я действительно ничего не могу делать с этой смесью на своей ноге, должна признать, что после уксуса чувствую себя намного лучше.
Хейми встал со своей половины кровати.
— Не возражаешь, если я приму душ? Смыть с себя весь этот песок и соленую воду?
— Нет, не против.
— Ты можешь принять душ утром, но сегодня тебе лучше держаться подальше от горячей воды столько, сколько ты сможешь.
— Хорошо. Я подожду до утра.
Хейми толкнул дверь ванной комнаты, но не закрыл ее полностью. Я уверена, что он так сделал, чтобы он мог услышать меня, если мне что-нибудь понадобится. Или меня мучить. Я могла видеть, что он делает, даже, если он один. Он влиятельный, харизматичный, как будто смесь противоположностей, и я учусь этому.
Я услышала, как брызнула вода. Я закрыла глаза и представила себе весь процесс. Я услышала, как кольца занавески для душа заскользили вдоль перекладины, когда он отдернул ее, чтобы залезть в ванную, а затем снова этот звук, когда он закрыл ее за собой. Слишком ясно я могла себе его представить, шагающим голым в кабинку и, взяв с собой кусок мыла, настолько белый кусок, что отличался от его загорелой кожи, и втирал его на груди и животе. Я могу представить себе капельки воды, скатывающиеся по его спине и на его идеально изогнутых ягодицах. Я очень мало могла представить себе с абсолютной ясностью. Очень мало. Но одна моя часть хотела большего, а вторая не могла себе этого позволить.
Мои глаза все еще были закрытыми, когда выключилась вода, и я услышала мягкое трение полотенца по его коже, и я представила, как он обернул полотенце вокруг талии, как он пробежался пальцами по волосам, чтобы разгладить их.
Вентилятор в ванной комнате стал громче, и я открыла глаза. Хейми стоял в дверном проеме, с завернутым полотенцем вокруг талии.
— Ты спишь?
— Нет, просто... думала.
— О чем ты думаешь? — спросил он, небрежно шагая к кровати и устраиваясь поперек кровати, облокотившись на локти, лицом ко мне. Он скрестил ноги у лодыжек и ждал, выражение его было заинтересованным.
— О коже, — ответила я честно. Я просто не сказала ему, что думала о его коже в частности. Я поспешила, чтобы продолжить. — Я думала о том, что будет с кожей, когда рисуешь на ней.
— Хочешь попрактиковаться? — спросил он.
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, я уверен, что здесь есть ручка. Ты можешь что-нибудь нарисовать на мне, если захочешь. Потом это смоем.
— Серьезно?
— Конечно. Что тут еще делать?
Я могла бы назвать несколько вариантов, ответив на его вопрос, но я не стала озвучивать, ни один из них. У меня на ноге какая-то белая дрянь, я не принимала душ в течение дня, и мои волосы в соленой воде.
— Может быть, есть что-то особенное, что ты хотел бы, чтобы я нарисовала?
Хейми встал и пошел к столу, и вернулся с ручкой, на которой написано название отеля.
— Хм, ну, я думал о том, чтобы написать татуировку «Live, no regrets»7 на правом боку. В надписи есть некоторые моменты, с которыми придется трудно. Не должна быть богато украшена. Может быть, есть некоторый узор, который будет спускаться от букв L и G8. Я не знаю. Я как раз хотел сделать набросок, но теперь... получится на некоторое время. Ты можешь сделать свою надпись.
— Хорошо, — ответила я, охваченная этой идеей. — Это твой жизненный девиз или что-то другое?
— Это было... чужое. Того, кого я знал.
Что-то в его голосе подсказывает мне, что эта тема закрыта для обсуждения. Но также что-то в его голосе заставляет меня расспросить его, увидеть от чего именно он убегает. А вдруг эта женщина. Может быть, женщина, с которой он спал рядом. И завтракал. Но так давно.
Я выбросила эти мысли из головы, пока я сидела на кровати, я думала, как сделать эту работу.
— Как я могу... Я имею в виду, где ты будешь...
— Ты правша или левша?
— Правша.
— Отлично. Ложись на левую сторону, а я буду лежать прямо перед тобой.
Я стремглав перевернулась на кровати на левый бок, куда предлагал Хейми. Я предполагала, что он ляжет спиной ко мне, чтобы мне было удобно рисовать на его правом боку. Но я растерялась и была немного взволнована, когда он лег ко мне лицом, положив голову на мою ногу, чуть ниже царапин от медузы, и положил свою руку на мою талию, открывая для меня свои ребра.
Хейми посмотрел на меня, его глаза были цвета омута, темно-синей воды.
— Я могу быть очень... приспосабливающимся.
— Да, ты можешь, — сказала я, лишенная воображения, мои нервы оказались в натянутом состоянии. — Я надеюсь, что ты не боишься щекотки.
— Только в одном месте, но ты не будешь даже рядом с этим местом со своей ручкой, — сказал он, подмигивая мне.
Я почувствовала, что я покраснела, и опять я проклинала беспорядок на своей голове. Какая прекрасная возможность была бы в противном случае. Я прочистила горло и сосредоточила все свое внимание на том, что я собиралась нарисовать на Хейми.
Когда стержень ручки в первый раз коснулся кожи, оно сползло чуть вперед. Я потерла кончик стержня над своей ладонью, чтобы обратно привести его в рабочее состояние. Первые несколько штрихов выглядели необыкновенно. Я никогда и никому до этого не рисовала на коже. На самом деле, я даже никогда и не писала на своей коже. Но чем дальше, тем больше у меня получалось, становилось легче.