Жертвоприношение

Темноглазый вампир откровенно наслаждался игрой, рассматривая меня, как важный артефакт, которого не хватает для его коллекции, но для него этот артефакт был не самым важным предметом, а, скорее, чем-то крайне желательным. Я внутренне содрогнулась под этим взглядом, а первородный проговорил с учтивостью, отличающей его от других:

— Доброе утро, мисс Смит. Полагаю, вы уже поняли, зачем я приехал.

— Нет, — сменила я тактику, принимая суровый вид. — Элайджа, мне совсем нечего тебе дать. Магией я не обладаю, я простой среднестатистический вампир.

— Присядь, — Майклсон указал на один из столов, и я спокойно уселась на стул, а напротив, расстегнув пиджак, устроился и Элайджа. — Итак, — он отставил стакан в сторону и сцепил пальцы рук, при этом уставившись мне прямо в глаза, что, без сомнений, напрягало. — Ты права: магии у тебя нет и других незаурядных способностей — тоже. Однако мне интересна ваша пара. Я благодарен Давине за то, что она не скрыла от нас приход Бонни Беннет, поскольку теперь нам известно о тебе и Кае Паркере абсолютно все. Конечно, мне жаль, что Давина так кровожадна в отношении Бонни, но этого я изменить не могу. Мы, Кэтлин, все боремся за то, что нам дорого…

— И что же дорого тебе? — спросила я твердо. — Как по мне, ты просто стремишься к власти и контролю во всем. Тебе нужны мы, но ты не заботишься о том, что наша пара пусть и ненормальна, зато полноценна. Я с Каем прошла через все. Он, несмотря на то, что является социопатичной личностью, бросился за мной даже в… в тот мрак, в ад, если можно так назвать то жуткое место. Он… Элайджа, Кай вообще никого к себе не подпускает, а мне позволил остаться с ним, понимаешь ли ты, что обрекаешь нас на вечные страдания? Зачем? Что мы такого сделали? Разве ситуация с Никлаусом не научила тебя хотя бы уважению к чужим чувствам?

Я была ошеломлена безразличием, с которым глядел на меня Майклсон, в его темных глазах было сплошное равнодушие, смешанное с интересом, но… это как профессор, смотрящий на подопытного, который вот-вот подвергнется испытаниям.

— С ума сойти, — фыркнула я, отводя взгляд от лица первородного. — Это просто кошмар. Тебе плевать на всех.

— Как и тебе. Ты никого, кроме Паркера, не желаешь замечать, — сказал Элайджа, потом кашлянул, прочистив горло, и продолжил все тем же ровным тоном. — Ваша связь дала тебе кое-что важное, Кэтлин. Вы с Паркером теперь неразделимы. Тебя спасло лишь то, что он сделал тебя вампиром. Спроси ведьмака об этом. Он давно догадывался, что за чувствами к тебе кроется нечто большее, чем простая человеческая привязанность. Паркер понял — это связь. Да, вы ее разорвали, но малая толика магического воздействия осталась, и теперь ты никогда не сможешь отвязать себя от ведьмака.

Я наклонилась вперед, наши взгляды пересеклись, и я отчеканила:

— А мне и не нужно отвязывать. Я этого не хочу.

Майклсон кивнул, будто ожидал подобного ответа.

— Тогда подумай о Паркере. Если ты не согласишься стать нашим союзником в борьбе против ведьм, которых мы истребляем столетиями, боюсь, мне придется лишить тебя удовольствия дальнейшей жизни с ведьмаком. Ведь он тоже наш враг.

В моей груди все окаменело от холодной ярости, меня буквально душила ненависть к такому бессердечию и равнодушию, и тогда я, поднявшись, почти прошипела, потому что не могла разжать зубы от клокочущего гнева:

— Ты танцуешь с демонами, Элайджа, и когда-нибудь они разорвут тебя. — Он смотрел на меня исподлобья, оставаясь в сидячем положении, но я чувствовала, что он вот-вот сорвется. — Я не намерена предавать Кая, что бы ты ни говорил и как бы ни угрожал. Мне плевать на вас, Майклсонов, уясни это здесь и сейчас, иначе потом будет поздно.

— Поздно? — первородный растянул губы в надменной улыбке. — Ты слишком самонадеянна, моя дорогая.

— Я вдруг осознала, Элайджа, насколько мы с Паркером опасны для вас. Ты бы не пришел, не будь на то веской причины. — Майклсон на долю секунды выдал себя: по его лицу проскользнуло изумление. — Вы лгали про врата, заманив Беннет, на деле просто напряглись из-за Кая и его отменной способности высасывать магию из всех, кто ею обладает. Так что да, Элайджа, я вполне могу быть самонадеянной.

Как и предполагалось, Майклсон резко метнулся ко мне, больно шарахнув меня затылком о стену, и, сжав рукой горло, произнес, наклонившись так близко, что я чувствовала его теплое дыхание на своих губах:

— Можешь льстить себе, сколько захочешь, но ни ты, ни Паркер долго не протяните, будь в этом уверена, Кэтлин, я отыщу вас.

— Отойди… отойди от меня, Элайджа… — прохрипела я, крепко вцепившись в его руку, и он резко отпустил, выпрямился, оправил пиджак.

— До встречи, Кэтлин. Знаю, что повторяюсь, но, запомни, мы еще увидимся и не один раз. — Первородный пошел к двери, провожаемый моим презрительным взглядом, а потом вдруг остановился и, оглянувшись, поинтересовался: — Не желаешь что-нибудь передать своей подруге?

Я буквально почувствовала, как свело мою челюсть, поэтому ответить удалось не сразу, а когда я собралась с силами, то выдавила:

— О ком ты говоришь?

— О, моя дорогая, разве ты не знала, что Кэролайн сейчас на «Бойне»? — темно-карие глаза прожгли меня насмешливым взглядом, смешанным с кровожадностью и всевластием, которое могло быть присуще разве что такому древнему чудовищу, как Элайджа. — Форбс находится под наблюдением Клауса, но это лишь до тех пор, пока ты не решишься перейти на нашу сторону, — и с напором, — Кэтлин, ты должна сделать правильный выбор, иначе можешь остаться без своего ведьмака.

— Ты не оставляешь мне выбора, — устало выдохнула я, медленно опускаясь на стул и растерянно озираясь по сторонам. — Ты уже лишаешь меня Кая.

— Да, но тогда он останется жив. Мы всего лишь заберем его силу, вернее, используем в своих целях. Дело за тобой, Кэтлин. Либо уговори его, либо обмани. Как тебе угодно. Всего хорошего…

Опустошенная этим чертовым Майклсоном и его жестокостью, я прикрыла глаза и поняла, что немедленно должна увидеть Кая. Мне до дрожи в теле захотелось увидеться с ним. Поэтому, резко подскочив, я схватила свою сумку, валявшуюся на полу, и покинула пустынное помещение.

На улице снова лил дождь, и мои волосы тут же превратились в обвисшие сосульки, когда я шла в сторону высокого здания общежития. Взбежав вверх по ступеням, я влетела в холл, махнула рукой знакомому парню, приветствуя его, и метнулась к лифту, дверцы которого уже закрывались. Успев проскочить внутрь, я спокойно выдохнула, так и не взглянув на стоящего сзади парня, а потом сама себе улыбнулась, качая головой, и сказала:

— Ты следил за мной? Снова.

Паркер промолчал.

— Как давно ты встречаешься по каким-то непонятным делам с первородным? — спросил он лишь тогда, когда мы вышли из лифта на нужном мне этаже.

— Непонятным? — остановилась я напротив двери своей комнаты. — Ты ведь все слышал.

Паркер хитро засверкал глазами, и снова он был прежним, я рассмотрела это в нем: азарт, веселье, трепет от предвкушения новых развлечений.

Я прищурилась, говоря:

— Кай, только не надо говорить, что ты поведешься на угрозы Майклсона.

— Угрозы? — хохотнул Паркер. — А я и не знал, что он угрожал. Кэтти, — Паркер поправил мои мокрые волосы, рассыпавшиеся по плечами, откидывая их назад. — Я ведь не слышал вашего разговора. Элайджа постарался скрыть беседу. Однако я огорчен, что ты такого мнения обо мне. Я ведь еще ни разу не повелся на чьи-либо уговоры и угрозы. С чего мне сейчас это делать? Но я искренне верю, что ты обо всем расскажешь, так ведь?

Я расстроенно цокнула.

— Хей! — возмущенно воскликнула моя соседка, прикрыв обнаженные ноги халатом, когда Паркер вошел в комнату вслед за мной. — Какого хрена он тут? Твой бойфренд, Кэт? Кто тебе позволил его сюда впускать?

Паркер деловито уселся на кровать ошеломленной Дебби и проговорил, листая ее журнал:

— Извини, милашка, но ты не в моем вкусе. Хотя, должен признать, ножки у тебя что надо. Я бы затусил с тобой, но, увы, личность социопата обязывает оставаться верным. Я не слишком любвеобилен, — и так вздернул бровь и соблазнительно улыбнулся, что это несомненно шло вразрез с его утверждениями, а растерянная Дебби хлопала ресницами и судорожно сглатывала. — Иди, погуляй, крошка, — внушил Кай девушке, на что я недовольно поджала губы, скидывая свои вещи в сумку.