Черная бабочка

Когда кажется, что в жизни все рушится, начинайте думать о том, что построите на освободившемся месте.

Ошо ©

Колени дрожали. Руки с силой прижимали к груди бумаги и пальто. На плече висела сумочка. Мой новый костюм пригодился как нельзя кстати. Ботильоны замечательно дополняли образ. Кроссовки и ветровка никак не вписались бы в атмосферу этого офиса. Здесь было слишком светло и шикарно. Я, конечно, может, и должна была бы произвести благоприятное впечатление на всех, кто увидит меня в этом здании. Однако мой сегодняшний наряд предназначался вовсе не для Стайлса и его подопечных, а для зачета у профессора Коллинза. Я готовилась. Но, зная Коллинза, меня неслабо колотило от волнения. Я была уверена в своих силах, но после случая со Стайлсом, я не знала, чего мне ожидать от профессора.

Страх усилился. Все время, что огромный лифт с зеркальными стенами поднимался на тринадцатый этаж, я пялилась на себя, ничуть не смущаясь стоящих передо мной двоих мужчин, кидающих на мое отражение косые взгляды.

Темный, но ненавязчивый оттенок матовой помады на губах, свободно ниспадающие выпрямленные волосы, лихорадочно горящий взгляд каре-зеленых подкрашенных глаз. Я готова. Я готова встретиться с ним… Но… кому, как не мне известно, что все это — защита. Моя реакция на стресс и страх перед ним.

Я не знала, чего ожидать от Стайлса. Что если он возьмет и ворвется в мою квартиру, наденет на мою голову мешок и утащит снова? Эти мысли были просто невыносимы. Лучше не позволять себе подобного, иначе я точно разрыдаюсь, как подросток с нестабильной психикой. Вполне хватит того, что я испытываю при виде Стайлса, не говоря уже о поступках этого человека. Он будто на грани. Всегда. Двадцать четыре часа в сутки. Только дай ему повод…

Итак. В моих пальцах была зажата папка с бумагами. Я нашла ее вчера. Но совсем не там, где искала раньше. О коробках, которые стояли в подвале дома, где жила моя мама, я вспомнила случайно, когда, роясь в своей гардеробной, вдруг задумалась, а куда запропастились мои коньки. Вот тогда и дошло, что я могу проверить коробки в квартире матери.

Это оказались документы, отчеты. Кое-что было помечено ручкой, и я с ужасом поняла из всего прочитанного, что Зейн отыскал какую-то нестыковку в финансовых подсчетах, потому что его почерком было написано о том, как должно быть и как есть на самом деле. То есть это оказалось потерей большой прибыли. Я бы сказала, огромной потерей. Речь шла о нескольких десятках тысяч долларов.

Я не тупая, и экономика у меня шла хорошо, так что не составило труда разобраться, что к чему, но напугали меня не суммы, явно кем-то украденные, а то, во что ввязался Зейн. Это было еще ужаснее, чем я предполагала…

Раздался тихий сигнал, оповестивший меня о прибытии на нужный этаж. Дверцы распахнулись. Я сглотнула. Забыв о помаде, немного облизала губы и вышла в просторное помещение, где тут же увидела стойку ресепшн. Молодая женщина вскинула на меня пронзительные серые глаза и обнажила ряд белоснежных зубов.

— Мисс? Вы записаны на прием?

Я приблизилась к ней, приглушенно стуча каблуками, и кивнула, говоря:

— Мисс Дэвис.

— Ах, да. Вас ожидают, прошу вот сюда, — тут же поднялась женщина, и у меня возникло впечатление, что она прекрасно знала, кто я такая и к кому пришла. Хотя, конечно, и так понятно, к кому. Видимо, весь этот огромный этаж являлся офисом Стайлса. Интересно, а его папочка ниже или выше?

Женщина пропустила меня в кабинет Стайлса, закрыла за собой дверь, и я встала на месте. Вот тут вся моя решительность испарилась, лопнула, как мыльный пузырь. Ничего особенного, никаких эффектных поз Гарри. Он не стоял у огромных окон, не восседал на краю стола, не пил виски, звеня льдом.

Стайлс лежал на кожаном диване.

Он просто лежал на диване. Волосы собраны в пучок на затылке. Ноги в рыжих ботинках были скрещены и покоились на мягком подлокотнике. Правая рука закинута на спинку, левая — свешена с края дивана. В ней дымилась сигарета. Черная рубашка с мелкую белую вертикальную полоску, как обычно, была полурасстегнута и, как обычно, открывала его татуировки; на предплечьях тоже, благодаря закатанным рукавам, виднелись тату. Все тот же крестик на груди. Узкие бедра неприлично обтянуты штанами. Пожалуй, сам по себе Стайлс был до жути неприличным. Не люблю такое. Лучше прекратить на него таращиться, потому что он видит это.

— Ты пришла, — протянул он немного лениво и усмехнулся.

Ямочки на щеках? Серьезно? Вот это открытие. Не замечала ранее. Вероятно, слишком боялась его. Теперь какое-то иное ощущение. Иной страх. От Стайлса исходила другая опасность, и если до этого я чувствовала его издерганность и желание решить все быстро, то теперь поняла — он растянет удовольствие. Все распланировано. Очевидно.

— Да, пришла, — я приблизилась к столу, шлепнула на него папку с бумагами и обернулась на Стайлса. Хорошо, что сжимала в руках пальто и сумочку, иначе он заметил бы, как сильно дрожат мои руки.

Гарри, затягиваясь, проворно встал. Подошел ко мне. Не к столу, а нарочно ко мне. У него все нарочно. Я не дрогнула, но очень хотелось открыто шарахнуться в сторону.

Стайлс, наклонившись ко мне, взял из-за моей спины бумаги, отошел, наконец, чуточку назад, но только для того, чтобы, открыв первую страницу, свободной рукой обхватить мои плечи, говоря:

— Так, что тут у нас? Угу… угу… вы посмотрите, что ей удалось нарыть, а говорила, ничего не знает, — насмешливый взгляд на меня и снова в бумаги; я поморщилась от дымящейся в пальцах Стайлса сигареты — именно этой рукой он меня и удерживал на месте — и попыталась увернуться. Гарри не позволил, резко переместившись так, что я невольно прижалась пятой точкой к столу. Стайлс — вплотную напротив меня.

Его глаза внимательно изучали бумаги, и спустя пару минут, когда Гарри дошел до самого конца, его вид уже не выражал прежней веселости. Парень стал мрачнее тучи, и это крепко меня напрягло. Учитывая мою позу, в которой я «застряла», тихо уйти не представлялось возможным. Я опять ощутила его запах, снова накрыла волна паники.

— Красивая помада, — ни с того ни с сего задумчиво выдал Стайлс, все еще глядя на последнюю страницу отчета. Я сглотнула подступивший комок. Бумаги легли на стол позади меня, сигарета еще раз коснулась губ Стайлса, и затем его пальцы ткнули ее в пепельницу, что была там же — на столе. Зеленые глаза скользнули по моему лицу, и я, затаив дыхание, поймала их взгляд. — Какая ты умная, Джен. И красивая, когда вот так наряжаешься для меня, — четкий запах сигарет перед моим лицом.

Не слишком это люблю, но тут, кажется, отдает… шоколадом? Вероятно, да. Мило. Стайлс и шоколадный наполнитель сигарет. Не весело, Джен, совсем не время для шуточек.

— Я… я не для тебя, — смогла ответить я, но тут же испуганно выдохнула, когда парень, резко сбросив пепельницу, бумаги, еще какую-то канцелярскую мелочь, ухватил меня за талию и рывком усадил на стол.

Я с одичавшим видом вцепилась в рубашку на его плечах и уперлась в него настолько, насколько могла. Он не отодвинулся. Нагло потянул вверх юбку на моих бедрах, без особого труда раздвинул мои ноги и встал между ними. Я отползла назад, но Стайлс вернул меня на место, одну руку положив мне на бедро, вторую — сзади на шею, поверх волос, и немного сжал пальцы.

— Ты когда несла эти бумаги, не думала, что я все пойму? — Стайлс скользнул ладонью мне под юбку, я дернулась, ухватив его за локоть и предупреждая дальнейшие действия. — Ну, ты чего, детка, это приятно. Давай попробуем.

— Отойди, — очень даже решительно отрезала я, — убери свои руки. Сейчас же.

Губы с ароматом шоколада прямо у моих губ.

— А иначе что? — спросил Стайлс. — Ударишь? Ты это умеешь, я уже понял. Любишь пожестче, девочка?

Только без паники. Тут я в безопасности. Не станет же он…

Черт, Джен, распахни глаза, да ему все равно, даже если здесь будет стоять толпа людей!

— Давай-ка, Дженни, мы сделаем с тобой вот что, — Гарри так и не отодвинулся, только взгляд перевел с губ прямо в глаза, в самую душу, — ты сейчас выйдешь отсюда и отправишься в свой университет. Изобразишь там прилежную студентку. Передашь от меня привет профессору Коллинзу, а вечером, этим вечером, милая, я заеду за тобой.