Страница 9 из 19
Именно этот пост стал в сентябре первоочередной целью отряда Манолиса Бадуваса, бойцами которого были Смирнов и Костас.
Отправной точкой партизанского наступления на итало-германские гарнизоны стала информация от британских агентов. Июльская высадка союзников на Сицилии и последовавшее за ним "итальянское перемирие" привели к резкому уменьшению на Крите количества вояк с Аппенин. По мнению руководства Национально-освободительного Фронта высадка англичан на остров была теперь делом ближайшего времени. Увы, как выяснилось позднее, намеки "кураторов" из Каира были всего лишь уловкой. Британцы намеренно провоцировали греческих партизан - туманный Альбион, готовясь к послевоенной эпохе, желал по максимуму проредить прокоммунистически настроенные отряды ЭЛАС, имеющие в регионе широкую поддержку народа...
Налет на немецкий пост оказался успешным. Были убиты восемь оккупантов, захвачены боеприпасы и вооружение. Через день германское командование, не получая докладов с поста, отправило в Като Сими пехотную роту. С заданием выяснить, отчего солдаты не выходят на связь, а, в случае их гибели от рук "бандитов", покарать поддерживающих партизан местных жителей.
Отряд Бадуваса встретил немцев в километре от въезда в село, устроив засаду в небольшом горном ущелье. Тяжелый бой длился до самого вечера и завершился полным разгромом карателей. Вооруженные, в основном, старыми манлихерами и при поддержке захваченного на посту пулемёта, партизаны сумели нанести поражение превосходящим силам противника. Потери врага только убитыми составили более сотни, а у повстанцев погибли всего два человека и еще десять получили ранения.
Однако радоваться этой победе пришлось недолго. На свою неудачу гитлеровцы отреагировали оперативно. 13 сентября командир гарнизона Ираклиона, раздраженный неожиданными потерями, отдал приказ на "умиротворение" региона. В район восточнее Вианноса и западнее Иерапетры были направлены части 22-й парашютно-десантной дивизии. Более трех тысяч солдат передислоцировались в Вианнос и прилегающие к нему сёла. А затем началось прочёсывание местности и массовые казни. Причем, уничтожались не только те, кто был захвачен с оружием в руках, но и те, кого просто обнаруживали вне населенных пунктов. На второй день карательной акции репрессиям подверглись и мирные жители. Немцы расстреливали всех мужчин, достигших возраста 16 лет. А когда мужчины закончились, мучить, убивать и пытать стали всех остальных. К 15 сентября количество убитых перевалило за тысячу. Десять критских сёл полностью лишились своего населения.
В непокорное Като Сими немцы вошли ранним утром шестнадцатого числа. К этому времени партизаны успели отойти в горы. Правда, недалеко. Вместе с ними ушли и гражданские, по большей части, дети и женщины, в числе которых были жены и малолетние сыновья Костаса и Смирнова. Оставшиеся в селе старики и десяток бойцов, вооружившись трофейными карабинами, более двух часов сдерживали карателей. Но силы были, увы, не равны. Защитники села полегли все, своей гибелью дав остальным возможность временно оторваться от преследователей. Передвижение отряда сдерживали многочисленные, почти сто пятьдесят человек, беженцы. И в итоге Бадувасу пришлось принять непростое решение. Прорываться дальним путем к морю, а там с помощью имеющихся на побережье плавсредств и под прикрытием ночи попробовать переправить всех нонкомбатантов на восток, в незатронутую карательной операцией область Ласити. Потом партизаны могли без помех "раствориться" в горах, где их искали бы до скончания века.
Прорвать кольцо окружения удалось во второй половине дня. После чего отряд двинулся к югу, выставляя на горных тропах заслоны из одного-двух бойцов.
Смирнов с Костасом, стали, по всей видимости, последним таким заслоном. Сдерживать противника и дальше столь малыми группами уже не представлялось возможным - местность не позволяла. Штабс-капитан это хорошо понимал. А до спасительной темноты оставалось всего три часа...
- Вот что, Костик. Давай-ка ты, пробегись сейчас вон до тех валунов, - Михаил указал напарнику на груду камней возле склона. - Займи там позицию, оттуда все развалины отлично просматриваются.
- А ты, дядя Михос?
- А я пока... - Смирнов усмехнулся, вытащил из подсумка парочку французских "лимонок", потом, порывшись в трофейном ранце, достал оттуда моток тонкой проволоки и коротко пояснил. - Сюрприз хочу гансам сделать.
- Если немцы появятся, дай знак, - бросил он Костасу, уже спускаясь с пригорка.
- Какой знак?
- Какой, какой. Обычный. Прицельным выстрелом по офицеру или в кого попадешь.
- Это можно, - улыбнулся боец, закидывая на плечо снайперскую ли-энфилд. Кроме винтовки у него, как и у "дяди", имелся еще итальянский пистолет-пулемёт, "позаимствованный" в своё время у раздолбаистых макаронников.
Мысль о гранатных растяжках появилась в голове у Смирнова внезапно, словно кто-то извне подсказал. Или наоборот, изнутри, типа, внутренний голос. "А идея шикарная, жаль, раньше не возникала. Неплохо было бы опробовать ее в засадах на итальяшках и немцах..."
Первую растяжку штабс-капитан поставил на тропе, ведущей к разрушенным временем античным постройкам. Причем, что странно, руки как будто сами знали, что именно надо делать. Вторую Смирнов установил на выходе из развалин, закрепив гранату в ветвях молодого драконова дерева. "Площадь поражения больше. И тех, кто залёг, накроет с гарантией", - снова мелькнула "чужая" мысль.
А потом Михаил подумал еще об одном сюрпризе для гитлеровцев. Подумал с легкой досадой. Противотанковая мина, которую он десятью минутами ранее уложил в самом узком месте ущелья и подрыв которой можно было осуществить либо электродетонатором, либо средней силы нажатием на самодельный взрыватель, оказалась не очень грамотно расположенной. Об этом факте Смирнову тоже нашептал внутренний голос. И тот же голос объяснил, что нужно сделать, чтобы пять килограмм тротила не просто разорвались на пути преследователей, но и обрушили на тропу часть скалы, закрывая немцам проход. Минимум, на час-полтора.
Обдумав способы исправления ситуации, штабс-капитан повеселел. Шансов выполнить боевую задачу и остаться при этом в живых становилось всё больше. Теперь достаточно было всего лишь продержаться здесь пару часов, затем отойти по ущелью и, переставив как надо фугас, успеть подорвать его до подхода противника. Или вместе с противником. Как повезёт.
После установки "сюрпризов" Смирнов успел ещё добежать до Костаса, объяснить ему в двух словах новый план боя, вернуться затем к пулемету и, подхватив итальянский ПП, переместиться на правый фланг. МГшку Михаил, скрепя сердце, оставил пока на старой позиции, в глубине "обороны".
О появлении немцев партизан известил хлопок сработавшей гранатной растяжки. Той, что на входе в развалины. Сколько врагов сразу же вышло из строя, штабс-капитан не знал. Возможно, всего один или два - сейчас это было не главное. Главный плюс состоял в том, что продвижение фрицев резко замедлилось.
На преодоление античных построек противник потратил около четверти часа. Со своей стороны Смирнов разглядел с десяток солдат, мелькающих среди камней и деревьев. С холмика, где хоронился Костас, видимость была лучше. "Племянник" насчитал пятерых в головном дозоре и не менее сорока в основной группе, о чем с помощью жестов и сообщил издали "дяде Михосу". Телодвижения обоих бойцов каратели заметить пока не могли - мешал каменный "бруствер" на гребне и более высокое месторасположение партизан.
"Два взвода, как минимум, - прикинул Смирнов. - А то и целая рота, если часть гансов в лесочке осталась". Ещё одной плохой новостью было то, что гансы эти оказались не просто гансами. Это были не обычные пехотинцы в фельдграу и стандартных касках с загнутыми краями. По следу отряда Бадуваса шли хорошо подготовленные десантники из парашютной дивизии, облаченные в камуфляж и покатые шлемы. Можно сказать, элита вермахта. Матёрые волки, прошедшие не одну кампанию и на Западном, и на Восточном фронтах. В военном деле не новички, на испуг таких не возьмёшь. Одна радость, что позиция у обороняющихся неплохая. Слева и справа скалы, а между развалинами и запирающей вход в ущелье грядой открытый участок от ста до трехсот метров в длину. Хотя и там имеются и камни, и бугорки, и деревья, за которыми можно худо-бедно укрыться от кинжального огня с возвышенностей. Было бы у Смирнова еще пять бойцов под рукой, огневой мешок для фрицев получился бы знатный. Держали бы их здесь до вечера, лишь бы боеприпасов хватило. Однако чего нет, того нет, работать придётся парой. С быстрыми перемещениями по рубежу обороны, с флангов в центр и обратно. Чтобы хотя бы видимость для немцев создать, будто здесь не двое бойцев, а отделение автоматчиков со снайпером и пулеметным расчётом...