Страница 7 из 12
11.1. Американская двухпартийная политическая система.
Прежде всего, рассмотрим систему декларируемую, как наиболее близкую к "абсолютной" демократии, и которую выдают за эталон демократического устройства - Американская двухпартийная политическая система.
Выше мы рассматривали простейший политический регулятор на основе двухпартийной системы. Такой регулятор хорошо работает и в Великобритании, и в США в периоды, когда злободневность одной двух сторон хозяйственной деятельности - развитие производства и повышения уровня жизни стоит в приоритетных.
Если главными для общества становятся вопросы реформирования, выбор стратегии развития, то демократия будет действовать, как тормоз. Основные ресурсы, как людские, так и материальные задействованы в старых, отсталых хозяйственных отношениях, чтобы не потерять их и своё влияние, консервативные политические силы будут всячески противиться перспективе конкуренции с новым укладом.
Что касается внешней политики, то здесь механизмы демократии скорее разрушительны, чем полезны. Не испытавший ужасов войны, электорат охотно покупается на агрессивную псевдопатриотическую риторику. Без серьёзного ущерба для каждой семьи мысли о мире и уважении к другим странам не станут злободневными для избирателей.
Когда воздействие на объект, воспринимается как положительное, то возникает востребованность на усиление этого воздействия. Это называется системой с положительной обратной связью. Система не стремится вернуться в состояние равновесия, а пытается получить эффект максимальной пользы. Новое состояние равновесия наступит, если возникнут негативные последствия дальнейшего развития процесса.
Если в регуляторе внешней политики работает только "кран" на агрессию, разжигающий чувство превосходства, стоит ли дожидаться чтобы "слив" в результате справедливого возмездия за приносимое остальному миру зло, сформировал отрезвление от спеси? Если демократия не стимулирует толерантность, не стоит доверять такому регулятору.
Сама по себе двухпартийность это серьёзное ограничение демократии. Очевидно, при полном соблюдении принципов свободы, которую идеологи демократии возводят в Абсолют, эффективность управления упала бы до нуля. Партий было бы столько, что сама возможность совместного созидательного процесса была бы крайне затруднена. Компромиссные решения отличаются наиболее низкой эффективностью. В этом, кстати, мы убедились на практике политических преобразований в нашей стране и странах постсоветского пространства после слома советской системы. Этот парад партийной бутафории не породил ничего рационального. Вместо борьбы концепций развития страны, получилось банальное доминирование административного ресурса, со своими закулисными интересами, в гвалте популистских партийных деклараций. От желания абсолютизировать свободу, с которым приходили победившие революционеры, в конечном счёте, после череды негативных последствий при попытке следования этому принципу в практических делах, отказались все. Отличие состоит лишь в том, сколько бед принесли попытки реализации этого заблуждения на практике в той или иной стране.
Двухпартийность по ограниченности свободы выбора скорее ближе к однопартийности, в порочности которой так упрекают советскую систему, чем к теоретическим представлениям о свободе выбора, которую приписывают "настоящей" демократии. Хотя, конечно, двухпартийная система имеет больше возможностей в контролируемом режиме решать проблему своевременной ротации верховной власти. Этот опыт нельзя игнорировать.
Однако следует понимать, что концептуальные отличия игроков двухпартийной системы должны быть очень сильно ограничены. В этом отношении внутрипартийная фракционная конкуренция в однопартийной системе способна обеспечить гибкость управления ничуть не меньше, чем двухпартийная система. Только необходимо и в однопартийной системе сформировать определённый уровень цивилизованности и нравственных традиций в механизме сменяемости власти и как можно больше минимизировать спекуляцию на идеологических догмах.
Политической системе в нашей стране, безусловно, не хватает гибкости и оперативности реакции на внешние и внутренние угрозы. И их надо прививать. Возможно, на пути формирования оптимального сочетания устойчивости и управляемости не следует торопиться с применением именно эталонной двух или даже многопартийной системы. Во всяком случае, пока различия в концепциях построения "идеального" порядка у конкурирующих партий имеют слишком большой разброс мнений, от коммунизма до либерализма. Хозяйственные отношения не могут шарахаться из одной стороны в другую на каждом избирательном цикле. Это всё равно, что руль в автомобиле на бешеной скорости крутить по максимуму из стороны в сторону.
На мой взгляд, даже в официальных программах развития отечественной экономики Кудрина и "Столыпинского клуба" различия слишком велики. Конкуренция этих концепций несёт в себе деструктивные риски для политической системы страны. Причём обе эти программы выражают интересы крупного капитала - одна финансовго, другая промышленного. То есть интересы гипертрофированно узкой группы лиц. Какая сама по себе здесь может быть стабильность при такой малой представительности? Интересы же так называемого среднего класса, малого и среднего бизнеса не представляет ни одна из политических сил, даже наиболее радикальная "несистемная оппозиция" (Эти почти не прикрыто представляют имперские интересы США). И механизма, который обеспечил бы в экономике развитие малого и среднего бизнеса, а в политике формирование движения, защищающего интересы среднего класса, не предвидится. А, следовательно, не предвидится и стабильности политической системы.
Пожалуй, главный недостаток американской политической системы - совершенно неоправданная расточительность. На избирательные кампании, на пропаганду тратятся огромные материальные средства и людские ресурсы.
При этом методы борьбы за избирателя носят совершенно аморальный характер - ложь и клевета разрушают нравственные устои общества. А без них нельзя считать состояние страны благополучным.
В результате достигается довольно скромный результат - побеждают на выборах заурядные кандидаты, главное достоинство которых - устраивать основных членов политической тусовки своей партии. Правда последний президент несколько выбивается из этого правила - он действительно победил благодаря тому, что понравился избирателям, причём именно среднему классу, в опоре на который клянутся все политические функционеры. Зато как ему трудно исполнять свои обязательства перед электоратом из-за слабой поддержки в политических кругах.
К слову сказать, сами основатели американской политической системы не сильно заморачивались стремлением к идеологическим идеалам. Система "выборщиков" всегда выглядела анахроничной, сильно искажающей волеизъявление избирателей. Тем не менее, эта система обеспечила стабильность Соединённым Штатам на несколько веков. И только сейчас, политические силы в этой стране, стали опасно "раскачивать лодку", злоупотребляя нечистоплотными методами пропаганды, замешанными на лжи и клевете. И такое поведение ставит под сомнение эффективность и корректность существующего политического устройства.
Похоже, политика последнего американского президента на усиление национального промышленного капитала слишком сильно задела интересы финансового капитала, который слишком ориентирован на международных спекулятивных инструментах обогащения. Демократы, защищающие его интересы, после проигрыша на выборах, готовы рискнуть стабильностью государства, поколебать веру американского народа в совершенство национальной политической системы. Как далеко зайдут деструкторы, приведёт ли к катастрофическому ущербу для США их деятельность, аналогичному ущербу, понесённому Россией за пореформенное время, будет видно.
11.2. Китайская однопартийная политическая система.
В отличие от советских политических функционеров, китайские коммунисты смогли терпимо отнестись к несоответствию хозяйственных реформ идеологическим догмам. Вспомним высказывание Дэн Сяопина - "Не важно, какого цвета кошка, лишь бы мышей ловила".