Темные времена

– Судя по всему, лорд Ван Ферсис щедрый и благородный человек и всей душой любит свою внучку – поспешил я успокоить девушку – Благодарю за откровенность. Ладно… ты беги в пещеру, а то замерзнешь.

Алларисса давно уж скрылась в пещере, пес, сделав все свои дела, весело помахивая хвостом, побежал следом, а я все задумчиво постукивал кружкой по столу – благо зачарованная и скорее стол развалится, чем она треснет.

– Я рад, что вы примирились, господин – нарушил молчание Рикар.

– Угу. Как и я. Рикар, тебе не показалось, что рассказ Аллариссы несколько странен?

– Нет, господин. Я достаточно повоевал и хорошо знаю все эти воинские порядки. Похоже, отец этой егозы, устроил перевалочный лагерь для большого отряда, чтобы люди могли несколько дней отдохнуть, возобновить запасы продовольствия и корма для лошадей. Мудрое решение.

– Это я понял, Рикар. Не иначе, старый лорд собирается в Дикие Земли, причем хочет забраться куда дальше на запад, чем мы. Ну, если сам не рискнет возглавить отряд, то отправит вместо себя надежного человека. Понятно, что обустройство поселения и накопление запасов он мог доверить лишь тому, кому всецело доверяет – пусть незаконнорожденному, но все же сыну. Мне непонятно другое.

– Господин?

– Если лорд Ван Ферсис так самозабвенно радовался рождению внучки, то как мог позволить отцу девочки взять ее с собой в Дикие Земли? Почему не оставил при себе?

Здоровяк со скрежетом почесал густую бороду и развел руками:

– И верно, господин. Я то и внимания не обратил. Как-то не по-семейному и не по-человечески получается.

– Отправить маленького ребенка в полные опасностей края мог лишь бездушный человек… или тот, кому требуется присутствие Аллариссы в Диких Землях. Ладно, не будем гадать. Проверь стражу на стене и продолжате разделывать тело ниргала, а я пока наведаюсь в закрома нашего хозяйственника.

Собрав вещи старика в седельные сумки, я перекинул их через плечо и пошагал к пещере – вернее к недавно сооруженной пристройке перед пещерой. В воздухе висел ребячий визг и смех – дети обрадовались появлению лошадей не меньше взрослых и теперь упоенно облепили смирно стоящих животных. Одни старательно очищали площадку для лошадей от мокрого снега. Близнецы натужно пыхтя тащили охапки пожухлой травы – не иначе перелопатили весь снег во дворе ради этих жалких стебельков. Взглянув на разведенные перед животными костры, я невольно поморщился и машинально перевел взгляд на поленницы запасенных дров. Если так и дальше пойдет, то скоро от штабелей древесины останутся лишь воспоминания. Это еще больше утвердило меня в мысли обстоятельно поговорить с хозяйственником и выяснить положение дел.

Ответив на многоголосое приветствие ребятни, я пригнул голову и вошел в пристройку. Стоило мне вдохнуть спертый воздух и я невольно скривился в гримасе. Запашок тот еще. Сразу чувствуется, что люди проводят здесь большую часть времени. Надеюсь, Древин сможет наладить приток свежего воздуха.

С каждым следующим шагом вглубь пещеры я натыкался на проблемы требующие моего срочного вмешательства – спертый воздух, нехватка жилого места, слишком малое количество жировых светильников, отчего пространство пещеры тонуло в густом полумраке… Как я и боялся, зима пришла слишком рано и мы не успели толком приготовиться. Теперь все проблемы придется решать не заблаговременно, а по мере их возникновения. Что уже в корне неправильно.

Пройдя через дверной проем, ведущий в кладовую Тезки, я хмыкнул. Как есть, настоящее логово. Здесь сосредоточились все жизненно важные запасы поселения, и Тезка являлся их бессменным хранителем. Судя по примостившейся около стены широкой скамье со сложенным одеялом, он и спал здесь. Вот и сейчас, хозяйственник с деловитым бурчанием копался в вещах ниргалов, вываленных на грубо сколоченный стол.

– Тезка, я тебе еще вещичек принес – прервал я деятельность хозяйственника – Клади и их до кучи.

– Вещички это завсегда хорошо, господин – довольно заулыбался Тезка, выхватывая у меня сумку – Да вы садитесь, господин. Чего на ногах то стоять.

Усевшись на скамью, я обвел взглядом высокие ряды полок, аккуратно выстроенные вдоль стены. Рядышком пристроились корзины. Под потолком висят гирлянды сушеных грибов, кореньев и связки мяса. Тезка умудрился использовать с пользой каждый клочок свободного пространства.

– Ну, что скажешь? Протянем мы зиму, на этих запасах?

Посерьезнев, Тезка отложил в сторону сумку старика и ответил:

– Нет, господин. Не протянем. Если Создатель будет милостив, то доживем до середины зимы, а потом придется затянуть пояса, да потуже.

– Плохо. Что с дровами?

– Дров пока хватает. Но запасы пополнить надобно, господин. Слава Создателю, далеко ходить не надо – в ущелье еще достаточно леса для наших нужд, а теперь и лошади есть – бревна можно и волоком дотащить. Все мужикам полегче станет. Опять же, пока лес рубят, лошадки может пожевать чего найдут – траву под снегом там или тонкие ветви кустарника.

– Ясно. Чем еще обрадуешь?

– Шкур и кожи для пошива зимней одежды в достатке. Женщины только этим и занимаются. От холода не помрем. Обустройство пещеры мы уже закончили. Да! Вот тут еще – Тезка подошел к пузатым корзинам у дальней стены и, ткнув их носком сапога, пояснил – Здесь я зерно приберегаю. Если переживем зиму, то к весне будет овес и пшеница для посева. Стефий умудрился даже семена дикой кислевицы притащить. Нашел же! На первое время можем небольшое поле прямо в форте разбить. Все одно места достаточно.

– Порадовал ты меня Тезка – похвалил я рачительного хозяйственника – Насчет зимы ты не переживай. Переживем. Когда вернется Литас с людьми, продолжим охоту. Через пару дней ледник закончим. Ты мне вот что скажи – что с кормом для лошадей надумал? Кустарник кустарником, а одними мерзлыми ветками не прокормятся лошадки. Учти, тратить на них запасы нашей еды я не позволю. Самим не хватает.

– Да я понимаю, господин! Ребятня сейчас все углы двора прочесывает, траву собирает. В ущелье-то травы прорва, надо только снег разгрести. Если позволите, то мы быстро пару стогов натаскаем.

– Посмотрим – неохотно ответил я. Пока не вернется Литас, я не собирался высовывать нос за стену – Посмотрим. Ладно, ты хозяйствуй, а я дальше пошел.

– Господин, вы бы рявкнули для острастки на Нилиену – не успеешь глазом моргнуть, а каждый день, что-нибудь да утащит! – чуть не со слезами на глазах попросил Тезка – Поумерила бы она пыл! Так глядишь, на полках скоро и не останется ничего.

– А ты здесь для чего поставлен? – рассудительно заметил я.

– Дык, у нее на все один ответ – ей слово скажи и сразу черпаком по голове получишь! Уж вас-то она послушает!

Я глубоко сомневался, что старая Нилиена станет выслушивать мои доводы, но делать было нечего.

– Хорошо – вздохнув, согласился я – Поговорю с кухаркой. Попеняю…

Рассыпаясь в словах благодарности, Тезка проводил меня до двери и вернулся к своим хозяйственным делам. Я же, задумчиво почесывая затылок, направился к кухне, откуда слышался ворчливый голос старшей кухарки, поторапливающей стряпух. Полюбовавшись издали как Нилиена потрясая здоровенным черпаком вразумляет слишком медленных на ее взгляд женщин, я мудро рассудил, что напрашиваться на неприятности не стоит и пошагал к выходу. Нет уж. Пусть сами разбираются, а я лучше проверю, как продвигаются дела, с постройкой конюшни.

Остаток дня прошел в уже ставшими для меня повседневными хлопотах. Побеседовать с мастерами каменщиками, подбодрить медленно поправляющихся раненых воинов, изящно уйти от темы незамедлительной постройки церкви в разговоре с отцом Флатисом, постараться отвертеться от ежедневных занятий с оружием… Не успел я оглянуться, как солнце уже клонилось к земле, а на промерзшей земле вальяжно разлеглись длинные тени.

К вечеру заметно похолодало и, рассматривая распотрошенного ниргала, я старательно приплясывал на месте, хлопал себя ладонями по бокам и вообще всячески старался согреться. Вид обнаженного тела ниргала тоже никак не способствовал теплым мыслям, скорее вызывал холодную дрожь.