Народ-богатырь

Но это было не так. Великий князь Дмитрий Иванович в Костроме и князь Владимир Андреевич в Волоке-Ламском собрали войско и готовились перейти в наступление. Под Волоком-Ламском передовой отряд рати хана Тохтамыша был разбит. Получив достоверные известия о том, что князь Владимир Андреевич стоит «близ Волока со многою силою», хан Тохтамыш тотчас начал отступление. По дороге в Орду монголо-татары взяли Коломну, а затем «повоевали Рязанскую землю» и отошли «с бесчисленным богатством и бесчисленным полоном восвояси».

Великий князь Дмитрий Иванович вернулся в свою разоренную столицу. Все приходилось начинать заново: укреплять город, собирать войско, восстанавливать единство военной организации Руси. Давний соперник московского князя, Михаил Тверской, решил воспользоваться удобным моментом и «пошел к Тохтамышу царю в Орду с честью и дарами, ища себе великого княжения Владимирского и Новгородского». Следом за ним последовал в Орду и князь Борис Городецкий. Единство русских феодалов перед лицом внешнего врага, с таким трудом достигнутое Дмитрием Донским накануне Куликовской битвы, нарушилось. Феодальная раздробленность снова на время взяла верх над общерусскими интересами. Великому князю пришлось посылать своего сына Василия в Орду, чтобы «тягаться о великом княжении Владимирском и Новгородском с великим князем Михаилом Александровичем Тверским».

Дмитрий Донской перемог своих соперников, остался великим князем, но ему пришлось признать зависимость от Орды. Снова в Орду потекли дани и «выходы», тяжким бременем ложась на плечи народа.

Однако Куликовская битва подорвала веру в могущество Орды. Зависимость от золотоордынских ханов в представлении русских людей теперь была временной.

И князья, и народ поняли, что ордынцев можно победить, и ждали удобного случая, чтобы свергнуть ненавистное иго. Изменившееся отношение к Орде видно по духовным и договорным грамотам русских князей. После победы на Куликовом поле в грамоты стали включаться пункты, предусматривавшие княжеские взаимоотношения в случае, если «переменит бог Орду», то есть будет свергнуто монголо-татарское иго. В духовной грамоте Дмитрия Донского, составленной в 1389 году, было записано: «А переменит бог Орду, дети мои не будут давать выхода в Орду, и который сын мой возмет дань на своем уделе, то тому и есть». Той же формулой пользовались и удельные князья. В договорной грамоте великого князя Василия Дмитриевича с князем серпуховским и боровским Владимиром Андреевичем (примерно 1401–1402 гг.) говорилось: «А переменит бог Орду, и мне брать дань со своей вотчины и со своего удела себе, а тебе, великому князю, не давать».

Надежды на то, что «бог переменит Орду», имели под собой реальные основания. После Куликовской битвы Золотая Орда не могла полностью оправиться от ущерба. А в 1395 г. на нее обрушился новый удар. Могущественный правитель Средней Азии Тимур пошел войной на хана Тохтамыша. На Тереке войско Тохтамыша было разбито, владения Золотой Орды страшно опустошены. Была разрушена и столица Орды — город Сарай (близ нынешнего Волгограда). Походы ордынцев на русские земли надолго прекратились. Поэтому не удивительно, что новому правителю Золотой Орды Едигею было трудно добиваться признания своей власти русскими князьями.

В 1408 г. Едигей предпринял неожиданный поход на Русь. Он подошел к Москве, где великий князь Василий Дмитриевич оставил в осаде «воевод и многое множество народа» (сам великий князь, по примеру своего отца, отправился собирать войско в Кострому). Опять москвичи сожгли посады, чтобы врагу негде было укрыться. Но на этот раз ордынцы даже не решились штурмовать каменную твердыню кремля. По словам летописца, они даже «не смели близ града стоять» из-за сильного обстрела со стен. Едигей остановился в Коломенском и «распустил по всей земле воинство» грабить и опустошать русские земли. Ордынские отряды разорили Переяславль, Ростов, Дмитров, Серпухов, Верею, Нижний Новгород, Городец, а «волости и села попленили и пожгли». К Костроме Едигей послал «царевича Бегибердея, да сына своего Якшибея, да князя Сеньтилибея с тридцатью тысячами и четырьмя тысячами избранной рати татар», но они не достигли цели. Войска великого князя Едигею разбить не удалось. Не сдавалась и Москва. Монголо-татарскому войску предстояла длительная и не сулившая верного успеха осада. Простояв месяц под московскими стенами, Едигей выговорил выкуп в 3 тысячи рублей и отступил. Во время этого похода ордынцы опустошили значительную территорию, но своей главной цели — восстановить власть Золотой Орды над Русью — не добились.

Год спустя в своей грамоте к великому князю Едигей жаловался на невнимание к его послам, на нежелание Руси платить дань Орде и уже не требовал, а скорее просил собрать «старые оброки». В грамоте упоминались «Тохтамышевы дети», которых московский князь держал у себя (видимо, для давления на Едигея). Вот текст этого любопытного документа, хорошо иллюстрировавшего характер русско-ордынских отношений в начале XV столетия:

«От Едигея поклон Василью, да и много поклонов. Как те поклоны придут к тебе, царев ярлык: слышание учинилось таковое, что Тохтамышевы дети у тебя, да еще слышание наше, что неправо у тебя чинят в городах, послы царевы (ханские) и купцы из Орды к вам приезжают, а вы послов и купцов на смех поднимаете, великую обиду и истому им чините: это недобро.

А прежде вы улусом были царевым, и страх держали, и пошлины платили, и послов царевых чтили, и купцов держали без истомы и без обиды… Как царь Темир-Котлуй сел на царстве, а ты улусу своему государем стал, с того времени у царя в Орде не бывал, царя в очи не видел и князей его, ни бояр своих, ни иного кого не присылал, ни сына, ни брата ни с каким словом. А потом Шадибег восемь лет царствовал, и ты у него также не бывал и никого не присылал, и Шадибеково царство также минуло. А ныне Булат-Салтан сел на царство, и уже третий год царствует. Также ты сам не бывал, ни сына, ни брата своего не присылал, ни боярина. И мы улуса твоего сами своими очами не видели, только слухом слышали. А что твои грамоты к нам в Орду присылал, то все лгал: что собирал в твоей державе с двух сох по рублю, куда то серебро девал? Было бы добро, если бы дань была отдана по старине и по правде, тогда улусу твоему зла бы не учинилось, а крестьяне бы не погибли до конца, и ярости и брани нашей на тебя не было бы ни в чем».

Едигей грозил непокорному великому князю новым нашествием, но осуществить свою угрозу не смог. Против него в Орде выступили «Тохтамышевы дети» (у Тохтамыша было 13 сыновей!), начались трения между Едигеем и ордынским ханом Тимуром, от имени которого он правил. В борьбу вмешались и другие ордынские феодалы. Во время этой смуты Едигей потерял власть в Золотой Орде, а в 1419 г. в одной из схваток со своими противниками он погиб.

После смерти Едигея подняли голову вожди мелких ордынских улусов и Золотая Орда, по существу говоря, перестала быть государством с единой центральной властью и распалась на несколько частей.

Для распада Золотой Орды был характерным переход на службу к московским князьям отдельных орд во главе со своими ханами. Такие ордынские ханы становились вассалами Москвы. Так, в 1446 г. ханы Касим и Юсуф пришли со своими отрядами к великому князю московскому Василию II Васильевичу. Он дал Касиму во владение Городец, или Мещерский городок, лежавший на Оке в Рязанском княжестве (впоследствии этот городок был переименован в Касимов). Касим верно и долго служил Москве, принимая участие в отражении ордынских набегов.

В этих условиях московские князья, возглавившие всенародную борьбу за свержение иноземного ига, перешли к активной политике по отношению к Орде. Дело шло к полному освобождению Руси от зависимости. Они умело использовали противоречия между ханами, заключали союзы с отдельными ордами, не раз били ордынские рати руками самих ордынцев, неуклонно приближая конечную цель борьбы — полное свержение монголо-татарского ига. Но и в условиях начавшейся феодальной раздробленности Золотая Орда представляла серьезную опасность. Большие улусы, на которые она разделилась, обладали значительными военными силами. Ордынские ханы не раз вторгались в русские земли, где еще не была изжита феодальная раздробленность.