Страница 2 из 46
«Это всё было на моих глазах. На „Вертикаль" его (Высоцкого. — М. Ц.) привезли, я делал пробу. Там на эту роль нужен был бард. И чего-то Осипова (главный оператор фильма „Вертикаль". — М. Ц.) не было на студии. Привезли Высоцкого. Говорухин мне говорит: „Быстро сними как-нибудь. Мне надо показать его худсовету". Никто ж не видел, как он выглядит. Я взял „конус", быстро выскочил на угол операторского цеха — там труба торчит в катакомбы. Он так опёрся о трубу, и я его снял. Без грима и даже без звука. Он что-то рассказывал, из-за шума камеры я не мог понять что. Я даже с рук снимал, без штатива. Быстро проявили, показали худсовету. Они утвердили»[5].
Е. Рудых, член сценарной комиссии фильма, запомнила ситуацию иначе:
«В кинофильм „Вертикаль" пробовался один очень симпатичный паренёк, который пел студенческий фольклор… (и ни слова о предварительных идеях попробовать в фильме Ю. Визбора или Б. Окуджаву! — М. Ц.) В общем, симпатично было. И поэтому меня очень удивило, когда Говорухин стал настаивать на Высоцком, который отнюдь не блистал на пробах.
Вопрос: А какой эпизод был на пробах?
Е. Рудых: Да просто Высоцкий сыграл какую-то песню свою. (Как мне думается, путаница произошла из-за того, что оператор говорит о формальной пробе, записанной на плёнку, а Е. Рудых запомнился показ Высоцким своих песен. — М. Ц.) И я стала спрашивать Говорухина: „Слава, почему ты именно настаиваешь на этом?" — „Понимаешь, у него такие песни!" И он дал мне послушать его песни. И когда я услышала, уже и речи не могло быть о ком-то другом.
Вопрос: они (С. Говорухин и Л. Дуров. — М. Ц.) с собой привезли этот сценарий или он уже здесь запускался?
Е. Рудых: Нет, не запускался. Это на них специально был, по их предложению сценарий. Здесь заключили договор, но на них, специально на них, потому что они хотели».[6]
И снова путаница, которую мог бы прояснить интервьюер, но почему-то этого не сделал. Разумеется, сценарий запускался, об этом говорят и С. Тарасов, и С. Говорухин. Но то был прежний сценарий, забракованный директором Одесской киностудии, а на новый сценарий был заключён новый договор.
По словам Е. Седых, члены худсовета никаких претензий к песням Высоцкого с самого начала не имели. Это противоречит воспоминаниям сценариста И. Менджерицкого:
«Это было у меня на глазах, что называется. Там такие были дебаты по поводу песен Высоцкого! Они размножили тексты и всех, в том числе, меня, заставляли читать эти тексты. Говорили с большой иронией: „Давайте будем обсуждать эту поэзию…"»[7]. Об этом же вспоминает и С. Говорухин:
«Мне приходилось слышать, будто весь фильм задумывался как способ легализации песен Высоцкого. Ничего подобного — Высоцкий был тогда уже достаточно известен и выступал. И песен сначала не предполагалось, — он написал их после, они очень не понравились худсовету, потому что там с ними знакомились по текстам, а текст о песне никакого представления не даёт»[8].
Не согласен с мнением Е. Рудых и режиссёр В. Козачков, тесно общавшийся с Высоцким в середине 1960-х годов:
«Во время съёмок„Вертикали" у нас пришёл новый главный редактор Станислав Стреженюк… И наша коллегия не хотела принимать песню.„Ну что это за стихи? «Мерцал закат, как блеск клинка…» „Ну, это не стихи…"»[9].
По мнению В. Козачкова, именно вмешательство С. Стреженюка спасло это песню. В благодарность за это Высоцкий оставил ему автограф: «Моему первому редактору».
Любопытная деталь содержится в коротких воспоминаниях редактора «Вертикали» В. Решетникова:
«Песни, как правило, были вполне законченными, слова отточенными, и если мне, как редактору, какое-то слово не нравилось, приходилось довольно упорно с автором спорить. На изменения Высоцкий шёл неохотно, но если удавалось его убедить, он соглашался.
Меня не устраивало четверостишие: „Отставить разговоры! Вперёд к тем облакам! Ведь это наши горы, Они помогут нам!"
„Володя, — говорю ему, — я бывший военный, привык воспринимать команду „Вперёд!" конкретно, топографически, поэтому „вперёд к тем облакам" принять не могу…
Высоцкий сперва заартачился, потом уставился в текст, подумал.
„Пожалуй, ты прав. А если сделаем та к: „Отставить разговоры! Вперёд и вверх, а там…"»[10].
Авторская рукопись со строкой, приводимой В. Решетниковым, не обнаружена.
Воспоминания вышеупомянутого С. Стреженюка содержат детали уникальные — по его словам, это именно он познакомил Высоцкого со сценарием «Вертикали»! Он приехал в Москву, где получил от С. Тарасова сценарий будущего фильма и читал его, сидя в гостинице. Ближе к ночи захотелось поесть, и С. Стреженюк отправился в ресторан ВТО, где Высоцкий в это время находился в компании А. Макарова, Л. Кочаряна и А. Тарковского. С. Стреженюк подошёл к столику, представился и попросил разрешения присоединиться. «Потом мы пошли к Кочаряну домой. Володя взял гитару и стал подряд, всё, что у него было, петь. И он предложил написать к фильму песни»[11].
Когда я разговаривал с С. Стреженюком, он с гордостью заметил, что фактически это именно он привёл Высоцкого на Одесскую киностудию, и он же потом настаивал, чтобы некоторые песни были из фильма удалены.
«Когда фильм был уже готов, оказалось, что там на девять частей приходится одиннадцать песен Высоцкого. Я сказал ему: „Володя, надо снять пару песен, а то получается концерт". Высоцкий обиделся, он был очень самолюбивый человек, но мы на коллегии сняли всё-таки две песни. Когда Володя посмотрел фильм на худсовете, он оставил мне автограф на моей книжке. Она называлась „Журавли" вышла она в Одессе. Володя написал: „Моему первому редактору Стасу Стреженюку от Володи Высоцкого". Эту книгу у меня взял на выставку Одесский литературный музей, и до сих пор пока не вернули»[12].
С. Стреженюк говорит о двух исключённых из фильма песнях. Долгое время я знал только об одной — «Скалолазке». Была ли другая?
Оказывается, была! «Ещё одна песня должна была быть. В одной из сцен звучат несколько строчек: „Люди, падая, бьются об лёд. Гололёд на Земле, гололёд…" — вспоминала Л. Лужина. — Он эту песню пытался написать, исполнил две-три строчки… И дальше она у него не пошла»[13].
Л. Лужина не права, песня «пошла» и была написана в том же 1966 году. Важно, однако, то, что она предлагалась Высоцким в «Вертикаль». До сего времени этот факт оставался неизвестным!
В том же интервью Л. Лужина подтверждает тот факт, что песни Высоцкого принимались, что называется, со скрипом.
«Скалолазку» вырезали из картины. Худсовет придрался: мол, у вас в фильме один Высоцкий, что-нибудь убирайте, иначе картину не выпустим. Пришлось выбирать. Ведь все остальные песни скреплены драматургией картины, а эта скорее — лирическое отступление. Жалко, что она не вошла в фильм, сцена была снята необыкновенно красиво. Володя пел мне её в палатке. Мы были вдвоём, все ушли на восхождение. В это время опустилось облако и разделило нас. А Володя в этой сцене песней „объяснялся" мне в любви»[14].
О том, как проходили съёмки картины, рассказывали многие люди, так или иначе принимавшие участие в работе. Однако, как уже говорилось выше, нас в данном случае интересуют только одесские эпизоды.
Г. Воропаев, актёр, исполнитель роли альпиниста Геннадия:
5
Цит. по: «Владимир Высоцкий в воспоминаниях современников». Минск, 2004. С. 42–43.
6
Цит. по сб. «Белорусские страницы». Вып. 12. Минск, 2004. С. 188.
7
Цит. по фонограмме беседы от 21.08.2006.
8
Говорухин С.: «В пару сильному годится только сильный», интервью Д. Быкову, цит. по еж-ку «Собеседник». Москва, № 33 (1131), 30.08-5.09.2006. С. 12.
9
Цит. по сб. «Владимир Высоцкий в воспоминаниях современников». Минск, 2004. С. 61.
10
Лазарева Г. и Миненко В. «Имена Одесской киностудии. Владимир Высоцкий». Одесса, 2006.
11
Цит. по сб. «Владимир Высоцкий в воспоминаниях современников». Минск, 2004. С. 210.
12
Цит. по фонограмме беседы от 26.08.2006.
13
Цит. по газ. «Антенна». Москва, январь 1997, № 1. С. 2.
14
Там же.