Контракт на рабство

Он что-то прорычал, вбиваясь в нее, заполняя до отказа, смешиваясь с ней, сливаясь в единое целое. Желтые волчьи глаза приблизились, на миг показавшись огромными и сияющими, как две полные луны, и вдруг наступила темнота — а ее губ коснулись сухие, обжигающе горячие губы, пахнущие ночным лесом, свободой, сладкой кровью врага…

Мэт поцеловал ее жестко, сминая и терзая ее рот, властно заполняя его своим дыханием, своим языком, делясь с ней своими первобытными — нет, звериными! — инстинктами, радостью обладания самой лучшей, самой сильной и красивой самкой, своей волчицей…

Регина разучилась думать словами — ее смело лавиной образов и ощущений, мир стал невероятно ярким, собственные ощущения — фантастически острыми и детальными, словно она чувствовала каждую свою мышцу, каждую связку, каждую клетку и молекулу. И в каждой молекуле бурлило сумасшедшее наслаждение и какая-то невероятная сила. Словно ее насквозь, как чистую морскую воду, пронизало солнце. Словно она сама превратилась в солнечные лучи — теплые, ласковые, и в то же время обжигающе-смертоносные.

Она летела — где-то, куда-то, забыв слова, потеряв человеческую память, свободной искрой, лучом света, осколком звезды…

И, когда звезды вокруг прекратил свой безумный танец и погасли, очнулась.

Осознала себя — нагой, усталой и обновленной, лежащей в объятиях Мэтью.

Почувствовала на языке странно-знакомый и в то же время не такой, каким должен быть, терпко-сладкий вкус…

Чужой крови. Волчьей крови.

Распахнула глаза — тут же встретившись взглядом с волчьими, желтыми, бесстыдно светящимися. И, чуть опустив взгляд, обнаружила источник этого… этого…

Нижняя губа Мэта была прокушена. Сильно. Почти насквозь. Вспухшая ранка еще не затянулась, на ней алела капля крови, еще несколько испачкали подбородок.

Чуть приподнявшись на локте, Регина потянулась к нему — не думая, не пытаясь даже думать! — и зализала ранку.

Стоило только прикоснуться к его крови, почувствовать терпкую влагу на языке, как по телу прошла горячая волна удовольствия. Почти оргазм, только иначе, словно источник наслаждения был не между ее ног, а — вся она. Вся кожа. Сердце и печень. Пальцы и уши. Колени и плечи. Губы.

Она замерла, забыв выдохнуть, впитывая и изучая это. Это. Невероятное, прекрасное, огромное до темноты в глазах.

— Дыши, моя девочка. Просто дыши, — Мэт гладил ее по волосам, прижимая к себе. Улыбался. Она слышала, чувствовала его улыбку. Его счастье. — Ты замкнула круг.

— Замкнула круг? — хотелось вскочить и закружиться по комнате. — Без вампира?

— Ты замкнула круг со мной, котенок. И только со мной. Но я действительно рад, что это было без клыкастика. Не знаю, смогу ли я когда-нибудь перестать ревновать к нему.

— Он мертв.

— Я в этом не уверен. — Мэтью нехотя встал. — Чтобы упокоить вампира уровня мастера города, вбить кол ему в сердце недостаточно.

— Уверен?

— Нет. Но ты была его слугой, и ты жива… Куда делась энергия Тени, которая высвободилась, когда Лоренцо убили?

— Я толкнула ее в сторону… э… трупа.

— Думаю, ты спасла его нежизнь, — с кривой ухмылкой произнес Мэтью. Он стоял у двери и смотрел на Регину. — Ольга не новичок, и она прекрасно знает, чтобы убить вампира, нужно убить его Тень, затем вбить кол упырю в сердце и отрезать голову. Потом сжечь труп. Она не хотела убивать Лоренцо.

— Сука! — с чувством произнесла Регина, при этом она ощущала колоссальное облегчение. Лоренцо жив, она больше не его Тень. — Мастер жив, и я больше не завишу от него! — губы сами растянулись в улыбке. — Мэт! Я не убила Лоренцо? Я его спасла?

— Не знаю, малыш, это только мои предположения. Я в душ. Ты со мной?

— Не-а, — Регина сладко потянулась. — Иначе ты не помоешься… Я буду нагло приставать.

Мэтью тихонько рассмеялся и бесшумно выскользнул за дверь.

Боги, какое облегчение! Она не убила Лоренцо, а может быть, его спасла… Но где же ты, старый интриган? И если Мэтью ошибается? Если Лоренцо все же мертв?

— Нет, нет, я буду думать, что ты жив. И хотя я никогда не забуду, что ты со мной сделал, я все равно хочу, чтобы ты был жив. Ну… насколько возможно быть живым умершему больше пяти сотен лет назад.

Регина натянула на ухо тонкое одеяло и зевнула. Спать, как же ей хочется спать!

Проснулась словно от толчка. Села, оглянулась, спросонья не понимая, где находится. Спальня Мэта, через открытую дверь тянет ароматом свежезаваренного кофе. Но это не Мэт… Тем новым, шестым чувством, что поселилось в ней после слияния с оборотнем, она точно знала, что Мэтью в доме нет. И кто это хозяйничает на его кухне?

Регина натянула халат, пахнущий ее мужчиной, сладко зажмурилась, втягивая родной запах и на ходу завязывая пояс, прошлепала на кухню.

— Добрый вечер, Регина.

— Добрый. Не ожидала вас здесь увидеть, господин Казак.

— Давай без церемоний. — Полицейский поставил перед ней большую черную чашку с горячим кофе. — Лоренцо мертв?

— Я видела его с колом в сердце. И на мне больше нет его меток, — Регина тщательно подбирала слова.

— Да, я видел снимки в газете, — Казак сел напротив. — Но труп исчез. Если, конечно, можно назвать мертвеца трупом.

— И что это означает? — Регина отпила кофе. Горький, без сахара и очень крепкий. То, что сейчас нужно. Она благодарно взглянула на задумчивого полицейского. — Когда я покидала спальню Лоренцо он еще лежал там.

— Я знаю. После тебя его видели Дик и Томас. Спустя пару часов труп исчез. Но он не мог встать и уйти, а значит, его кто-то унес.

— Почему не мог?

— Потому что кол из сердца Лоренцо никто не доставал.

Регина недоверчиво подняла брови. Откуда полицейский может это знать?

— Ольга — официальный истребитель вампиров. Все колья истребителей регистрируются в полицейском управлении, дабы не вызывать у палачей желания вершить суд по собственному усмотрению. Я всегда знаю, кто прикасался к колу и когда. Вампира убили в 6:45 утра, и до сих пор кол находится в его груди. Он не восстал, Регина, а значит, официально мертв.

— А не официально?

— Пока нет тела и нет заключения комиссии о полном упокоение, вампир считается условно жив. Особенно, когда это мастер города.

— А при чем здесь я?

— Не ты, а твой любовник. Харрисон. Где Мэтью Харрисон?

— У них встреча вожаков. В полночь.

— Ты можешь сказать, где он находился с момента смерти Лоренцо и до момента отбытия на встречу?

— Со мной. Мы вместе ушли из спальни Лоренцо, потом он провел меня в редакцию, ждал, отвел домой и мы занимались… ну, пока он не ушел на встречу.

Регина лгала, и ей казалось, что Казак это знает. Но даже если Мэтью спрятал труп, она сперва хочет выслушать его версию, а не отдавать оборотня полиции.

— А точнее? Если можно, по часам.

— Не могу. Я была в шоке от смерти Лоренцо, от потери меток. Мне было очень больно, и я плохо соображала, — уткнувшись в чашку носом, соврала Регина.

— Ты лжешь, девочка. Почему?

— Потому что я люблю Мэтью и ненавижу Лоренцо, потому что не знаю правды, потому что меня втянули в какую-то игру, и я пока не могу понять, что именно от меня хотят. И… потому что я очень надеюсь, что Лоренцо жив.

— Ты же его ненавидишь, — усмехнулся Казак.

— Ну вот такая я девочка. Сама не знаю, чего хочу, — развела руками Регина. — Мэтью арестуют?

— Нет, конечно. Пока не за что, но если новый мастер города обвинит вас в убийстве вампира, нам придется начать расследование.

— А он обвинит?

— Без понятия.

Казак достал из кармана пачку сигарет, вопросительно посмотрел на Регину, та кивнула на его беззвучный вопрос. Полицейский взял маленькое блюдце вместо пепельницы и с удовольствием затянулся.

— Зачем вы пришли?

— Это мой город, Регина. Я защищаю его жителей. Меня не волнует и не заботит благополучие вампиров и сидхе, пусть они хоть поубивают друг друга, пока это не касается людей, я буду закрывать на их разборки глаза. Но если война выльется на улицы и пострадают люди, я хочу быть к этому готов. Хочу заранее понять, какую игру затеял этот древний интриган.