Страница 32 из 37
- Рафаэль… прости…я не хотел этого…
Ему тепло. Вокруг огромные рыжие листья, летящие в вихре ласкового ветерка. Они похожи на огоньки тех свечей, что жег Рафаэль в их доме…
- Кадзэ, - теплое дыхание ласково очерчивает правую скулу, и он вскидывает навстречу руки, чтобы коснуться дорогого лица и обрисовать пальцами контуры, улавливая легкую улыбку Рафаэля.
- Люблю тебя, - шепчет Кадзэ, легко улыбаясь в ответ, как никогда не умел в реальности. – Люблю вас обоих.
- И мы тебя, - звонко смеется Ёдзи, судя по голосу, расположившийся на спине Рафаэля. – Ты же знаешь это.
- Знаю, знаю, малыш…
Он гладит и гладит губы и глаза, к которым так легко позволили прикасаться, и снова и снова улыбается им обоим – самым дорогим в мире существам.
Рафаэль и Кодама. Вместе, рядом с ним, как и мечталось.
Любят его.
И им совершенно не важно, что он больше не может видеть их…
Огромное, теплое и родное обхватило сразу кольцом, оттаскивая прочь от стены, в которую он бился головой.
- Рафаэль… я правда… правда люблю тебя…
Кадзэ вцепился в это родное и безопасное, как в ускользающие лучи света, и упал в него, подавившись темнотой и короткой вспышкой боли выбитого глаза, который задел.
***
Рафаэль не знал, что ему делать, с немым ужасом всматриваясь в сжавшегося в его руках Кадзэ, который захлебнулся своим признанием и вцепился в него до синяков и царапин, словно боясь потерять. Он интуитивно понял, что тот ищет защиту от чего-то чудовищного, что рвало его на части изнутри.
«Да что же с тобой происходит-то? Что случилось?!»
***
Теперь было не страшно.
Все страшное уже произошло.
Уже случилось и уже было решено.
Сейчас в короткие минуты, пока оно еще было только решением, пока оно еще не было сделано им, Кадзэ хотелось просто лежать головой в руках Рафаэля и не знать, что будет чуть позже. Просто не знать. Просто не делать. Просто пока еще быть.
Ему было спокойно, ему было тепло, его любили… он был подчинен силе, которая никогда не сделает больно из прихоти, силе, что защитит его и не потребует ответа за проступки, силе, которой он доверял… которую он любил… которую готовился предать.
- Раф…
- Т-шш, - тот осторожно приподнял его, пытаясь заглянуть в уцелевший глаз. – Все хорошо… я помогу…я рядом… я здесь…
***
Первым желанием было подхватить на руки и, не разбирая дороги, мчаться домой. Спасти.
Там Донни. Их гений точно сможет остановить кровь и аккуратно зашить рану, может быть, даже спасет глаз… А потом уже, приведя в себя, отмыв и отогрев, они во всем разберутся, все решат и все сделают…
Рафаэль осадил себя уже в движении.
Лео был против. Он просил не приводить Кадзэ домой, и Раф обещал ему это. Как сейчас обмануть доверие брата, который для него столько сделал?
Он опустил глаза на свернувшийся в руках клубок. Дрожавший, раздавленный, почти уничтоженный, но еще живой и сплел их пальцы, стараясь успокоить легким пожатием.
- Ты хоть раз в жизни смотрел в зеркало? - Раф откинулся спиной на стену, прикрыв глаза. – Я не о куске полированного стекла сейчас. Ты в душу свою заглядывал?
Кадзэ еле качнул головой, рассматривая их сплетенные пальцы, и снова вздрогнул, прикрывая глаза.
От боли ли или от страха?
Раф вздохнул и решился.
«Лео поймет меня, обязательно поймет. Ну, он же не черствое бревно и не Шредер, чтоб бросить в таком состоянии».
- Идем, - он осторожно поднял Кадзэ. – Я покажу тебе, что это такое.
***
Леонардо зажег свечи и удобнее расположился на бамбуковой циновке, которая лежала в углу его комнаты. Прикрыл глаза, медленно вдыхая и выдыхая, настраивая себя на умиротворение и покой.
Рафаэль ушел искать своего Кадзэ, ушел почти успокоенный и обнадеженный.
«Им стоит поговорить и все уже на места поставить. Только бы ничего не случилось. Впрочем, мне все же кажется, что не дурное это существо само по себе, все дело в его Мастере и том, чему в жизни не научили».
Он бросил короткий взгляд на экран небольшого планшета, который ему дал Донни, чтобы следить за перемещением Рафа, а не таскаться следом за братом, смущая его и словно подсматривая в замочную скважину.
«Домой? – Лео приподнял брови, размыкая пальцы, и удивленно моргнул. – Неужели все же окончательно поссорились? Надеюсь, Раф не убил его, чтобы потом раскаиваться в этом? Ладно, придет, разберемся».
Он снова закрыл глаза, улыбаясь ощущению легкости, которое всегда сопутствовало медитации в его понимании.
***
- Лео, - Раф заглянул к брату и привалился к косяку, не решаясь войти в комнату. – Бро, послушай…
Лидер сидел в позе лотоса, медленными вдохами ловя курившийся вокруг него дымок благовоний, и едва заметно улыбался сам себе.
«Точно рад не будет. Блин, надо было подождать, пока закончит свои духовные практики».
Лео открыл глаза и внимательно глянул на брата ясными ласковыми глазами.
- Что ты натворил на этот раз? – как можно спокойнее спросил он, немного удивленный тем, что Рафаэль не ввалился, как обычно к нему, плюхаясь на кровать, а застыл у порога и как-то нерешительно мнется.
Не стиль сорвиголовы.
«Неужели и вправду напортачил что-то совсем уж невообразимое?» Лео улыбнулся, склонив голову набок.
- Что?
- Я… - Раф вздохнул и отвел взгляд, опершись локтем на дверной косяк. – Короче, бро, я не один…
***
- Раф, я же просил тебя! Ну, что ты за черепаха такая?!! Ну чем ты думал?!!
Голос вырвал Кадзэ из беспамятства, куда он провалился по дороге, убаюканный теплом Рафаэлева плеча, что так надежно лежало под головой.
- А что мне делать было?! Как собаку у порога бросать подыхать, что ли, пока ты не снизойдешь свое позволение великое мне выдать?! Ты и сам бы не смог этого сделать, я тебя знаю, ты не черствая тварь! Пойми меня!
- Я должен о семье думать, а не о своих чувствах, бестолочь! Ты хоть понимаешь, кого в дом приволок?!!
Что-то остро пахнущее коснулось лица, и Кадзэ вздрогнул, дернувшись в сторону, ударился головой обо что-то мягкое и попробовал приподняться.
Вокруг было темно, но не как он привык – темно и ясно, а слепо темно и абсолютно глухо.
- Парни, успокойтесь! – еще один голос, очень мягкий, успокаивающий одним своим звучанием. – Чего уж теперь-то? Давайте потом обсудите, что с ним делать. Тем более что он пришел в себя, кажется.
- Донни, Донни, а, правда, похож на Лео? Смотри, нос ну точь-в-точь, как у старшего, даже дергает им так же забавно. Только глаза ненормальные… дай мне еще раз посмотреть, сними эту тряпку. Они у него такие смешные, огромные, как у головастика!
- Заткнись, Майки! На себя глянь сперва, королева красоты, блин!
Кадзэ сел, вслушиваясь в этот голос рядом, и дернулся в его сторону.
- Тише, - чьи-то руки удержали на месте, не давая добраться до Рафаэля. – Не так быстро.
- Лео, отцепись от него, - рычание на низких угрожающих тонах, полное предупреждения и в то же время отчаяния.
Такое знакомое, родное, теплое.
В темноте, что обнимала взгляд Й’оку, все звуки и интонации стали казаться гораздо острее и ярче.
- Раф, хоть теперь уже не лезь, ладно?
Кадзэ дернулся еще раз, но вывернуться из сжавшихся на плечах пальцев не смог.
- Раз уж притащил домой, то теперь, будь любезен, дай мне разобраться со всем и расхлебать, как обычно, заваренную тобой кашу!
Обернувшись на голос и стараясь хоть как-то рассмотреть его обладателя, Кадзэ разочарованно вздохнул - вокруг была только темнота. Он ощупал свое лицо, закрытое плотной повязкой, и вспомнил.
Один глаз выбит Мастером, но второй вроде бы должен видеть… хоть что-то…
- Я - Леонардо, - первый голос прозвучал уже сбоку, а руки, державшие за плечи, исчезли. – Я вынужден был забрать твое оружие, но оскорблений ему не нанесу. Мой брат, Донни, обработал твои раны. Нам нужно знать о твоих намерениях…
- Лео… - с другой стороны сел Рафаэль и крепко обхватил поперек корпуса, прижимая к себе. – Ну, елки зеленые, бро, теперь уж что? Дай ему в себя прийти хоть немного. Ты посмотри сам внимательно, он серьезно, по-твоему, сейчас способен хоть кому-то вред причинить, а, хоть крысе или мухе?