Страница 20 из 37
И чем больше он вдумывался в тот момент, тем больше злился на своего приятеля, понимая, что так же не смешно было Бофу, над которым они раз за разом шутили.
Ёдзи вдруг остро осознал, насколько плохо они поступали.
«Это называется “издеваться…”»
Но почему же Миднайт не сказал ему этого?
«Пусть теперь играет в свои шутки один», - решил он и прикрыл глаза.
***
Хоть что-то соображать Й’оку начал уже в своей комнате, слушая тихое недовольное ворчание Винсента, который быстро и зло обрабатывал его рану в плече и многочисленные следы от зубов.
Родные стены отогнали страх, затопивший разум на крыше, и немного успокоили, позволив думать и анализировать.
Он не смог выполнить задание Мастера, в очередной раз все испортил и, кажется, потерял едва-едва зародившееся доверие Рафаэля.
- Я все испортил, - глядя в стену, Й’оку обреченно погладил цепочку на своей щиколотке. – Не смог. И Рафаэля разочаровал.
- Замолчи, - оборвал его Винсент, сердито дернув узел бинта. – Мастеру я сам отчет составлю. Чего ты не смог, придурок? Приди в себя, перестань трястись и выдохни. А потом спи, ясно? Я думал, он тебя на куски порвет под этим афродизиаком, а он сдержался. Какие тебе еще доказательства нужны?
Он сунул брату под нос какую-то таблетку и ткнул в губы бутылку с водой.
- Нормально все. Ничего непоправимого не случилось.
Й’оку кивнул, проглотив предложенный препарат, выпил пару глотков воды и откинул голову на борт кровати, закрывая глаза.
Спорить сил не было вообще, как и что-то доказывать и спрашивать.
Почему-то ему казалось, что любовь должна быть другой, и что с Рафаэлем все будет гораздо мягче.
«Да что ты вообще о ней знаешь-то, о любви этой? Мастер правильно понял степень твоих познаний. Фантазия отличается от реальности. Все нормально. Надо продолжать… Завтра пойду искать снова…»
Винс вышел, оставив его в полной темноте, которая уже привычно обняла уставшие от света глаза.
Й’оку провел ладонью по щеке, с раздражением отметив, что они так и продолжали слезиться, только в этот раз как-то иначе.
***
Когда закрылась дверь, Ёдзи вылез из пледа, в котором прятался до этого момента, и сполз на пол, усевшись рядом с совершенно неподвижным Й’оку. Что-то явно было не так.
Он подсел ближе и обхватил Й’оку руками, крепко прижавшись к нему всем телом.
- Я люблю тебя, Бофу, - подлезая тому под руку и упираясь носом в теплый бок, прошептал Ёдзи. – Прости меня, ладно?
***
У кошмаров оказалось гораздо больше имен и форм, чем Миднайт вообще мог себе представить. Раньше в своей комнате, врубив музыку и свет, он разгонял страхи по углам, и их почти не существовало.
Темная, тихая гостиная, где изредка что-то поскрипывало, вызывала в нем панический ужас, заставлявший все больше вжиматься в диван носом и тихо скулить в подушку.
«Надо бежать отсюда. Хоть куда. Й’оку нет, он где-то там со своим Рафаэлем по крыше кувыркается, балдея. Его-то любят, он не один! Мелкий спрятался… Винс… пойду к нему…»
Замотавшись в плед, Миднайт осторожно слез с дивана, прижимаясь спиной к подлокотнику, и отполз к стене, озираясь по сторонам.
Комната его слишком умного брата была недалеко – всего-то по коридору восемь шагов.
«Восемь… семь… я не боюсь… шесть…пять…мне не страшно…четыре…три…»
Первый, второй,
Фредди придет за тобой.
Совершенно не к месту вспомнилась считалочка из просмотренного недавно ужастика, прошибив все тело липкой дрожью.
«А вдруг и за мной тоже?..»
Он вскочил и бегом бросился прочь из гостиной, затылком и лопатками чувствуя взгляды, направленные ему в спину, и почти ощущая лапы чудовищ, что настигают его из темноты, чтобы разорвать на части.
- Винс! Открой мне…
Он врезался в косяк и забарабанил кулаками в дверь.
Она распахнулась почти сразу, и на Миднайта уставились желтые внимательные глаза поверх очков.
- Что тебе надо? – негромко спросил Винсент, возвращая взгляд к колбочке в своих руках, в которой разбалтывал какой-то реагент.
- Можно я у тебя останусь? – Мид жалко оглянулся себе за спину и сунулся в дверь.
Луч света упавший в коридор словно отогнал на миг чудовищ, позволив ему хотя бы дышать, а не всхлипывать и скулить от ужаса.
«Почему у него горит свет, когда его нет во всем доме?»
- Зачем? – Винсент поднял пробирку на уровень глаз и пару раз встряхнул ее содержимое. – Это нелогично. Моя кровать односпальная, на ней неудобно вдвоем, и я не планировал не ложиться сегодня. Иди к себе, брат.
Он еще раз встряхнул колбочку, улыбнувшись ей, как живому существу, и захлопнул дверь.
- Доброй ночи.
Третий, четвертый,
Дверь покрепче закрой.
***
Комната Й’оку самая дальняя по темному коридору, казалась сейчас почти спасительно-светящейся, хотя старший брат ненавидел свет.
Миднайт притаился около поворота, заглядывая за угол и вытирая пот, струившийся по лбу и вискам.
Словно в фильме ужасов, в доме не работал ни один выключатель, как будто сами Боги проклинали его за что-то этой ужасной темнотой.
Он вжал голову в плечи, торопливо переползая на четвереньках по коридору, и вскрикнул от ужаса, поняв, что кто-то ухватил одеяло, в котором он прятался все это время.
- Отцепись! – завизжал Мид и рванулся вперед, сбросив плед и чуть ли не кувырком подкатившись к двери.
- Й’оку, - засипел он, царапая доски трясущимися пальцами и дергая ручку. – Й’оку открой мне… пожалуйста, бро…пожалуйста…
Пятый, шестой,
Помолись.
Спустя минуту дверь приоткрылась, и на него глянули зеленые глаза малыша.
- Бофу спит, - негромко сказал он. – Винс что-то дал ему…
- Дай войду, - Мид пихнул дверь, трясясь всем телом и оглядываясь на лежащее в коридоре одеяло. – Пусти меня к нему.
Ёдзи улыбнулся, но как-то недобро, и чуть прищурился.
- Ты же сказал, что побрезгуешь что-то у него брать и вообще чтоб он подальше держался. Иди, спи, Ми, завтра пойдем твой скейт искать.
И захлопнул дверь, тихо засмеявшись.
- Ёдзи, - тот снова постучал в дверь, но гулкое эхо заставило сжаться у двери клубком, поджимая ноги, и обхватить себя руками. – Ёдзи, открой. Я пошутил тогда.
Из-за двери не раздалось ни единого звука, словно там не было ни души.
Миднайт свалился на бок, закрывая голову руками, и тихонечко заскулил от страха, понимая, что в этот раз старший брат не откроет ему и никто не придет успокоить и отогнать монстров, что все плотнее сжимали свое кольцо.
Седьмой, восьмой,
Тебе не спастись.
========== Что ты мне запрещаешь? ==========
Удар.
Кулак, докручиваясь на последних сантиметрах, впечатался в бок кожаной «свиньи», сопровождаемый глухим надсадным выдохом.
Рафаэль метнулся по залу, слепо нанеся два удара в воздух, и через сальто вернулся к многострадальной груше, ударив ее ногой.
- Раф, - застывший у стены Леонардо уже в пятый раз окликнул бесившегося брата. – Ты ничего не хочешь мне рассказать?
Тот рыкнул в ответ, поводя головой, и выполнил великолепную тройку, которая послужила очередным ответом на этот в очередной раз заданный вопрос.
Нет. Он не хотел ничего сейчас рассказывать.
Он хотел назад, на крышу, под бледно-желтую луну в густую ночь, насквозь пропахшую полынью и лимонником.
Он хотел туда, в самое начало. Переделать по-другому, иначе, как угодно, только не так, как вышло.
Он хотел обратно в тот миг, когда не смог удержать себя в руках.
И он хотел справиться с собой, чтобы не напугать, не оттолкнуть и не дать забрать у него его Кадзэ.
- Раф! – рявкнул Лео, переходя на свой командно-металлический тембр, который братья отлично знали как знак предела его терпения. – Хватит!
Бешеный, тяжело дышащий Рафаэль только выдал в ответ «на х… поди» и снова впечатал уже саднивший кулак в «свинью».
Он хотел назад.
Он – не Лео. Ему не надо выслушивать советы, искать выходы, что-то объяснять и понимать мотивы. Ему-просто-надо-назад. Ему нужен Кадзэ рядом и выплеснутое из сердца чернильное пятно вины. Ему до свиста легких нужен клон Лео, а не понимание, почему это невозможно.