Лестница в небо

Юки снова засмеялся.

====== Небо Караи ======

Караи присела на корточки у стены большого додзе и сложила руки на коленях.

Она никогда не бывала здесь прежде, но часто пыталась представить, как именно они тренировались, росли, как достигли таких высот мастерства, как стали теми, кем она узнала их? Как стал таким Леонардо? Почему из всех братьев-черепах он один такой вот… такой, что сердце колотится чаще, стоит только взглянуть. И невозможно заставить себя отвести глаза от спокойных движений, словно сквозь дым смотришь на небо.

Не удержавшись, она улыбнулась сама себе, поняв, что завороженно следит глазами за скользящим по татами Лео, который был настолько сосредоточен, что, казалось, даже не заметил чужого присутствия.

«Или ему оно безразлично, а может, и в самом деле не чужое?»

Караи опустила взгляд.

- Сплинтер? – Караи смотрит в сторону, потому что вдруг отказала вся смелость и вся ее бравада.

И дело не в том, что идти теперь некуда. Дело в том, что если он укажет ей на дверь, она проживет, конечно… только зачем тогда вообще жить? Если Леонардо останется здесь, а она будет где-то? Зачем тогда она вообще сдалась на этом свете?

«Вот как Кадзэ в Японии думал, как бы себя на тот свет отправить, потому что был уверен, что жить ему незачем. Вот и я так теперь…»

- Мива, – Сплинтер протягивает ей чашку с чаем. – Ты вольна решать, где хочешь жить и с кем, я не властен удержать тебя тут. Просто знай, чтобы ты ни решила, моей дочерью ты быть не перестанешь.

Караи берет чашку и долго-долго смотрит на свое отражение в темной жидкости.

Раньше слово «отец» ассоциировалось у нее только с восторгом от силы удара, трепетом перед его гневом и желанием доказать, что она тоже чего-то стоит.

Доказывать что-то Сплинтеру она не хочет совсем. Почему-то Караи очень хочет просто лечь усталой измученной головой ему на колени и закрыть глаза. И пусть эти странные руки разберут ее спутанные растрепанные волосы, а тепло ладоней коснется висков.

У Лео руки еще страннее, но их так хочется ощутить на своих плечах вот прямо сейчас.

- Я могу остаться? Вы… не только ты, а вы все, простите меня? Сможете принять?

- А что ты хочешь, чтобы тебе простили? – Сплинтер внимательно смотрит на нее поверх пиалы с ароматным чаем. – Ты предала? Или хотела убить? Может быть, ты виной всему тому, что случилось, дочь моя?

- Я должна была просчитать… – Караи скрипит зубами, стыдливо опуская взгляд. – Должна была догадаться, что Шредер будет следить за мной. Если бы я не предупредила Леонардо…не позвала его на пирс, этого всего бы не было.

Сплинтер качает головой и неожиданно улыбается ей.

- И кое-кого тут тоже не было бы. Все уже случилось, Мива. Все уже произошло так, как должно было. Ты вернула нам Кадзэ. Это не просто вернуть воина в клан – это вернуть Рафаэлю сердце, Кодаме – отца, Леонардо – покой, а мне подарить радость. Ведь если из целого вырвать клок – оно навсегда будет надломленным. Его не хватало здесь, как и тебя.

- Я хотела, чтобы он вернулся к вам, и не хотела, чтобы хоть кто-то еще пострадал…

- Это было не в твоей власти, – Сплинтер неожиданно ласково кладет руки ей на плечи, отставив чай, и обнимает, позволяя ткнуться лицом в мягкую шерстку у себя на груди. – Все хорошо, дочка. И я буду рад, если ты останешься. Уверен, мои дети тоже будут рады этому.

Караи потом так и не смогла вспомнить, сколько же она просидела так, просто бездумно купаясь в тепле и неожиданном покое, что подарили объятия крысы.

- А где Леонардо? – Караи решается поднять глаза.

- Думаю, там, где обычно проводит свое время, – Сплинтер едва заметно улыбается ей. – С братьями или в додзе.

Караи кивает, запоздало понимая, что влюбившись без памяти, она толком ничего не знает о странной антропоморфной черепахе с именем великого художника, сердцем воина и самыми красивыми на свете глазами.

Даже не знает, как он любит проводить свое время и чем увлекается, кроме ниндзю-цу.

- Ты что-то хотела?

Караи вздрогнула, поняв, что за своими мыслями не услышала, как Лео закончил тренировку и подошел.

Высокий, но не такой, как его брат Донни, сильный, но не как Рафаэль, внимательный и серьезный, что делает его значительно старше остальных, улыбчивый, но не беспечный, в отличие от Микеланджело.

Совершенный.

- Извини, не хотела тебе мешать, – Караи поднялась, чтобы не смотреть на него снизу вверх. – Просто хотела, чтобы ты знал – я не задумывала подлость и не хотела всей этой беды… я не предавала…

- Я знаю, – Лео спокойно кивнул, убирая одну из своих катан за спину.

- И… и я это не от того сейчас говорю, что идти мне некуда, – Караи смутил его спокойный и ласковый тон. – Я, в самом деле, еще в Японии все решила…

- Знаю, – вторая катана вернулась в ножны, и Лео опустил руки, глядя на Караи спокойно и очень внимательно.

Он всегда так смотрел, когда звал ее с собой в прошлом.

«Позови сейчас, Лео. Позови, я больше не откажусь».

- Ты такой мудрый, что все-все знаешь? – Караи окончательно смешалась и сжала руки в кулаки, защищаясь привычно-язвительным тоном.

Все же она всегда смотрела на него с улыбкой, уверенная, что Лео видит в ней героиню комиксов.

Она не раз придумывала себе, как выглядит в его глазах, и старалась быть еще сильнее, еще быстрее и ярче, чтобы уж точно свести с ума.

А на деле… Вот глядя себе в глаза, сколько ни бравадилась, просто хотела нравиться ему и быть уверенной, что сможет завоевать.

- Нет, – Лео качнул головой и неожиданно подошел совсем близко, упершись руками в стену по обеим сторонам от ее головы. – Я не знаю, зачем ты написала мне о любви. Ты столько раз давала понять, что я не более чем надоедливая сошка, каких вокруг тебя миллион. Зачем ты написала это, Караи, ведь я бы все равно пришел, упомяни ты Кадзэ?

Караи вскинула голову, собираясь оправдаться или огрызнуться, и хлебнула полным ртом глубокую синь его внимательного и больного взгляда.

- Лео…

- Я понимаю, что такая девушка, как ты, не может любить черепаху. Я всегда это понимал, Караи, и не строил иллюзий. Я хотел, чтобы ты узнала правду о своем отце и больше не причиняла ему боли, – коротко вздохнув, Лео мотнул головой, потом снова поднял глаза. – Он очень любит тебя…

- Я знаю, – Караи разжала дрожащие пальцы, чувствуя, что тонет в океанической глубине его взгляда, захлебывается в тоскливом понимании пропасти между ними и с головой уходит под толщу решимости не досаждать ей больше.

- Я рад, – Лео опустил голову, – рад, если ты это понимаешь. И очень благодарен тебе за возвращение Кадзэ. У меня есть одна просьба – не делай Мастеру больно.

Караи, как во сне, подняла руку и осторожно толкнула пальцами Лео в подбородок, заставляя поднять взгляд.

- А тебе?

- Я обойдусь, – Лео резко отстранился, убирая руки, и разорвал секундное наваждение, возникшее между ними. – Я…

- Мудрый дурак, – Караи обняла его за шею и уперлась лбом ему в переносицу. – Знаешь, чего мне стоило признаться в этом даже себе? Думаешь, так просто понять, что влюбилась в черепаху, да еще в смертельного врага того, кого считаешь отцом и Мастером?

Лео не двинулся с места, вдруг словно одеревенев, и Караи показалось, что он сейчас ее оттолкнет. Боясь этого или того, что больше он не позволит подойти так близко к себе, она торопливо поцеловала его, выдохнув прямо в губы «люблю тебя, идиот».

Дыхание пресеклось, потому что стальная хватка вдруг приподняла над землей и впечатала в жесткий пластрон, слова оказались выпиты ответным поцелуем – горьким, голодным, каким-то отчаянным.

- А черепахе, думаешь, просто? – выдохнул Лео, оторвавшись от нее на долю секунды. – Ты серьезно считаешь, что просто вот так вот раз за разом терпеть твои выходки?..

- К-хм, – совершенно неуместно раздалось из дверей. – Лео, я как бы рад за вас без меры, но там Раф…

Леонардо тихо бессильно застонал и зажмурил глаза.