Страница 20 из 42
- Урод!!
Урод вздохнул и прыгнул, легко для своей огромной туши, развернувшись в воздухе.
Один человек упал сразу, насквозь пробитый штыком, второму урод сломал ногу, заставив с визгом свалиться на землю, а третьему швырнул вдогонку свой странный нож.
- Вор, укравший у вора, получает отпущение грехов на сто лет вперед, – урод присел на корточки около того, что лежал на земле, и заглянул в глаза немигающим зеленым взглядом. – Пусть мне зачтется, а, как считаешь?
- Пощади…
- Пощадил бы… – штык уперся в ямку между ключиц. – Но жизнь против жизни…
С коротким хрустом сталь вошла в гортань человека, оборвав его вскрик глухим булькающим звуком.
Кодама отпрянул от угла, из-за которого выглядывал, и прижался спиной к стене, переводя дыхание.
Он примчался сюда, собираясь восстанавливать справедливость, но за него это сделал кто-то другой…
Другой выпрямился, подхватив сейф одной рукой, и вытер лезвие сая об штанину, равнодушно сунул в рот зубочистку и направился к пожарной лестнице.
- Дядя Раф!
Кодама вылетел из своего укрытия и бросился догонять этого самого другого, потрясенный увиденным до глубины души.
- Дядя Раф!
Рафаэль усмехнулся уголками губ и медленно обернулся, сразу посмотрев в зеленые глаза своей копии.
В этот раз не холодные и злые на весь свет.
Шокированные, удивленные и напуганные.
Ясные.
«Уже лучше».
- Привет, Кодама.
Он поставил сейф на асфальт и стал неторопливо убирать саи в ножны.
- Ты… что ты делаешь? – Кодама подошел, оглядев сейф и Рафа. – Ты рехнулся? А дядя Лео знает?
- С каких пор мне надо дядю Лео спрашивать? – Раф вскинул бровь и даже мазнул заинтересованным взглядом по приемышу Кадзэ. – Или тебе докладывать, что я делаю и когда? Ты вот вроде не особо этим грешишь.
Кодама вскинул на него непонимающий взгляд.
А при чем тут, собственно, он? Он-то защищает город от воров и прочей шушеры, ему родные наврали с три короба, он им ничем не обязан, у него отобрали Бофу.
И вообще они тут не про него сейчас говорят, а про дядю Рафа, который нарядился в черную кожу и убивает людей, отбирая у них награбленное!
Взгляд зацепился за нагрудную эмблему на куртке Рафаэля – красная отвратительная метка в виде следа.
- Ты...
- Чего смотришь? – Раф проследил за его взглядом и едко усмехнулся. – Думаешь, только ты один годился Шредеру в услужение?
- Шредер убил Бофу! – Кодама сжал кулаки. – А ты к нему в шестерки подался?!
- А чем я тебя-то хуже? – Раф ощерился и плюнул зубочистку. – Пока ты только собирался, я все успел сделать. Думаю, мной он тоже теперь гордится.
«У дяди Рафа отобрали его Кадзэ…»
- Ты просто так убил человека, который просил тебя…
- И что? – Раф еще раз дернул бровью и поднял сейф. – И ты убиваешь. Что в этом такого-то? Они же третий сорт – ворюги и нарики. Город я чищу от всякой шушеры, что неясного? Мне терять уже нечего – Кадзэ же все равно мертв.
Он прыгнул, ухватился за лестницу и полез вверх, больше не оглядываясь.
- Так нельзя! – Кодама, уронив руки, смотрел ему вслед, отчетливо понимая, что происходящее неправильно, как кривое отражение в зеркале. – Ты не должен…
- Ничего я тебе не должен! – долетел ответ с крыши, словно насмешливое передразнивание его собственных слов, брошенных недавно в лицо дяде Лео.
Кодама постоял минуту, оглядывая мертвые тела на мостовой, и передернул плечами.
Ему давно не было так противно, как сейчас.
Дядя Раф, его идеал и детский кумир, так равнодушно и даже с каким-то мрачным удовольствием убивший трех человек, укравший сейф с драгоценностями…
- Куда дядя Лео смотрит… и Учитель Сплинтер? Как они его отпустили только в таком состоянии…
- Кодама!
С крыши противоположного дома скатился Лео и сразу завертелся на месте, словно выискивая что-то.
«Они что, мысли, что ли, читают? Стоит подумать, и тут же появляются?»
- Где Раф? – Лео посмотрел на свой навигатор. – Я только что поймал сигнал его телефона…
- Ушел, – Кодама дернул плечом, переведя взгляд на крышу, где исчез Рафаэль. – Сказал, что ничего никому не должен, раз Кадзэ умер…
- Ничего я тебе не должен, – Раф заскочил на крышу и сразу забился под воздуховод.
Он не сомневался, что если Кодама и не помчится следом, то уж его неугомонный старший брат точно прилетит сюда.
Он на секунду врубил телефон, когда добрался до места ограбления, чтобы Лео смог найти его местоположение.
Специально, потому что не сомневался, что Кодама тоже решит погеройствовать и окажется тут же, а спустя минут десять парню понадобится хорошая помощь родных.
Одно дело самому убить, чувствуя вкус силы и справедливости своего поступка, другое дело – увидеть, как это творит тот, кто тебе отца заменил. И отнюдь не ради великой справедливости.
Раф прикрыл глаза.
- Сэнсэй…
Рафаэль стоит, уронив руки, и смотрит в спину Сплинтеру, который медленно и устало поднимается над остывающим телом человека.
Саи Рафа красные и теплые, липкие… но губы отца… они теплее и ярче, и алое на них словно более густое и терпкое.
Двоих сэнсэй убил голыми руками, а третьему перекусил сонную артерию, потому что не успевал дотянуться иначе, а тот занес меч над головой лежащего без сознания Майки…
- Сэнсэй…
Сплинтер молча оборачивается и пристально смотрит Рафу в глаза.
Как же черны и холодны эти два агата. Как они глубоки, словно из них еще не ушла смерть, смотревшая на человека.
- Рафаэль, вытри оружие. Кровь быстро марает сталь ржавчиной.
Раф потом ночь спать не мог, вспоминая жуткую глубину отцовских глаз, которые привык видеть теплыми и заботливыми.
Даже у Лео, когда он убивал, взгляд не бывал таким.
Хотя Раф не любил смотреть брату в глаза в такие минуты.
- Кодама!
Звонкий щелчок голоса Лео заставил замереть и перестать дышать.
Сейчас будет искать, мать его!
«Лео, забери парня домой сейчас! Не меня, я-то сам выгребу. Вот сейчас, пока он в шоке, пока вся его злость улетучилась, пока у него земля под ногами шатается, потому что дядя Раф – ворующий убийца и циничный сбегающий трус».
От собственной мысли стало тошно так, что даже горечь во рту скопилась.
«Не распускай сопли, ты знал, на что идешь. Кадзэ любил его, как родного. Неужели его любовь достойна только могилы?» – Сказал, что ничего никому не должен, раз Кадзэ умер…
- Он жив, Кодама, – тихий голос Лео размазал Рафа по бетонной плите, на которой он лежал.
Ведь Лео не верил Рафу. Он не верил, что Кадзэ не умер на самом деле.
– Кадзэ – жив.
====== бездна/1 ======
Духота…
Раф резко сел в кровати и сжал зубы, раскрошив об них вымученный глухой стон.
Она снилась которую ночь подряд, изводя до безумия и требуя вырваться прочь, чтобы просто дышать.
Дышать воздухом, а не зябкой и липкой паникой, жаждой и пустотой… одиночеством…
Хоть днем, хоть в коридорах этой проклятой Цитадели, но поймать сквозняк и пытаться надышаться им до головной боли и сведенных челюстей.
Мучительная, слепая, черная духота, в которой ему было страшно до того, что хотелось обдирать подушечки пальцев и ногти о занозистые свежие доски, выскребая себе дорогу на свет.
А надо было лежать неподвижно, и Раф замирал в кровати, не смея даже шелохнуться и часто-часто дыша, чтобы успокоить себя и заставить не дергаться.
- Твою мать…
Раф поднялся, дернул дверь, отлично зная, что она заперта, и отошел к окну.
- Твою мать, а.
Он поднял глаза, вглядываясь в облака над городом, перечеркнутые прутьями решетки, и постарался вдохнуть хотя бы сквозь них запах свободы.
Эта духота сводила его с ума.
Она снова пахла просмолёнными свежими досками и опилками, едким на вкус металлом и ударами молотка в шляпку гвоздей, как будто их заколачивали прямо в виски.