Страница 1 из 16
1. ВЗРЫВ В ТРОЛЛЕЙБУСЕ
Сергей Буров вошел в троллейбус на Сухаревской площади. Сначала он хотел пройтись пешком, но день выдался пасмурным, вот-вот мог начаться дождь, и он решил не рисковать. Усевшись на свободное место, стал смотреть в окно. Стекло оказалось тонированным и пыльным, разглядеть удавалось немногое.
Следующую остановку водитель проскочил на скорости и затормозил лишь метрах в пятидесяти впереди. Пассажиры, стоявшие у дверей, недовольно зароптали. Сергей не сразу понял причину такого маневра. На остановке переминалась толпа человек из двадцати мужчин, женщин и детей, по виду жителей глухих среднеазиатских кишлаков, и водитель просто не захотел, чтобы они заходили в троллейбус. Но пока из салона медленно выходила скрюченная подагрой старуха, гости столицы, подхватив свои пыльные кули, весело подбежали к троллейбусу. Чумазые дети шустро заскочили в средние и задние двери. Бдительный водитель сразу же захлопнул их, едва тихоходная бабка отцепилась от поручня. Взрослым пришлось идти через переднюю дверь, но это ничего не изменило, платить никто не собирался. Ловко приседая на корточки, почти все они просочились под турникетом. Билеты пробили только два аксакала в халатах, утратившие былую гибкость по причине почтенного возраста.
Приезжие сгрудились на задней площадке, где стали что-то обсуждать на своем языке, размахивая руками. Они были взволнованы. До Сергея донесся запах, похожий на запах колбасы, как если бы ее коптили на костре из железнодорожных шпал. Он оглянулся – никто на площадке ничего не ел, просто несколько человек расстегнули полосатые халаты. Он понял, что это запах пота. «Скорей бы уже сделали машину на сервисе», – подумал он, подавляя раздражение. Экзотика городского транспорта, которым он почти не пользовался, ему совсем не нравилась.
Накал обсуждения неведомой проблемы на задней площадке тем временем нарастал. Один из парней, высокий красивый малый лет двадцати, порывался куда-то позвонить, другой, коренастый с большим носом, постарше и явно сильнее, ему не давал. Тетки в цветастых платках, несмотря на жару, взволнованно кудахтали, а аксакалы с досадой качали головами.
«Дети гор», – подумал Сергей и отвернулся к окну. Вдруг сзади раздался громкий хлопок, похожий на выстрел из пневматического пистолета. Он оглянулся. Толпа приезжих притихла. Они растерянно смотрели на что-то у себя под ногами. С пола вился легкий дымок, в воздухе потянуло гарью.
– Вах, шайтан! – обескуражено произнес один из стариков и сжал в кулаке свою узкую седую бороденку.
Остальные промолчали. Немногочисленные пассажиры привстали и потянулись шеями назад. На лицах у них отразилось замешательство пополам с возмущением. Сергей тоже привстал. Он увидел лежащую на полу в большой луже непонятного желто-зеленого вещества поношенную мужскую одежду. Вещество напоминало расплавленный пластилин. Рядом с одеждой стояли ботинки на толстой подошве, полные того же вещества.
Троллейбус резко затормозил. Из кабины, громыхнув дверью, выскочил массивный водитель с монтировкой в руке и тяжелой поступью неотвратимого правосудия направился назад. Перед ним все расступились. Увидев, что стало с площадкой, он побагровел.
– Кто это сделал? – грозно спросил водитель.
Приезжие втянули головы в плечи. Дети испуганно уцепились за материнские юбки. У некоторых обувь была забрызгана каплями горохового пластилина и они с ужасом смотрели то на лужу, то на водителя.
– Я спрашиваю – кто? – страшным шепотом повторил водитель.
Стало очень тихо.
– Кто будет это убирать? – почти крикнул водитель. – А?
– Егрык, курдык, бырдык, мамалык, быр! – невнятно забормотали тетки, хватаясь за кули. – Не понимай мы!
Водитель обвел их взглядом и понял, что ничего не добьется. Все испуганно жались по углам. Никто из них убирать это не собирался.
– Черт бы вас побрал, уроды! – с досадой резюмировал он. – Как чувствовал, прямо! А ну-ка, выметайтесь отсюда к чертям собачьим!
Бормоча под нос проклятия, он вернулся в кабину и открыл двери. Приезжие поспешно высыпали на улицу. Один из двух спорщиков, который помоложе и покрасивее, несколько раз оглянулся на троллейбус, прежде чем все исчезли в переулке. Остальные пассажиры продолжали сидеть, переглядываясь.
– По техническим причинам троллейбус дальше не пойдет! – объявил водитель через громкоговорители. – Прошу освободить салон!
Люди нехотя стали выходить. Сергей прошел на заднюю площадку и стал рассматривать пластилиновую лужу на полу, стараясь не вступить в нее. Ему хотелось взять немного этого вещества с собой, чтобы рассмотреть на досуге, но в карманах не нашлось никакой подходящей емкости, даже сигаретной пачки не оказалось, а прикасаться к нему голыми руками не хотелось.
– Мужчина, вам отдельное приглашение требуется? – гаркнул водитель в микрофон.
Сергей вышел на улицу. Все пассажиры злополучного троллейбуса уже разошлись и он пожалел, что не с кем перекинуться словом об увиденном.
Остаток пути до офиса партнеров он проделал пешком. К счастью, тот находился недалеко – у метро «Красные ворота». Дорогой он размышлял, что же это могло быть. Так ничего и не придумав, он решил, что у приезжих, наверное, взорвался куль со съестными припасами – что-то вроде большой стеклянной бутыли, в которой томилось гороховое тесто для лепешек. Переложили дрожжей, небось, оно и рвануло. А рядом лежала одежда и ее разбросало взрывом. С дрожжами шутки плохи. Он слышал в детстве много историй о том, каких бед может натворить килограммовая пачка дрожжей, если бросить ее, например, в деревенский туалет.
Версия все же не казалась ему стопроцентно правдоподобной, потому что осколков стекла от предполагаемой бутыли на полу не было. Он подумал, что вечером должно появиться что-нибудь в новостях или в интернете, тогда и видно станет, прав он или нет.
Вручив партнерам проекты договоров, он решил на работу уже не возвращаться, а поехал домой. В вечерних новостях о случившемся на Садовом в троллейбусе маршрута «Б» ничего не говорилось. В сети тоже ничего не было. «Ну, нет – так и нет», – подумал Сергей и выбросил происшествие из головы.
С недавних пор делать это ему стало легко – ненужные воспоминания исчезали сами, оставляя после себя лишь легкие следы на краю сознания, которые со временем тоже выветривались. Он не стал бить тревогу по поводу внезапного ослаблении памяти, хоть ему исполнилось всего тридцать лет, ведь все, что требовалось по работе и по специальности он помнил прекрасно, а остальная лабуда пусть забывается, без нее жить даже легче.
Однако уже перед самым сном происшествие в троллейбусе вспомнилось еще раз. «А куда делся коренастый спорщик? – подумал он. – Среди выходивших из троллейбуса я его что-то не видел. Уж не его ли разнесло на задней площадке?» Предположение показалось настолько невероятным и забавным, что он только ухмыльнулся и забыл обо всем окончательно.
2. МЕНТЫ-ПОПРОШАЙКИ
На следующее утро Сергей отправился на работу на метро. У входа на станцию «Волоколамская» вдоль сплошного потока людей стояли открытые аптечные лотки, продававшие таблетки «облегчатума» – патентованного средства от запоров. В Москве 2028 года качество продуктов питания сделалось таким, что «облегчатум» стал медикаментом первой необходимости. Имелось на лотках и средство противоположного действия – «закреплятум». Оно помогало от диареи. Народ брал и то, и другое, потому что оба расстройства возникали внезапно, и нельзя было предвидеть, какое из них станет следующим. Но лучше все-таки шел «закреплятум», что и не удивительно – надо же как-то доехать до работы после ненадежного завтрака.
Подошел поезд. Сергею удалось сесть, и он уже приготовился вздремнуть, как тут на следующей станции в вагон зашли два странных типа. Оба были одеты в милицейскую форму, но без фуражек. У одного на плече болтался автомат, а у другого на груди висела потертая гармошка. Лица их не излучали обычную для милиционеров уверенность в своей власти, а были слегка напряженными. Оба тщетно пытались это скрыть. Тот, что с гармошкой откашлялся, растянул меха, и они запели, глядя прямо перед собой: