Страница 26 из 120
в душных уголках своего сознания, обнаруживают, проснувшись днем,
пустоту и нереальность этих снов; но те, кого грезы одолевают и
при свете дня, – люди опасные, ибо способны смотреть свои сны
с открытыми глазами и пытаться воплотить их в жизнь.
Лоуренс Аравийский
Шли четвертые сутки моего путешествия, которое оставило в памяти грязный след с характерным запахом немытого тела. Спала я мало и только днем, в тени раскидистых деревьев, утолив жажду и притупив голод. Стоило светилу исчезнуть за линией горизонта, а земле укрыться черной пеленой ночи, как я напряженно вглядывалась в темноту и подгоняла рыжую, коротким фырканьем выказывающую свое недовольство. Сил придавал страх, распускаясь в сознании незримыми лепестками угольной лилии, расцвеченными тысячей несчастий, которые случатся, стоит мне помедлить.
Основательно измотанные и смертельно уставшие мы стояли на холме и смотрели на неприступную аспидно-серую стену, которая опоясывала крупный портовый город. Камень, песок, известь и магия. Много магии, если отринуть то, что доступно глазам ради иного зрения.
Город Табел представал причудливой системой многообразных запутанных плетений, поражающих воображение сложностью и хитростью заклинаний. В такие моменты я чувствовала себя ничтожеством, навозной мухой на носу у добротного скакуна, завидуя не доступной мне силе. Хотя, создать тончайшую сеть и накрыть ею несколько домов, а то и квартал целиком я смогла бы, но что толку? Иллюзия не убережет от прохиндеев, воров и прочих пронырливых представителей нерабочего класса, падких на богатую поживу; не поглотит даже части магического всплеска и не предотвратит возгорание. Бестолковая картинка, способная отпугнуть лишь труса и вызвать подозрения у людей, охочих до правды.
– Вперед, красавица, последний рывок, – кобыла недовольно дернула повод, но послушалась.
В плотном потоке желающих попытать удачу в крупном городе: торговцев с набитыми до верха обозами, шаромыжников, норовящих умыкнуть легкодоступные ценности у обливающейся потом изможденной толпы и прочих – я провела несколько часов, изрядно прожарившись под лучами палящего солнца.
Заплатив пошлину за въезд из тех денег, что дал мне Инар, мы спокойно минули стражу Западных ворот и ступили на мощенные каменным бутом улочки, которые словно стрелы рассекали мирный город.
Дело оставалось за малым – найти неизвестного мне Хонора Ригхеста и надеяться на милость духов. Мысли о еде и скором отдыхе приятно взбодрили и я пощелкала языком, вынуждая рыжую поспешить.
Прохожие любезно указывали, в какой стороне мне искать нужный адрес.
К вечеру жара ощутимо начала спадать. Ранее неприглядные дома обливались золотым светом. Медленно налетали на землю густые графитовые тени. Сверившись с корявой надписью на грязно-белом конверте, я протянула его стражу. Принадлежность парня к воинскому званию подчеркивали пояс с накладками, покрытыми серебром, и кинжал с крестовидной рукоятью, украшенной гравировкой. Не сложно догадаться по синей тунике, что путь мне заградил маг воды, у которого мой жуткий запах не вызвал никаких эмоций.
– Мне туда! – я указала на здание – очередной шедевр архитектуры в этом районе – и премило улыбнулась, игнорируя стекающий со лба пот.
Страж-мерзавец придержал рыжую за нащечный ремень и начертил незамысловатый знак в воздухе, сопроводив его слабым импульсом своей силы. Спустя мгновение из здания вышел служащий, взял мой конверт и вернулся в здание, которое всецело завладело моим вниманием.
– Может, э-э-э… я пойду, а вы сами ему кобылку-то передадите? – сипло прошептала я в с надежде избежать «душевной» встречи. (Как-то не планировала я закончить свою жизнь молодой и некрасивой).
«А подарок на свадьбу передам в другой раз... может быть», – подумала я.
– Стоять! – гавкнули мне. – Командор Хонор Ригхест – хронически занятой человек, в его положении не обременяют себя игрой в прятки. Побереги силы.
– Ко… кто? – я испуганно замахала руками, но было уже поздно. Одно дело обмануть деревенских простаков, совсем иное – ошиваться перед носами магов с прирожденной чуйкой и наивно верить в светлое будущее.
– Птенчик, – уголки губ водника приподнялись, находя мою реакцию забавной и вполне ожидаемой, – слезай. В первый раз всегда страшно.
– Очень смешно! – пробубнила я и сползла с кобылы.
Тут же мужская рука легла мне на плечо, заставляя встать по стойке смирно. В ожидании худшего, я нервно теребила плетеную, ни в чем не повинную сумку с аппетитным содержимым.
Широкой уверенной поступью к нам подошел мужчина лет сорока пяти, привычно держа руку на рукояти меча с двойной оплеткой, каждый конец которой был украшен кисточкой из шелкового шнура. Признаться, командор создавал впечатление мага, способного с легкостью вмешаться в любой конфликт и без труда разрешить его свою пользу. Преданный королю, верный кодексу чести, Хонор Ригхест слыл человеком слова, и если у него и были недостатки, то об этом предпочитали молчать.