Картины страсти

О, Боже, он не забыл, насколько прекрасным и женственным было ее тело, какой бархатной и мягкой ощущалась кожа, и как его всегда возбуждал аромат яблок и корицы…

Неожиданно мужчину захватило воспоминание об их интимной встрече. Прошло шесть лет, но Эверетт так и не забыл ни одной малейшей детали. Лавидия стыдливо опустила голову, когда оказалась перед ним в корсаже и рубашке. Ее светлая кожа розовато мерцала, пока мужчина ласкал девушку. А потом она лежала обнаженной в его объятиях и прижималась к нему переполненная страстью. Лавидия отдала себя ему, только ему, ему одному.

Должно быть, было безумным, принять ее дар. Он по-прежнему глубоко сожалел о том, что взял ее невинность. Тогда мужчина пытался успокоить себя тем, что поклялся остановиться, если она его попросит об этом. Девушка не попросила. И разумеется, он не смог удержать себя в руках. Эверетт вел себя эгоистично и безответственно. Ему даже показалось, будто он услышал ее наполовину приглушенный вскрик, когда проникал в нее.

Картина упала с громким стуком. Должно быть, маркиз опрокинул ее ногой. При этом, он даже не заметил, что шел в направлении ширмы. Неожиданно Эверетт остановился, ужаснувшись собственному поведению.

— Что случилось? — спросила Лавидия с другой стороны ширмы.

Кровь зашумела в ушах мужчины.

— Ничего плохого. Картина упала. Я сейчас подниму ее.

Как же сильно Эверетт жаждал овладеть Лавидией… но он не станет соблазнять ее еще раз. Глубоко дыша, маркиз попытался успокоить дикое биение своего сердца. Только при помощи силы воли ему удалось, наконец, подавить дрожь в руках. Он повернулся спиной к ширме и пошел назад к столу. Его взгляд упал на записку, которую Лавидия прислонила к подсвечнику. Не испытывая ни малейшего стыда, он развернул лист и прочитал:

«Пришел Эверетт, купил картины. Мы собираемся вместе поужинать. Я скоро вернусь. Л».

Короткое сообщение, которое, однако, говорило о сути. Только вот по стилю оно разительно отличалось от всего, что Лавидия писала раньше брату. Она так тепло к нему относилась. И Лионель отвечал на ее глубокую привязанность. Заботясь о счастье Лавидии, когда-то он гневно выпытывал у друга, намерен ли тот на ней жениться.

Эверетт вздохнул, когда вспомнил о том, каким беспомощным он тогда себя чувствовал. Насколько идея вступить в брак до сих пор шокировала его. Он представил себе, как его семья отреагировала бы на такой брак. И выражение его лица, изобличило Эверетта. Лионель сбил его с ног с одного удара.

Маркиз решительно схватил со стола карандаш и написал Лионелю короткое сообщение внизу листа, а затем вернулся к входной двери.

Там он и ожидал Лавидию, когда она, наконец, появилась из-за ширмы. При взгляде на нее у него перехватило дыхание. И дело было вовсе не в одежде. Платье было серым, очень хорошо на ней сидело и было застегнуто до самой шеи. Но ее волосы… Она распустила строгий узел и заколола золотисто-рыжие локоны. Лицо девушки обрамляли отдельные пряди. И он сразу ощутил прежнее желание зарыться руками в это золотое изобилие, вытащить шпильки и посмотреть, как свободные локоны будут падать ей на плечи.

Маркиз не забыл, как его возбуждал вид ее рассыпавшихся волос на белой подушке. Он был…

Нет, теперь мужчина не мог об этом думать. Он должен был взять себя в руки. В конце концов, Эверетт только что дал письменное обещание. И заверил Лионеля, что будет вести себя как джентльмен по отношению к Лавидии.

— Тебе стоит надеть пальто, — сказал он, когда ухватился за дверную ручку.

— В этом нет необходимости, — пожала плечами Лавидия. — Я не чувствительна к прохладе.

— Будь благоразумна. На улице холодно. Принеси свое пальто!

— У меня его нет, — призналась девушка.

Она растерянно разглядывала мужчину, пока краска стыда заливала ее лицо.

— У тебя нет пальто? Почему?

Лавидия поджала губы.

— Если вы непременно хотите это знать, то я продала его.

Его живот болезненно сжался. «Настолько плохим было финансовое положение семейства Тракерн?» Маркиз хотел кое-что добавить, но сдержался. Плохие времена миновали. В конце концов, он купил несколько картин и уже внес сумму за остальные полотна в банк. Отныне дела у Лионеля и Лавидии пойдут лучше.

— Возьми мое пальто, — предложил он девушке. И прежде чем она успела отказаться, мужчина подошел к ней, наклонился и накинул свое пальто ей на плечи. Это была ошибка, о которой маркиз тут же пожалел. Потому что аромат ее волос ударил ему в нос. Яблоки и корица! Так сладко, так обворожительно, так соблазнительно.

Эверетт быстро отвернулся от Лавидии. Но заметил, что ее дыхание тоже внезапно участилось.

— Ну, пойдем, — сказал он, умышленно придерживаясь незаинтересованного тона. — Должно быть, ты голодна. Во всяком случае, я точно, — но его голод был меньше всего сосредоточен на чем-то съедобном. Все это время он думал о чудесном женственном теле Лавидии. И когда она шагнула мимо него, мужчина придержал для нее дверь, и постарался не дышать, чтобы ее аромат снова не пробудил в нем неисполнимые желания.

Через минуту они стояли рядом друг с другом во дворе.

— О, — вскрикнула Лавидия, и быстро перевела взгляд на маркиза, — боюсь, я оставила свечу в дальней комнате. Пожалуйста, подождите меня, я скоро вернусь, — она снова взбежала по ступенькам.

Он нетерпеливо ожидал ее возвращения. Когда Лавидия снова появилась в двери, мужчина спросил:

— Ну?

Она безучастно посмотрела на него вниз.

— Ну, что?

— Ты забыла потушить свечу?

В сумерках он не смог увидеть, действительно ли она покраснела. Но мужчина мог поспорить, что вопрос оказался ей неприятен.

— Нет, — Лавидия вернулась, но теперь ее голос зазвучал слегка сдержанно. — Но мы ведь вернемся не слишком поздно?

— Нет, конечно же, нет, — пообещал он, желая всем сердцем, чтобы все было по-другому. Если бы только она осталась с ним пока не наступила полночь или даже еще позднее, скандально позднее. Если бы он все-таки мог забрать ее домой и в свою постель! Если бы он только мог снова и снова это с ней делать!

На несколько коротких часов Лавидия постаралась позабыть о своих проблемах. До тех пор, пока она могла быть с Эвереттом, она не хотела думать о чем-то плохом. Ее больше не волновала пропасть, которая их разделяла, и девушка отодвигала все плохие воспоминания, как можно дальше.

Теперь к ней вернулись другие воспоминания, которые она долго от тебя отгоняла. Лавидия снова могла испытать маленькие, давно забытые радости. Какой прекрасной оказалась идея купить у личного торговца горячие, жареные на углях каштаны, которые можно было есть руками!

Ее сердце дрогнуло, когда она заметила, что Эверетт тоже о чем-то вспомнил, что происходило так бесконечно давно. Например, он все еще помнил о ее пристрастии к копченому угрю. Рядом с Вестминстер-сквер мужчина купил ей кусок, от которого она неоднократно откусывала. И когда Лавидия растерянно посмотрела на свои жирные пальцы, маркиз протянул ей носовой платок, как делал это шесть лет назад. Она покачала головой, но Эверетт лишь рассмеялся и она, наконец, сделала то, что он хотел.

Она чувствовала себя так, будто плыла по улицам, укутанная в пальто Эверетта и в аромат его одеколона. Суровая реальность ушла так далеко, что девушка не могла до нее дотянуться, потому что была заключена в радости как в мыльном пузыре. К сожалению, Лавидия слишком хорошо знала, что мыльные пузыри когда-нибудь лопаются. Но она не хотела думать о том, что вечер закончится. Даже когда маркиз повел ее обратно, девушка отказывалась представлять себе предстоящее прощание. Она решила только одно. «Я не буду цепляться за него».

Глава 8

Лавидия была удивительно расслабляющей спутницей, как с радостью отметил Эверетт. Он действительно наслаждался этим редкостным вечером. Суаре, которое он хотел посетить, было забыто. Обед, на который тетя Каролина ожидала его, проходил без него. Это его не огорчало. То, что он должен был познакомиться там с прекрасной, благовоспитанной и с хорошим приданым мисс Ангастон, было ему в данный момент совершенно безразлично.