Памятник

— Тишина! — взревел Судья Фигоун. Он опять уселся в кресло, чтобы обдумать ситуацию.

— А действительно ли туземцы платят этот налог, субмастер Джарнес? — наконец спросил он.

— Конечно, Ваша Светлость. Этот налог относится ко всем, и я могу представить вам для обозрения оплаченные налоговые квитанции. Далее, я протестую против самого термина «травяные хижины». Это очень тщательно выстроенные жилища, постройка которых требует нескольких дней труда для целой бригады опытных работников. Никаких трав при постройке не применяют. Я хотел бы показать моему уважаемому коллеге образец плетеной ткани, которая применяется при строительстве стен, необходимых в климатической обстановке Лэнгри. Только самые умелые туземцы могут плести такие циновки. В доказательство я могу привести доклад Эрика Хорта — ученого антрополога и помощника судебного исполнителя на планете Лэнгри — о его собственной попытке построить такую хижину, облыжно именуемую «травяной». И еще я хотел бы указать, что жилища облагаются налогами дифференцированно, в зависимости от их местоположения, что определяется ценой земли, но это правило действует только в деревнях и имущества «Уэмблинг и Кo» не касается.

— Изложенная информация заносится в протокол, — сказал Судья. — А теперь я готов рассмотреть соображения сторон насчет селективности этого налогообложения.

На этот раз Джарнес вызвал на экран один-единственный прецедент и удобно расположился в кресле, чтобы видеть бесплодные усилия Хорвица заставить этот аргумент исчезнуть. Прецеденты мастера появлялись на его экране, но компьютер тут же отправлял их в небытие с издевательским ударом гонга. Хорвиц лихорадочно копался в своих дисках, пытаясь разыскать еще что-нибудь достойное вывода на экран.

Еще одна посылка, снова звук гонга.

— Вы продублировали уже упоминавшуюся ссылку, мастер Хорвиц, — сказал клерк Вайленд.

Хорвиц пожал плечами и вывел новый прецедент. Снова гонг.

— Еще один дубль, мастер Хорвиц, — сказал Вайленд.

Судья Фигоун наклонился над своим столом.

— Мастер Хорвиц, субмастер Джарнес проявляет величайшее терпение, а потому я разрешаю вам сделать еще несколько попыток, если, конечно, у вас есть что-то весомое.

Хорвиц сделал еще попытку. Раздался еще один удар гонга. Клерк Вайленд громко засмеялся, но тут же прикрыл рот рукой. Джарнес с трудом удержался от смеха.

Хорвиц в бешенстве вскочил с места.

— Мы не станем больше выносить такое! Мы подадим апелляцию! Это неслыханная наглость, и если этот Суд не желает действовать, то безобразие будет прекращено Верховным Судом. А потом…

Слушая его, Джарнес еле подавил зевок. Будет апелляция, будет и еще что-то, что придумает изощренный ум фирмы «Хорвиц, Кванто, Млло, Вайлайм и Алаферно», но он твердо знает — он выиграл эту сложнейшую тяжбу.

Знал это и Судья Фигоун. Он старался сам тщательно оценить прецеденты сторон, пока шло разбирательство, но теперь, когда Хорвиц бушевал, он просто ждал от компьютера заключения. Затем слегка поклонился Джарнесу и явственно подмигнул ему.

24

Райская планета Лэнгри все еще выглядела чудовищно изуродованной, но она уже выздоравливала. Здания курорта были снесены. Одинокий грузовой корабль стоял на посадочном поле, и последняя машина подвозила к нему остатки оборудования и материалов. Погрузчик напоминал вымершего мамонта.

Вид машин, грузящих эти остатки, стал настолько привычен, что Талита Варр прошла мимо, не обратив на погрузчик никакого внимания.

Огромная терраса курорта, предназначенная для тысяч туристов, прибывших, чтоб порезвиться на отмелях океана, сейчас была пуста, дорогие облицовочные плиты сорваны, и неприхотливые лэнгрийские цветы уже начали осваивать ее. На берегу, ниже террасы, глядя на сверкающий под полуденными лучами солнца океан, стояла одинокая фигура Х.Харлоу Уэмблинга. Талита робко подошла к нему.

Услышав шорох ее шагов по песку, он повернул голову. Затем снова отвел взгляд в сторону. Его голос был лишен всякого выражения.

— Значит, собираешься остаться?

— Правительство Лэнгри пригласило нас остаться. А завтра мы с Эриком собираемся пожениться. Будет двойная церемония — Форнри и Далла тоже вступают в брак. Не хочешь прийти?

— Нет… Нет, спасибо. — Уэмблинг явно торопился. — Я уже сказал Форнри, что мы кончим грузить остатки сегодня вечером, и я тут же улечу. — Он помолчал, а потом прошептал, обращаясь к самому себе: — Какая потеря! Какое сказочное место для курорта!

Мимо них прошли по песку четверо туземцев, тащивших бревна для праздничного костра. Тщательно уложив бревна, туземцы улыбнулись Талите и ушли. Теперь, когда колуфы стали возвращаться на прежние пастбища, туземцы смогли стряхнуть с себя тяжелые последствия нехватки еды, но вряд ли одна еда могла так изменить их вид. Они были счастливы.

Уэмблинг смерил их мрачным взглядом.

— Готовятся к празднику бракосочетания? — спросил он.

— Нет. Оно состоится в деревне Старейшины. А это для особого праздника, который будет сегодня. Туземцы хотят отметить возвращение этого мира в их собственность.

Подошли еще туземцы, тоже с бревнами. Уэмблинг не обращал на них внимания. Он стоял, глядя вдаль.

— Ладно, Тал. Ты достаточно взрослая, чтобы понимать, что делаешь. Я просто пожелаю тебе всего доброго.

— А я сожалею, что мы оказались по разные стороны баррикады, дядя Харлоу, но у меня не было выбора.

— Все в порядке, Тал. Это меня полностью не разорит. Но какая потеря! Какое место для курорта!

Мурлыканье мотора машины смолкло. По склону берегового уступа быстро спускался Хайрус Эйнс.

— Мы погрузили все, что стоило увозить, — сказал он. — Я думаю, что туземцы с нетерпением ждут нашего отлета.

— Я сказал Форнри, что мы улетим вечером. Мы вовсе не собираемся бежать от них.

— Если хотите знать мое мнение, — сказал Эйнс, — то дело весьма смахивает на то.

Уэмблинг и Талита обернулись и бросили взгляд на посадочную площадку. Значительная часть населения Лэнгри собралась здесь сегодня. Видимо, туземцы считали отлет корабля Уэмблинга желанным началом своего праздника. Вместо того чтобы прийти туда, где были разложены бревна для костров, люди толпились на взлетном поле, оставив свободной лишь узкую дорожку для погрузчика.

— Тут вечером будет праздник, — сказала Талита Эйнсу. — Они пришли принять в нем участие.

— Давайте не будем им мешать, — отозвался Эйнс. — А то вдруг они решат, что мы должны стать реквизитом для их развлечений.

— Чушь, — резко ответила Талита, но Эйнс явно был слишком напуган. Он тут же быстро зашагал к кораблю.

— В чем-то он прав, — сказал Уэмблинг. — Я ничего не заработаю, болтаясь здесь. — Он поглядел на нее. — Прощай, Тал.

Импульсивно она поцеловала его. А затем, когда он быстро затопал к кораблю, пошла искать Хорта. Они еще долго стояли рука об руку немного в стороне от туземцев и наблюдали за радостной предпраздничной суетой.

Эйнс к этому времени уже добрался до толпы улыбающихся туземцев. Бросая испуганные взгляды по сторонам, он вступил на дорожку, ведущую к кораблю. Уэмблинг тоже чувствовал себя не в своей тарелке. Он ускорил шаги и даже обогнал Эйнса. Эти двое, видимо, читали на улыбающихся лицах только выражение злорадства, а потому перешли на панический бег. Эйнс уже исчез внутри корабля, а Уэмблинг, задыхаясь, остановился на верхней ступеньке трапа и посмотрел вниз.

У подножия трапа стояли Форнри и Далла. Их лица светились счастьем, а Форнри попрощался с Уэмблингом поднятием руки.

— Что ж, Форнри, — заговорил, задыхаясь, Уэмблинг, — надеюсь, мы расстаемся друзьями. Я хотел вашему народу только добра. Этот курорт мог бы быть вашим ценным достижением. Ваши десять процентов…

Улыбки стали еще шире. Уэмблинг никак не мог отдышаться, а когда ему это удалось, сказал с трудом:

— И я благодарен вам за разрешение увезти отсюда оборудование и строительные материалы… Большое спасибо.