Светоч русской земли

Оба замолкли, слушая засыпающий лес, и следя, как мгла выползает из чащ, окутывая вершины деревьев.

- Хочешь! - нарушил молчание Стефан, пожимая плечами. - Прими учение латинян, что дьявол - это падший ангел Господа, за гордыню низринутый с Небес. И что он тоже служит перед престолом Господа. Слышал, что объяснял лонись проезжий фрязин? У них когда отлучают от церкви - дак клятвой передают человека в лапы дьявола! У них всё - стройно, у латинян. С рук на руки, так сказать...

Учёный фрязин в плаще и плоской широкой шапке, в коротких исподних портах сел, откинув плечи и опёршись о рогатый сук, и тоже пробормотал что-то своё в темноте.

- Союз Господа с дьяволом я принять не могу! - возразил Варфоломей.

- А по учению блаженного Августина, - сказал Стефан, кивая с усмешкой на фрязина, - каждому человеку заранее начертано Богом: погибнуть или спастись. Ещё до рождения на свет! Он тоже был манихеем в молодости, Августин блаженный! Пелагий возражал Августину, так Пелагия прокляли! Никто не хотел в тогдашнем Риме исправлять себя по Заповедям Христа! Всех устраивала судьба, заданная до рождения, да ещё к ней купленные у папы индульгенции! Есть тёмные души, уготованные гибели, и есть те, кого Господь прежде век назначил к спасению. И переменить своей судьбины не можно никому! (Фрязин склонил голову.) Вот почему они и сошлись. - Стефан, не оборачиваясь, кивнул в сторону иудея с фрязином. - На предопределении!

Думаешь, почему мы с католиками теперь - не в одно?! Из-за символа веры только? Из-за "filioque" пресловутого? Как бы - не так! Это - древний спор, со времён Ветхого Завета! Спор о предопределении! Спор о Заповедях Христа! О свободе воли и о том, Бог или человек должен отвечать за свои злые поступки! Наша православная церковь каждому даёт надежду спасения, но и каждого предупреждает: не споткнись!

Варфоломей склонил голову. Об этом они с братом толковали не раз. И пусть учёный фрязин, окутанный темнотой ночи, изрекает свои истины, пусть ропщет иудей и молчит болгарин, для которого мир - порождение сатаны. Бог - добр, премудр, вездесущ и всесилен!

- И всё-таки ты не ответил мне, Стефан, откуда же - зло в мире?

- Есть и ещё одно учение, - ответил голос Стефана из темноты, - что зла в мире и нету. Попросту мы не понимаем всего, предначертанного Господом, и за зло принимаем необходимое в жизни, то, что ведёт к благу! "Горек корень болезни лечит". Вот как, словно в споре Москвы и Твери о великом княжении. Может, убийства Александра с Фёдором и тут ко благу грядущего объединения Руси?

- Отыди от меня, сатана! - сказал Варфоломей предательскому тёмному голосу, - ты ли это говоришь, Стефан? Зло есть зло, и всякое зло, раньше или позже, потребует искупления! И в молитве Господней речено: "Избави нас от лукавого!" Выходит, однако, дьявол постоянно разрушает всемогущество Бога? Как это может быть, Стефан? Я должен знать, с чем мне иметь дело в мире и против чего бороться! Правда ли, что, не явись Христос на Землю, люди уже давно погибли бы от козней дьявольских, злобы и ненависти друг к другу? И почему не погибнет дьявол, творец и источник зла, ежели он есть? Как помирить необходимость зла с всемогуществом Бога?!

- А как помирить свободу воли со вмешательством Бога в дела земные?! - ответил Стефан вопросом на вопрос. - Думаешь, так уж глуп был Августин со своим предопределением? Не-е-ет, не глуп! Надо допустить одно из двух, или свободу воли, или... всемогущество Бога!

- Стефан, ты смеешь противопоставить Творца Своему творению?

- Пойми! Создав пространство вне Себя, Бог Себя ограничил, ибо находится вне, снаружи. Следовательно, Он - не вездесущ.

- Стефан, я чую в мире присутствие Бога везде, всегда и всюду!

- Чуешь "присутствие в мире" - вот ты и ответил себе Варфоломей! Но дальше, создав время, Господь не может уже содеять бывшего небывшим. Следовательно, Он - не всемогущ.

- Ты искушаешь меня, Стефан!

- Создав души, наделённые свободной волей, Он не может, не должен мочь предугадывать их поступки! Следовательно, Он - и не всеведущ!

- Стефан, что же ты тогда оставляешь от величия Бога?!

- Любовь! - звучал голос Стефана из темноты. - Это - так, потому, что Он - добр! Ибо ежели бы Он был вездесущ, то Он был бы и в зле, и в грехе, а этого нет!

- Этого нет... - откликнулся Варфоломей, начиная соглашаться с братом.

- Это - так, потому что Он - милостив! - возвысил голос Стефан, - ибо если бы Он был всемогущ и не исправил бы зла мира, то это было бы не Сострадание, а лицемерие! Это - так, потому что если бы Он был всеведущ, то Он знал бы и наши злые помыслы, и люди не могли бы поступить иначе, дабы не нарушить Его воли! Понимаешь?! Но тогда за все преступления должен был бы отвечать Господь, а не люди, которые всего лишь исполнители воли Творца! Бог - добр, следовательно, не повинен в зле мира сего, а источник зла - сатана!

Стефан, чуть видный в темноте, отёр лицо рукавом. Он - весь в испарине.

- Значит, - спросил Варфоломей, - ты признаёшь силу сатаны, Стефан?!

- Да!

("Да!" - эхом вторил болгарин-богумил. "Да!" - вторил ему иудей. "Нет!" - сказал учёный фрязин. - "Сатана подчинён Господу!")

- Да! - продолжил Стефан. - Но ежели сатана сотворён Богом, то снова вина за его деяния - на Господе.

- Этого не должно быть! - возразил Варфоломей призрачным собеседникам.

- Да, этого и не может быть! - подтвердил Стефан. - И, значит, сатана - не тварь, а порождение небытия, и - небытиё, нежить! Я это понял давно, тогда ещё... "Эйнсоф" - имя Бога каббалы, он же и есть дьявол, или сатана. Но "эйнсоф" означает пустоту, бездну, ничто!

- Но ежели сатана действует? Может ли ничто быть сущим, бытийным, действенным? Я не спорю с тобой, Стефан, я спрашиваю: как это можно понять?

- Да, сатана действует. И, значит, небытиё может быть действенным, бытийным... Погоди! Но не само по себе! Небытиё влияет на нашу свободную волю, как... ну, как пропасть, как боязнь высоты! Использует необратимость времени (страх смерти!), сочится через разрывы в пространстве, находит пути там, где Господь ограничил Себя. Те люди, животные или демоны, кто своей свободной волей принял закон сатаны, становятся нежитью и теряют высшее благо - смерти и Воскресения на Страшном суде. Ибо кто не живёт, не может ни умереть, ни воскреснуть. Смерть - не зло, ибо за ней идёт новая жизнь. Зло и ужас - вечное жаждание, вечная неудовлетворённость, без надежды на конец. Это и есть царство сатаны!

- Но мог же Господь предвидеть... заполнить... или уничтожить пустоту?

- Да, но как ты без пустоты представишь движение? Он и уничтожит. На Страшном суде. И тогда наступит покой. Конец времени.

- Значит, пока Земля - жива, всегда будет зло, и всегда надобно побарывать лукавого?

- Всегда!

- Любовью и Верой?

- Правдой. Сила зла - во лжи! - воскликнул Стефан. - Ложью можно преодолеть ход времени - не того, Господом данного прежде век, а времени в нас, в нашем понимании! Ложью можно доказать, что и прошлое было не таким, каким оно сохранилось в памяти и хартиях летописцев! Оболгать святых и опозорить мёртвых героев; внушить, что те, кто отдавал душу за други своя, искал в жизни лишь корысти... Даже доказать, что бывшего как бы и не было! Ложью легко обратить свободную волю в несвободную, подчинённую маре, мечтам, утехам плоти и прочим прелестям змиевым... Внушить смертному, что всё совершается помимо его воли, по непреложным законам предопределения! Ложь созиждит великое малым, а малое содеет великим; ложь сотворяет бывшее небывшим, а небывшее награждает призрачным бытиём на пагубу всему живущему!