Паразиты Сознания

- Я поговорю только с одним человеком. Спрошу, кто он, откуда и что сделал в жизни? За что оказался здесь? Его ответы я напишу и возможно, что прочитав, кто-то примет их к сведению. И может статься так, что в будущем ваш контингент уменьшится на N-е количество страдальцев.

Он рассмеялся гомерическим смехом после моих слов и сказал:

- Хорошо, с кем хочешь поговорить? Выбирай!

Взглянув на толпу, я увидел, как из неё, в мою сторону, на руках, выползало некое подобие человека. На его перекошенном от боли лице, застыло выражение невыносимой муки и страдания. Подскочивший к нему бес поднял суковатую дубину. Я указал Хозяину на несчастного.

Безобразный служитель ада, выполняя телепатическую команду, опустил своё страшное оружие на другого, который, взвыв не своим голосом, спасаясь, ринулся в толпу. Подойдя к несчастному, я подал руки и попытался поставить его на ноги. Но не тут-то было - обе его ноги были поломаны. Оттащив грешника в сторону от толпившихся, я присел рядом с ним. А он, хватая меня, то за одну руку, то за другую, всё пытался их поцеловать. "Начальник" Аида, в это время, подозвав к себе одного из демонов, что-то говорил ему, показывая на меня.

Внезапный, сильный удар по голове отключил моё сознание...! Как выяснилось потом, это выскочивший из толпы недобрик, видя, что двое отделились от массы, огрел меня дубиной. Как

у меня после этого трещала голова!?...

И, забегая вперёд, скажу: проснувшись через какое-то время, в вагоне, я ощутил сильнейшую боль, а, среди волос нащупал большую шишку. Это было невероятно. Впоследствии, она исчезла только через неделю.

...Очнувшись, с болью в голове, я сначала не мог понять, где я, но увидев над собой беса, всё вспомнил. Немного придя в себя и не обращая внимания на сидящее рядом, мерзкое существо, я принялся разглядывать несчастного.

Он, хрипло и прерывисто дыша, лежал рядом со мной. На него невозможно было смотреть без содрогания. Кожа бугрилась водяными пузырями от ожогов, местами она висела лохмотьями, и всё это было покрыто чёрными пятнами. Местами лохматились рваные раны. Я не увидел на нём даже пятнышка нормальной кожи. То же самое было и на лысой голове. Удивительно, как уцелели глаза. Его ноги были раскинуты в разные стороны и неестественно вывернуты. Они оказались сломанными в голенях.

Чем был жив этот ходячий труп, к тому же ещё и невероятно худой - кости неестественно бугрились под кожей.

- Кто ты, - обратился я к нему с вопросом, -

расскажи мне о себе?

Мужчина, услышав вопрос, открыл глаза и, схватив мою руку, прижался к ней щекой. Из его глаз катились кровавые слёзы. Он благодарил меня за предоставленную ему передышку. Я повторил свой вопрос, и он заговорил со мной.

Уловив несколько знакомых слов: гази, халиф, - я понял, что передо мной мусульманин, который при жизни на Земле был судьёй.

- Меня звали Ходжа Аль Фаттах. Я жил много лет назад, во время владычества халифа Хасана, а затем его сына Амана. Правитель назначил меня на должность старшего гази - судьи. У меня была большая власть, но маленькие, сухие мозги. Вай, что я творил, зачем делал это!? У меня было три жены и много детей: их надо было кормить. Вах, что говорю? Халиф платил мне жалованье, его хватало нам. Но я был алчным, и жадность одолела меня. Я неправильно судил, брал подарки, деньги и даже зулункары - жестокие убийцы, выходили от меня свободными, если делали богатые подарки. Мне приводили молодых девушек: я овладевал ими, бесчестил их. Преступники давали баранов, верблюдов, их у меня было почти как у халифа Амана, но всё было мало. Вай, вай, потомок ишака и родственник змеи! - зачем мне это надо было?

За неправедные суды старики говорили:

- Вай Ходжа, сын Фаттаха и Зубейды! Почему

неправильно судишь? Берёшь незаслуженные подарки! Куда их девать будешь? Человек голым приходит в этот мир, таким же и покидает его. Кроме савана ему ничего не нужно!

А я не слушал. Старые аксакалы говорили:

- Вах, Ходжа! Когда умрёшь, Азраил накажет! Будет мучить, и пытать! У тебя, ой, как много грехов! Сколько людей забили и замучили по твоим неправедным приговорам! Множество семей ограбили в пользу халифа и тебя! Разорили уйму домов и искалечили массу народа! Тысячи отправили на каторгу, продали в рабство!

Мне говорили:

- Вай, Ходжа, сын Фаттаха! Умерев, ты попадёшь в царство Азраила, и тебе надо будет пройти по джаханаму - очень тонкому мостику, под которым стоит гыр-газан - котёл с кипящей смолой. Даже когда у человека мало грехов, но они есть, то и он не может пройти по нему. Грехи тянут его вниз - он падает в кипящую смолу! Мне говорили, что от тяжести моих грехов мостик обломится, рухнет. Так и было. Откуда они знали про это?

Тогда, в жизни, приговаривая к различным наказаниям, я издевался над людьми. По моим неправедным приговорам невинных людей били палками по пяткам, ломали кости ног, помещали в клетки к голодным зверям, вешали на виселицах, отрубали головы, сажали на кол. Я отдавал приказы продавать в рабство членов семей, если они не могли выплатить налоги или начёты. Вай, сын обезьяны и шакала, зачем это делал?

Когда я умер - всё осталось и пропало: непутёвые дети размотали и прогуляли всё. Зачем я брал, ради чего нарушал закон?

Нет мне теперь никакого прощенья! И всё, что по моим приговорам творили с людьми, делают здесь и со мной. Мне периодически меняют наказания, но все они одно хуже другого. Ты, наверное, имеешь власть, добрый человек? Помоги мне, избавь меня от этого жуткого, кошмарного существования! - обратился он ко мне с вопросом.

Глава 12

Покачав головой, показал ему только что приобретённую шишку.

- Я здесь случайно оказался. Меня могут бить также как и тебя.

- Разве такое бывает?

- Случается!

Его взгляд потух, затем он заговорил снова, но уже без того энтузиазма:

- Сейчас заживут, срастутся ноженьки, я взбодрюсь и снова пойду по джаханаму. Он уже не ломается подо мной, но я всё равно срываюсь в гыр-газан, в кипящую смолу. Какой это ужас и невыразимая боль!

При этих словах, сказанных с непередаваемой интонацией страха и скорби, я содрогнулся.

- ...Ты это никогда не сможешь представить. Такое надо испытать. Затем, по раскалённой докрасна лестнице, выбираюсь из котла и попадаю в толпу таких же подлецов, как я. Здесь нас избивают эти образины, - он кивает на демона, - и применяют немыслимые пытки. Сегодня мне перебили голени ног. Ах, как это оказывается больно! В своё время, я смеялся над подобными действиями, которые делались по моим неправедным приговорам.

Я смотрел на говорившего. Несомненно, передо мной находился негодяй, заслуживший наказаний. Но чтобы вот таких - разум не принимал действительность. Пятьсот лет, без всяких перерывов, человек испытывает чудовищные пытки, и нет никаких надежд на ближайшее будущее, а значит и его самого. Ничего нет, есть только страдания, а они сами по себе уже подразумевают боль. Не бывает одного без другого.

Я, подделываясь под восточную манеру ведения разговора, сказал ему:

- Вай, Ходжа, сын Зубейды! Мне искренне жаль тебя, но помочь ничем не могу - я здесь бесправный, такой же, как и ты. Но я писатель и обязательно напишу о твоих страданиях. Хочешь дать совет живущим в проявленном мире людям?

Ходжа махнул рукой, но затем, несколько оживившись, заговорил:

- Мои страдания уже никто не упразднит и не поменяет. Напиши о моей истории и вот совет

из Ада, всем людям:

"Пусть каждый знает, что самая главная ценность - это праведная жизнь. Не нужно обделять ни в чём себя, но и у других ничего нельзя брать, делать зло. Даже думать плохо запрещается! Людей любить надо хотя бы за то, что живёшь среди них.

Представьте себе, что человек остался на Земле один, без людей! Ни в коем случае не делайте никому зла - это главная заповедь!"