Трикси

Оказавшись в просторном гнезде, землеройка разом забыла обо всем, кроме того, что открылось ее взору. Какие-то вандалы разорили жилище, которое она обустраивала с такой любовью – подстилку сгребли в кучу, и теперь она источала жуткую вонь. Приблизившись к ней, Трикси недовольно пошевелила усами – трава валялась вперемешку с экскрементами и была совершенно испорчена. Кровать, которую она когда-то соорудила из тонких березовых веточек, также не подлежала восстановлению. Кто мог сделать такое? Разве что кроты – эти ребята никогда не отличались особой чистоплотностью. Правда, и на открытый конфликт они никогда не нарывались. Знали, что она может дать отпор их братии. Может быть, какой-нибудь залетный гастролер? Растерянно стоя перед кучей мусора, землеройка пыталась решить, за что взяться в первую очередь. Отдохнуть теперь явно не удастся – ей повезет, если она успеет привести здесь все в порядок, прежде чем снова проголодается. Проклятый желудок! Как много она бы отдала за то, чтобы не зависеть от него.

В очередной раз вздохнув, Трикси подумала, что это в последнее время слишком часто это делает. Как бы вздохи не превратились в привычку. Ей и так не слишком долго осталось – не хотелось бы провести последние месяцы или даже недели, расстраиваясь по поводу или без повода. Несмотря на то, что такая жизнь никогда не была пределом ее мечтаний, она все же верила в то, что и это жалкое тело способно подарить ей приятные мгновения. Как, например, материнство – разве это не чудо? Жаль, что ее собственные дети уже к четвертой неделе разбрелись кто куда. Однажды она вернулась и никого не застала. Должно быть, помет не унаследовал ее способности испытывать любовь или хотя бы чувство привязанности. Что ж, возможно, это и к лучшему. Зачем землеройкам любовь? Сплошное расстройство.

Внезапно Трикси замерла. Она уже успела рассортировать траву и листья, чтобы было удобнее вытаскивать мусор наружу, как вдруг заметила что-то постороннее. Схватив и обнюхав странный предмет, она поняла, что держит в руках длинный зуб, принадлежавший ее сородичу. Желтоватый оттенок свидетельствовал о том, что его хозяин был не молод. Это была пожившая, опытная тварь, которая точно знала, что делает. Задохнувшись от возмущения, землеройка сначала хотела выбросить зуб, но передумала. Может быть, стоило найти преступника, чтобы воздать ему по заслугам? В конце концов, что она теряет? Даже если мерзавцем окажется крупный самец, она всегда сумеет убежать. Нужно только подготовить заранее пути к отступлению. Кроме того, если уж у неизвестного врага выпал зуб, ему не так долго осталось – возможно, он, вообще, уже сдох, и разрушил ее гнездо только потому, что хотел напоследок напакостить. Но оставить все как есть – нет, Трикси не могла пойти на такое. С раздражением стряхнув с себя кусочек фекалий, который пристал к ее шерстке, она отошла в сторону и принялась рассматривать зуб. Прикоснувшись к его кончику, она почувствовала, каким острым он был, и мысленно отдала должное его бывшему хозяину: судя по всему, он много и упорно трудился, раз сумел наточить его да такой степени.

Неожиданно в голову землеройки пришла нестандартная мысль, и она забарабанила задней лапкой по земле, чего прежде никогда не делала. Подбежав к разрушенной кровати, Трикси аккуратно положила зуб рядом с собой, а сама схватила веточку и принялась грызть ее, отделяя кору от древесины. Когда в ее распоряжении было несколько достаточно длинных и гибких полос, она расщепила их на более узкие части и, подумав несколько мгновений, подняла зуб. Сначала медленно, а потом все быстрее она намотала бересту на его основание зуба, где было небольшое утончение, и уже спустя минуту в ее распоряжении было самое настоящее оружие. Обхватив его покрепче, она несколько раз взмахнула им перед собой и осталась довольна результатом. Конечно, ей никогда прежде не доводилось использовать ничего подобного, однако рукоятка приятно легла в лапу, и Трикси почувствовала, как по ее телу растекается уверенность в себе, в своих силах. Теперь ей даже хотелось, чтобы ее врагом оказался какой-нибудь здоровяк, чтобы она могла опробовать на нем свои новые способности. Ей даже пришло в голову, что неплохо было бы повидаться с ее первым кавалером, однако она тут же отогнала от себя эту мысль как совершенно нелепую. Его, скорее всего, давно не было в живых – уже во время их встречи он был далеко не первой свежести, так что рассчитывать на то, что он до сих пор пыхтел где-то неподалеку, не приходилось.

Обвязав остатки бересты вокруг рукоятки, Трикси соорудила что-то наподобие ремешка и накинула нож себе на шею. Теперь оставалось выяснить, в каком направлении мог удалиться неизвестный злодей, и можно было действовать. Забыв о своих недавних намерениях привести жилище в порядок, землеройка потянула воздух своим длинным носом и уверенно двинулась в сторону, откуда исходил незнакомый запах. Собственный аромат, который еще недавно казался ей досадным недоразумением, приобрел особую значимость – она могла безошибочно определить, где именно проходил ее таинственный гость. К тому же он, похоже, не особо утруждал себя заметанием следов – тропа, по которой двигался прежний хозяин зуба, представляла собой жалкое зрелище. Вообще, у Трикси создалось впечатление, что визитер был немного не в себе. Судя по тому, с какой частотой он натыкался на корешки, о чем свидетельствовал осыпавшийся грунт, ему не помешало бы некоторое время усиленно питаться зеленью, чтобы поправить зрение. Или, возможно, он наелся забродивших ягод. Это многое бы объяснило. Землеройка несколько раз сталкивалась со своими собратьями, принявшими на грудь. Большинство из них вели себя так, словно в них вселился, как минимум, кот. Что ж, мстительно хмыкнула Трикси, тем проще ей будет разобраться с обидчиком.

Правда, вскоре от ее бравады не осталось и следа – пробежав еще какое-то расстояние, она забежала в подземный тоннель и уперлась в обвал, который, по всей видимости, устроил ее несостоявшийся знакомый. Некоторое время постояв в нерешительности, Трикси, наконец, отбросила сомнения, решительно пошевелила усами и принялась разрывать землю лапками, иногда используя нож как вспомогательный инструмент. Она работала с таким остервенением, что спустя каких-то несколько минут пробила проход и, наскоро перекусив парой зазевавшихся сороконожек, продолжила погоню. Миновав преграду, она еще больше уверилась в успехе всего предприятия, и уже даже не помышляла о том, чтобы отступить от задуманного.

Миновав несколько крутых поворотов, Трикси резко остановилась и понюхала воздух – источник враждебного запаха был где-то совсем рядом. Однако к нему примешивался какой-то незнакомый аромат, с которым ей никогда прежде не приходилось сталкиваться. Не понимая, как реагировать на него, землеройка, тем не менее, медленно двинулась вперед, готовая в любой момент развернуться и дать деру. Но ей не пришлось бежать, потому что вскоре она наткнулась на того, кто привел ее жилище в негодность. Большой грузный самец лежал на земле, раскинув лапы, и уже не мог ответить за свои действия – он был мертв. Обнюхав своего поверженного врага, Трикси с удивлением обнаружила, что его шерстка сохранила на себе тот самый запах, который она так и не смогла идентифицировать. Но он не мог принадлежать землеройке, здесь было что-то совершенно иное, чужеродное. Так не вынеся окончательного вердикта, она решила осмотреть жертву более подробно, чтобы знать, с чем имеет дело.

В том, что именно этот массивный самец побывал в ее гнезде, не было никаких сомнений. Судя по всему, перед смертью он отчаянно сопротивлялся, потому что вся земля вокруг была изрыта и покрыта его испражнениями. Скорее всего, у старого зверька были серьезные проблемы с кишечником, и только этим можно было объяснить его потребность гадить всюду, где он появлялся. Впрочем, как раз это мало беспокоило Трикси – придя к соответствующему выводу, она тут же перестала обращать внимание на гадкие комочки, и приступила к детальному осмотру тела. Один из резцов, как и ожидалось, был обломан, и, сравнив свой нож с парным уцелевшим зубом, землеройка еще раз убедилась в правильности своих подозрений. Однако это нисколько не приблизило ее к ответу на вопрос, что же здесь произошло. Если бы ее земляка укокошили на открытом пространстве, можно было с большой долей уверенность утверждать, что это сделала какая-нибудь молодая псина. Но этот вариант можно было даже не рассматривать, потому что ни одна собака не была настолько маленькой, чтобы проникнуть сюда. Также не выдерживала критики версия, что покойный пострадал снаружи, а потом из последних сил дополз до убежища и уже там издох. Нет, битва была здесь – все говорило именно об этом. Что же это был за зверь, и стоило ли его опасаться?