Театр для Волкодлака

С трудом, но забралась на второй этаж домика. Лестница была слишком старой, чтобы легко вынести мой вес. На втором этаже было несколько помещений, но только одна большая комната с относительно маленькими оконными проемами. В остальных было слишком много разного хлама: разрушенной мебели и кусков обвалившихся стен. Вернулась к большой комнате и аккуратно ступила на деревянный пол. Он скрипел под лапами, и я опасалась, что мы просто рухнем вниз. Но дом оказался прочным. Я скинула воина с себя и сама обессиленно прилегла рядом. Он по-прежнему еле слышно постанывал. Я только тут поняла, как устала. Раны от клыков волков кровоточили. Особенно беспокоила та, что на шее. Перед глазами все плыло, хотелось пить и спать, но сил на то, чтобы встать и поискать воду, просто не было. Какое-то время я боролась с подступающей дремотой - нужно заставить себя подняться. Сон навалился резко и незаметно. Еще секунду назад я уговаривала себя встать, а через миг уже погрузилась в пелену сновидения.

Сначала я услышала шорок песка под чьими-то ногами, потом скрип досок, и только тут полностью проснулась. Кто-то шел к нам. Он двигался медленно, ждал нападения, но точно двигался в нашу сторону. Я подняла голову и с трудом заставила себя встать на лапы. Меня потряхивало, как после купания в холодной воде, и знобило, как при гриппе. В глазах все виделось мутным, словно через грязное стекло. Я переступила через лежавшего воина и встала напротив входа. Задними лапами отодвинула раненого подальше к окну и приготовилась.

Я не строила иллюзий по поводу успеха. Чувствовала себя паршиво. В этом проклятом месте слишком много волков, чтобы мы остались незамеченными надолго. Еще одну схватку я не потяну, но и просто позволить этим людоедам меня сожрать не могу. Вот так все просто оказалось в новой жизни. Мне стал интересен восковой аромат, и из-за него меня убьют. Любопытство губит не только кошек, но и собак-переростков.

Пришлось признать, что у меня не было страха. Скорее всего, это тело просто не приспособлено испытывать страх. Внутри него я чувствовала себя спокойно и уверенно. Не было сомнений и выбора. Решения принимались молниеносно, и потом каждое действие шло в соответствии с этим решением. Этот зверь во многом был лучше человека. В человеческом теле слишком многое зависит от окружающей среды. Человек склонен сомневаться в собственном выборе, даже если уверен в его правильности. Все равно где-то червячок неуверенности будет выедать сознание. Но в этом теле не было ничего подобного. В теле Зои я чувствовала себя неуверенно, мысли одолевали, я постоянно о чем-то размышляла, и выводы мне не нравились. А вот с этим хищником все было иначе. Я не думала и не размышляла, все ,что можно было счесть мыслями ,пролетали в голове, и ничему я не придавала значения. Сам разум оставался чистым. В новой жизни определенно были свои плюсы, пусть и звериные. Но я здесь слишком мало времени, чтобы по-настоящему оценить ее.

Половица скрипнула совсем рядом, и в дверном проеме показалось... хм... даже не знаю как назвать это существо. Если те животные, что напали на меня и человека, были больше всего похожи на волков, то этот зверь походил на плод любви лисы и русской борзой. Представьте себе лису ростом вам по пояс, худую, как щепку, с изогнутой в дугу спиной и пушистым хвостом. Лиса глянула на меня темно-голубыми бусинами глаз и застыла в ужасе. Задняя лапа поджата, и с черных когтей капала кровь. Шерсть животинки измазана в грязи и крови. Весь ее вид вызвал столько жалости, что даже у мясника не поднялась бы рука, чтобы прибить ее.

Она попятилась назад и испуганно заскулила. Я сделала то же самое, чтобы не напугать ее. Не помогло. Лиса все равно продолжала пятиться, пока балкон второго этажа, куда вела лестница, не кончился. Задние лапы провалились, и лиса хряпнулась на пузо. Раненная лапа не позволяла на нее упереться, и животное, отчаянно скуля, пыталось удержаться и не упасть, но вес собственного тела тянул вниз. Не думаю, что она смогла бы выжить при таком падении, пусть и с небольшой высоты, но на камни и бревна.

Я успела подскочить, ухватить зверя за загривок, как кошки хватают котят, и вытянуть ее наверх. Лиса оказалась совершенно невесомой. Я втащила ее в комнату и добавила легкий пинок, чтобы она отошла подальше от входа. Зверек поднялся на три лапы и глянул на меня затравленно. Уши поджаты, хвост дрожит, спина из дуги стала вопросительным знаком. Я ее понимала. Я огромная, она маленькая. Есть все шансы, что я ее просто сожру. Так бы и было, наверное, будь я просто хищником, но я же человек в шкуре хищника, и у меня нет ни малейшего желания закусывать лисицами. Я боялась пошевелиться, чтобы еще больше не напугать зверька, а она боялась лишний раз дыхнуть, глядя на меня.

Воин за спиной лисы громко застонал, почти вскрикнул. Лиса подпрыгнула на месте и шарахнулась ко мне. Потом осознала, какую ошибку совершила, и шарахнулась в сторону самого темного угла комнаты. Я только пожала плечами. Кстати странное ощущение, если делать это в шкуре зверя. Плечи двигаются не вверх, как у человека, а скорее, вперед.

Подошла к воину. Тот метался в бреду, кого-то звал на непонятном языке, бормотал. По всему видно, что парню очень плохо. Нужно было что-то делать, но что? Я не врач. Даже если я была бы врачом, то что бы это дало? В этом месте нет ничего, что нужно тяжело раненому. Воин метался, стонал, пытался приподнять руки, выгнуть грудную клетку так, словно внутри у него все горело. Откуда-то из глубины его тела, как из ямы, донеслись булькающие звуки. А через секунду из-под шлема ливанула кровь. Достаточно, чтобы практически моментально залить пространство под головой человека.

Я прижала уши и жалобно заскулила. Получилось как-то само собой. Мне хотелось помочь, хотелось облегчить муки несчастного, но я ничего не могла. Мне оставалось только бессильно смотреть, как он умирает. Никто не может так харкать кровью и остаться при этом в живых. Ее слишком много. Аромат воска буквально кружил голову. Задевал что-то в глубине души. Хотелось завыть от тоски. В тишине развалин его хрипы звучали невероятно громко. Мне казалось, что он кричит, зовет на помощь, но рядом с ним только тупые звери. Он погибнет на грязных деревянных досках. А вместе с ним уйдет и ощущение маленького чуда, а именно так я воспринимала его запах.