Злом за зло

Не дожидаясь ответа, он отбежал прочь, упал на четвереньки, и его действительно вырвало.

Тобиус был не из брезгливых, но все равно постарался не дышать слишком глубоко, приблизившись к туше. Степень омертвения тканей скотины говорила о том, что она успела пролежать под палящим солнцем несколько дней. Серая шкура просела на остове, высохла, натянулась, из-за чего рот исказился в жуткой гримасе. Глаза, ноздри и прохудившаяся брюшная полость кишели червями, а воздух вокруг гудел от мух.

Вернувшись на дорогу, Тобиус подошел к фургону стражи, заранее успокоив лошадей, которые явственно ощущали его присутствие, и вплотную подобрался к сержанту. Находка лежала у того на открытой ладони, и офицер мрачно взирал на нее, хмуря брови. Дальнейшие действия Тобиуса не имели и грана изящества, он просто сграбастал стержень вместе с тряпкой и перенесся к своим вилам. Тут же артефакт упал на землю, а маг принялся сдавленно изрыгать проклятия - там, где его кожа коснулась металла, она была обожжена потусторонним холодом.

Спустя час пути он нашел уединенное местечко на развалинах маленькой заброшенной фермы. Тобиус должен был убедиться, что его не заметят и ему не помешают, так как занятия магией без разрешения светских властей и церковного патента в Вестеррайхе карались сожжением на костре.

Подготовив ритуал, волшебник уложил в центр выведенного на земле круга свою находку и открыл изъятую из сумки книгу заклинаний. Последовала длинная череда словоформул, после чего из сумки появилась большая медная чаша с цепочкой тайнописных знаков вдоль края и деревянный диск, к которому Тобиус прикрепил серебряный стержень. Наконец маг сгустил из воздуха воду, наполнил ею чашу и положил диск внутрь. Ему повезло. Если бы прежний хозяин этого стержня озаботился хоть какой-то защитой от магической слежки, Тобиусов трофей не повернулся бы на воде и не указал бы острым концом в нужную сторону. Взяв этот волшебный компас и пробудив Крылья Орла, маг поднялся в небо, а вилы полетели рядом с ним.

Следящий артефакт вел прочь от густозаселенных земель и главных дорог, в области лесистые и скудные людьми. Стало понятно, что цель полета близка, когда Тобиус заметил, что довольно продолжительное время под ним извивается одна и та же речушка, а компас меняет направление все чаще. Один берег реки был обрывист и порос невысокими кривыми деревьями, опад под которыми скапливался годами, второй же берег был пологим, и по нему вдоль течения вилась плохая дорога из грязи, песка и мелкой гальки, также изрядно присыпанная листвой. По дороге в направлении против течения реки двигался поезд, включавший три больших деревянных фургона, а также отряд конных и пеших конвоиров.

Маг опустился на крутой берег и двинулся параллельно поезду, то и дело разглядывая его через Истинное Зрение. Он был не в той форме, чтобы рискнуть и напороться на слишком опасного противника, а еще он хотел, чтобы его встреча с этими душегубами состоялась как можно дальше от Пьянокамня.

На ночлег Тобиус собирался устроиться на каком-нибудь дереве, но чем темнее становилось, тем яснее он понимал, что поезд не остановится. Фургоны продолжали катиться по дороге всю ночь в полной темноте. Это был первый и самый тревожный знак для мага. Вторым знаком стало то, что на следующий день поезд ни разу не остановился для привала и ухода за животными, а конвоирам, судя по всему, не требовалось справлять природные нужды.

Руководил поездом человек благородной наружности, который ехал впереди на хорошей лошади, облаченный в дорожный плащ, высокие, до середины бедра кавалерийские сапоги на шнуровке и широкополую шляпу с черными перьями. Из-под плаща выглядывала блестящая богато украшенная кираса и кружевной воротник, на поясе висела шпага и пистоль. За время пути этот господин, явно иностранец, не издал ни звука. Он не заговорил даже тогда, когда поезд вынужденно остановился по причине выстроенной поперек дороги кучи замшелых валунов, гнилых коряг и срубленных в округе деревьев. Началась стрельба из засады.

Следя за тем, как охрана бросается навстречу пулям, Тобиус вспоминал похожий случай из собственной жизни. Все закончилось быстро и очень странно. Солдаты конвоя окружили и взяли в клещи разбойников, откровенно плюя на вражеский огонь. Волшебник отчетливо видел, как попадание куска свинца сбило с ног одного из защитников поезда, но тот сразу поднялся и безмолвно продолжил путь, а из некоторых других по окончании действа торчали арбалетные болты. Последние сомнения исчезли - теперь Тобиус точно знал, с кем имеет дело, несмотря на то что Истинным Зрением он все еще видел ауры простых смертных.

Всех разбойников взяли живьем, больше дюжины людей были приволочены к фургонам, лишь после чего предводитель покинул седло с собственным арбалетом в руках. Маг молча следил за тем, как он всадил по болту в пятерых мужчин подряд, потом достал длинные тонкие щипцы и под вопли еще живых принялся извлекать снаряды из трупов. Это повторялось до тех пор, пока все четырнадцать человек не погибли. К тому времени солдаты разобрали завал, и поезд двинулся дальше без потерь.

Тобиус перелетел через реку и приземлился рядом с валявшимися на дороге телами. Он почти не удивился тому, что убитые на его глазах разбойники, коим 'посчастливилось' нарваться на слишком опасную добычу, уже смердели как недельные висельники.

Следующим утром, оставив поезд, маг облетел округу, нашел место, где от речной дороги в сторону уходило ответвление, и устроил там ловушку. Он вплел в землю заклинание Солнечный Костер с обширным радиусом поражения, после чего тщательно скрыл потаенные чары и скрылся сам.

Когда поезд показался на ближайшем изгибе дороги, время шло уже к полудню. Предводитель, миновав развилку, повернул на ответвление, и фургоны с конвоем следовали за ним, пока Тобиус не пробудил дремавший Солнечный Костер. Волна золотистого света ударила из-под земли, на миг затопив всю округу, а когда она схлынула, не было ни конвоиров, ни лошадей, лишь пустые доспехи, упряжи, три замерших фургона и ползущий прочь командир, который не успел сбежать и лишился ног. Покинув укрытие, волшебник быстро его нагнал.

Безногий почувствовал, что к нему приближаются, перевернулся на спину и поднял арбалет. Тобиус ощутил страх, хотя его и окружали чары Непробиваемого Доспеха. Увидев, кто к нему идет, безногий опустил арбалет и выхватил из кобуры пистоль, волшебник вмиг перенесся к нему, выбил оружие ударом ноги, проткнул вилами руку, пригвождая ее к земле, а потом из распахнувшейся сумки вылетел ритуальный нож и пригвоздил к земле вторую руку врага. Тобиус направил ему в лицо указательный палец, на кончике которого светилось Перламутровое Шило.

- Кто ты такой?

Аура все еще утверждала, что маг имел дело с человеком, но он уже знал, что это фальшивка. Якобы живой человек не дышал, из обрубков его ног очень вяло сочилась черная жижа, а вилы и нож не причиняли ему особых мучений. В довершение всего зрачки врага светились фосфорной зеленью.

- Я - лермазу, - хрипло ответствовал он, улыбнувшись.

Тобиус отшатнулся в приступе смятения, что дало безногому шанс: он распахнул рот и изрыгнул воющий призрачный череп, который унесся ввысь, оставив за собой хвост черно-зеленого дыма.

- Хозяин узнает, что я нашел тебя, что ты жив. Он тоже тебя найдет.

Тобиус побелел от ярости и чуть не поддался приступу дурной крови, но вовремя взял себя в руки. Он допустил ошибку, потому что потерял самообладание, и винить кроме себя никого не мог.

- Полагаю, допрашивать тебя бесполезно?

- Я не сказал бы тебе ничего, даже если бы мог, - улыбнулся безногий, - так что избавь нас обоих от долгого и скучного допроса. Уничтожь меня поскорее, и я вернусь к своему хозяину, и даже буду поощрен. Все равно ничего иного ты сделать не сможешь, ведь магия Смерти тебе не дается, верно?

'Он знает', - подумал Тобиус. Сказанное было правдой: некромантия никогда ему не давалась, однако серый маг не трубил об этом на каждом углу.