Страница 86 из 97
— Бронвис, — спокойно и четко начал Хранитель. — Бронвис, взгляни на него! Смотри пристально, не отрываясь… Позволь себе просто раскрыться навстречу ему…
Время шло, но вокруг ничего не менялось. Хранитель вдруг понял, что просто не может ввести ее в транс. Это было достаточно странно. Он знал со слов Хейда, что те, кто попал под влияние “грез” совершенно лишаются воли.
— Здесь что-то еще! — вновь подумал Норт.
Наконец словно что-то сломалось внутри Бронвис, взгляд затуманила дымка.
— Пошло! — подобравшись, отметил Норт.
Вытянув руку с ножом таким образом, чтобы женщина видела ярко сияющий камень по-прежнему, он осторожно зашел ей за спину и тоже взглянул в голубой самоцвет…
Норт успел отшвырнуть нож намного раньше, чем понял, что значит та мрачная бездна, что вдруг потянула его. Рефлекс выручил лучше рассудка. Не зная конкретной трагедии Бронвис, он увидел достаточно, чтобы понять, что к чему.
— Значит, Бронвис… Она стала той, кто помог воплотиться Эногаране… Очень жаль…
— Я не знаю, смогу ли помочь ей, — ответил Норт Хейду, который его ждал за дверью. — Я смог бы снять тягу к столичному порошку, но “дыхание” — способ забыть то, с чем дальше ей просто не жить. Вся беда в том, что Бронвис начала принимать эти “грезы” раньше того, что сломило ее. Я вообще удивляюсь, насколько сильно в ней желание жить, если ей удалось позабыть то, что было, пусть даже при помощи порошка.
Хейд взглянул на него с плохо скрытой досадой.
— Прости, Норт, но мне непонятно, к чему ты ведешь. Я хочу знать конкретно: ты сможешь вылечить эту болезнь?
— Не смогу! Помочь Бронвис стать прежней сумеет только один человек — сама Бронвис, но эта задача сейчас не по ней.
— Значит, все безнадежно?
— Не знаю. Я мог бы поставить несколько блоков, заставив ее позабыть все, что связано с драмой, убившей ее веру в жизнь, но ведь это не выход! Любой стресс способен убрать их, вернув все к началу…
— Мне все равно! Сделай то, что сумеешь!
— Ты любишь ее? — спросил Норт.
— Да, люблю.
— Тогда прежде подумай! Придется вынуть из памяти год, вернув Бронвис к началу изгнания. Бронвис, пережившая драму разбитой любви и предательства тех, кто был должен помочь ей, могла бы принять твои чувства, оценить постоянство, но Бронвис из Лонгрофта вряд ли способна на это! Ты пробовал раньше пленить ее, но безуспешно…
— Послушай, Норт, это мои дела! Если ты сможешь помочь ей начать все сначала, то я буду вечным твоим должником.
— Хорошо, — улыбнулся Хранитель. — Я верил, что ты скажешь так. Но запомни: решаясь на это, ты должен быть с ней осторожен. Ты можешь коротко ей рассказать о событиях года, не вдаваясь в подробности. Знание вряд ли повредит Бронвис, но резкое вскрытие памяти чувств может стоить ей жизни.
— Я сделаю все, что смогу, чтобы только ее уберечь.
— И еще — блоки вовсе не вечны. Придет день, и Бронвис припомнит все, до мельчайших подробностей. Только сумев ей помочь обрести новый смысл бытия, ты удержишь ее в нашем мире. Пойми это, Хейд!
Через день, сидя рядом с постелью Бронвис, Хейд с тайной тревогой смотрел на нее. Норт сказал, что, проснувшись, она не узнает его, но их первая встреча решит очень многое.
Хейд не заметил, как она приоткрыла глаза. Изумленный взгляд быстро скользнул по стене, потолку, и она резко села, отбросив свое одеяло. Похоже, присутствие Хейда ничуть не смущало ее.
— Как я здесь оказалась? — спросила она. В тоне Бронвис смешались игривость и легкий испуг. — Это что, похищение?
— Нет, ты в гостях у Хранителя, — севшим голосом тихо ответил ей Хейд.
— Это у вас? — Норт был прав, Бронвис явно не помнила жизнь в Гальдорхейме. — Я, конечно, ценю проявление вашей заботы, но мне будет лучше вернуться в свой собственный дом.
Светский тон избалованной женщины, знающей цену своей красоте, в сочетании с нынешним обликом Бронвис бы мог показаться забавным и даже комичным, но Хейд был рад, что она верит в себя.
— Мы вернемся, как только Норт скажет, что ты вновь здорова, — ответил он.
— Да? Норт — это лекарь? — спросила она, сделав вид, что ей лишь любопытно, однако тревожная нотка, скользнувшая в тоне, сказала, что Бронвис не так беззаботна, как хочет ему показать.
— Норт? Почти. Он вернул тебя к жизни.
— А разве я умирала?
Хейд вдруг подобрался. Капризный тон… Откровенность наивной девочки… А в золотистом распахнутом взгляде — циничный рассудочный холодок. Она понимала, что делает, он же не знал такой Бронвис! За внешним обаянием юной вдовы, оказавшейся в ссылке по воле Властителя, Хейд не заметил этого, но теперь понял, как он промахнулся, стремясь вызвать в ней интерес откровенным признанием чувств и рассказами о Гальдорхейме.
Когда-то он очень гордился способностью быстро найти потайные слабости высокородных и тут же построить свою игру. Хейд считал, что подобные вещи уместны в борьбе за власть, в скрытых интригах, а не в любви. Теперь он вдруг увидел, что Бронвис использует страсти, которые, как она думает, может сейчас пробудить, в тех же целях. “Неплохо! — подумал Хейд. — Сантименты в сторону… Правила заданы — будем играть!”
— Ты действительно очень болела, любовь моя! — нежно сказал он ей. — К счастью, все уже позади. Мы вернемся домой, ты придешь в себя, снова окрепнешь, мы снова помиримся.
Хейд почти сразу отметил, что Бронвис была озадачена.
— Разве мы ссорились?
Он постарался ответить достаточно искренне:
— В первые месяцы брака бывает все. Не так просто привыкнуть к другому: чужие вкусы, желания, жизнь.
“Норт бы не вынес, если б услышал, что я ей сейчас говорю! — усмехнулся он. — Наш справедливый Хранитель решил бы, что это жестоко и непорядочно, но здесь другие правила!”
— Мы… Мы с тобой… — голос Бронвис звучал совершенно обескуражено. — Значит, мы…
— Муж и жена, — совершенно серьезно сказал Хейд.
— Мы с тобой?
— Но не думай, что мы поженились по страсти, — с насмешкой ответил Хейд. — Просто нам выгоден этот союз.
— Почему?
— В Гальдорхейме не слишком-то любят чужих. Человеку Двора нужна рядом жена, что умеет увлечь и пленить, а тебе нужен влиятельный муж. По отдельности нам очень трудно заставить признать себя, вместе мы можем покорить Гальдорхейм и создать здесь свой собственный маленький Двор.
— А зачем это нам? — удивленно спросила она.
Хейд опять улыбнулся с иронией:
— Хочешь меня убедить, что мечтаешь все время скучать взаперти? И не думай, все равно не поверю! Достаточно прошлой зимы.
— А что было зимой?
— Ты едва не погибла с тоски в замке брата. По счастью, я все же сумел тебя вывести к вирдам.
Хейд кратко напомнил ей про неудачный роман с Победителем Бера, подав драму Бронвис забавный случай.
— И тогда ты поняла, что нам нужно быть вместе… Штурм замка? Затея Вальгерда. Причем не лучшая!
Весть о трагической гибели брата ее опечалила, а слова Хейда о Хлуде с компанией, нагло вселившейся в замок, вызвали гнев.
— Не волнуйся, потом мы сумеем вернуть его, — просто сказал Хейд. — Однако сейчас будет лучше слегка подождать. Тебе нужно привлечь к себе вирдов, внушить им желанье помочь тебе.
Бронвис затихла, Хейд понял: идея понравилась ей. Они долго еще обсуждали совместные планы, в которых не было места ни вздохам, ни пылким признаниям. Брак как союз двух людей, понимающих выгоду…
Через день Хейд отвез ее в собственный замок. Уже отпирая дверь комнаты Бронвис, он знал, что сейчас предстоит очень страшная сцена: встреча с зеркалом. В доме Хранителя Бронвис не знала, как выглядит. Хейда не слишком смущал ее нынешний облик, он верил, что месяца два или три ей помогут стать прежней. Покой и забота, нормальная пища, те мази, которые так любят женщины, ванны, наряды… Он сможет ей дать это все.
— Здесь не лучшие платья, — сказал Хейд, кивнув на сундук, — но ты сможешь заказать себе новые. И украшения тоже.