Страница 59 из 97
— Отдохнем, — предложила она, — а потом пойдем дальше.
Найдя ржавый ключ, Руни тут же открыла замок.
— А теперь помоги убрать ставни, — попросила она. (Окна были закрыты щитами из досок, Эрл понял, что речь шла о них.)
Оказавшись внутри, Руни сразу отметила, что за прошедшее время хижина не изменилась, все вещи остались на прежних местах, как и хворост неподалеку от входа. Топить ей совсем не хотелось. Усталость от перехода по лесу давала знать о себе.
Разложив на тарелке еду, принесенную в лес, они быстро поели. Вытряхнув крошки в окно и решив, что две кружки с водой тоже вряд ли нуждаются в мойке, лесянка легла на одну из постелей. Кивнув на другую, она пояснила, что раньше там спала Свельд.
— Ты можешь прилечь. Я надеюсь, сестра не обидится, так как она уже вряд ли вернется сюда, — благосклонно сказала она.
Предложение было разумным. Достав из мешка одеяло, Эрл бросил его поверх покрывала и лег. Он устал и заснул почти сразу. Проснувшись же, долго не мог понять, что к чему. День клонился к вечеру, но до сумерек было еще далеко. Солнце скрылось за тучами, в комнате был полумрак. Приподнявшись, он сел на постели. Эрл видел, что Руни еще не проснулась. Свернувшись клубочком, лесянка уткнулась в подушку. Лица ее не было видно, лишь только поток снежно-белых волос.
Эрл убрал одеяло в мешок, осторожно расправил помятое покрывало и тихо подошел к спящей девушке. Глядя на Руни, Эрл чувствовал странную дрожь во всем теле. Хотелось склониться к ней, как в лесу… Прикоснуться губами к пушистым локонам, к бледной сияющей коже… Обнять… Ощутить тепло тела…
Обычно он гнал эти мысли, но после прогулки по лесу позволил себе отключиться от жестких запретов, расслабиться, подчиняясь тайному зову… Не двигаясь с места, он слушал глухие удары своего сердца… С каждой минутой волнение нарастало… Не в силах сдержать себя, Эрл осторожно склонился к ней… Он смотрел, не пытаясь коснуться ее, и лесянка вдруг повернулась, как будто почувствовав взгляд. Находясь еще где-то меж явью и сном, она, приоткрыв глаза, улыбнулась ему…
— Эрл…
Он не понял, сказала так Руни или просто подумала. Все барьеры, к которым их приучила повседневная жизнь, растворились в потоке взаимной мучительной нежности. Эрл, наклонившись, коснулся прохладных губ девушки, тонкие пальцы лесянки запутались в темных густых волосах…
Им казалось, что поцелуй будет вечным. Прервать эту ласку не было сил, словно оба они понимали: отпущен им только миг.
Нежданно громкое: “Мяу!” и звук прыжка разогнали повисшую тишину. Одичавшая кошка, проникшая в домик, резко бросилась угол, стараясь кого-то поймать. Черный ком жестких перьев метнулся к стене, налетел на преграду, забился и рухнул на пол. Руни резко отпрянула в сторону, автоматически сжав талисман. Кошка ринулась к птице.
— Пошла вон! — шикнул Эрл.
На минуту застыв, одичавший зверек прижал уши, как будто не зная, что делать: смириться с приказом или наброситься на добычу.
— Пошла!
Кошка скрылась за дверью, однако единение было нарушено. Оба вдруг испытали неловкость. Чтобы разрушить ее, Эрл шагнул к черной птице, взял в руки и вздрогнул, поняв, кто скрывался в домике… Жесткие черные перья, рубины-глаза, неспособные вынести свет, красный клюв… Краш… До этой минуты Эрл верил, что Черная Птица легенд, знаменитый предвестник несчастий, обычный вымысел. Теперь он был должен признать, что она существует.
— Краш… — словно эхом раздался голос лесянки, неслышно подошедшей к нему.
Рука Руни все так же держалась за талисман. Этот жест вдруг напомнил одну из легенд, расшифрованных в свитках, о талисмане, куске непрозрачного красного камня с налетом багровой ржавчины, то ли подчиняющем крашей, то ли вселяющем их в человечьи тела. Но игрушка на шее у Руни была непохожа на ржавый Камень легенды.
Пройдя к окну, Эрл приоткрыл его, чтобы выбросить птицу.
— Не надо, ведь краш не выносит дневной свет! Он просто ослепнет, а может быть, даже погибнет, — остановили его слова Руни.
Пришлось отнести краша в угол. Присутствие птицы не доставляло Эрлу особенной радости. Руни тоже встревожилась, им захотелось как можно скорее покинуть лесной дом. Нужно было немного прибраться, но неприятное чувство, которое вдруг пробудил в душе краш, заставляло поторопиться. Считая, что на обратном пути вновь зайдет сюда, Руни не стала запирать ставни, не зная, что в этот час Свельд рассказала Орму о странном уходе сестры.
Солнце еще не садилось, когда Свельд сказала: “Мы пришли”. Голубое озеро было последней преградой на пути к домику. Оказавшись у хижины, девушка очень решительно заявила, что Руни была здесь и вскоре вернется, хотя дверь на замке.
— Ты думаешь? Почему? — спросил Орм, не в силах одолеть чувство досады при виде запора.
— Руни бы не оставила ставни открытыми, если бы не собиралась вернуться. Мы можем войти.
Орм согласно кивнул, ему было любопытно взглянуть, как лесянки жили до встречи с ним. Но, войдя внутрь, Свельд пожалела о предложении. С первого взгляда она уловила, что Руни была не одна. Две пустые кружки на столике… Две тарелки… Два табурета, небрежно сдвинутых в сторону… Не заметить это мог только слепой. Изумление Орма, который вдруг начал мрачнеть, говорило о многом.
— Вы часто здесь принимали гостей? — небрежно спросил он, стараясь скрыть свои чувства.
— Нет, к нам никто не ходил, — откровенно ответила Свельд.
Может, было бы лучше солгать, но лесянка вдруг ощутила, что ей надоело оправдывать каждый поступок сестры. Если Руни не хочет вести себя, как подобает, то пусть отвечает за это сама! Свельд устала ее защищать перед Ормом!
— Понятно…
— Да, к нам никто не ходил. Если здесь были двое, то значит, что Руни вернулась сюда не одна, — повторила Свельд, словно бы поясняя то, что казалось понятным, однако могло пройти мимо сознания.
— Любопытно… И кто же с ней был?
— Я не знаю, — робко глядя на Орма, ответила Свельд. — В вашем замке Руни общалась лишь с Эрлом…
— И с Альвенн! Я слышал, они сдружились…
— В последнее время они постоянно общались, — растерянно улыбнувшись, ответила Свельд. — Но Альвенн осталась в замке, когда мы оттуда ушли.
— Ты уверена?
— Да, я сама ее видела.
Свельд не лгала, потому что она не умела обманывать. Каждое слово было правдиво, ей не за что было себя упрекать.
— Я не раз говорила сестре, — продолжала лесянка, — что она не должна с ним встречаться, но Руни не слушала. Она словно бы потеряла рассудок…
— О чем ты?
Но Свельд замолчала, боясь откровенным рассказом причинить слишком сильную боль. Ее взгляд почему-то упорно возвращался к постелям. Одна была смята, другая аккуратно застелена… Значит, спали только в одной!
— Я не смею судить о таких вещах, — тихо сказала она. — Я могу ошибиться. Мы с Руни все-таки сестры… Спросите у Фланна, спросите у Бронвис… У слуг…
Орм, похоже, проследил ее взгляд.
— Эрл и Руни? — с насмешкой спросил он. — Ты очень наивна, Свельд. Неужели ты вправду считаешь, что…
Неожиданно Орм замолчал, так как память воскресила недавнюю сцену в комнате брата. Тогда он сумел отмахнуться, сказав себе: “Бред!”, но теперь… Орм старался усилием воли прогнать неприятные мысли, однако настроение было испорчено. С каждой минутой упрямая вера в возможность возвращения Руни к нему становилась все призрачней.
— Подождем и посмотрим, что она скажет сама, — хмуро бросил он Свельд, опускаясь на табурет.
Ожидание не прибавило радости. Время шло, Руни не было… Мысли, одна хуже другой, неустанно сменялись в мозгу, разъедая сознание, отравляя его чувством ревности, выводя из себя… Наконец Орм не выдержал:
— Где она может быть?
Свельд вздохнула.
— Не знаю, — сказала она. — Хотя… Может, Руни пошла в Белый Храм?
— Белый Храм?
Свельд кивнула:
— По-моему, это плохое место! Однажды я там побывала и…