Блистательный Двор

– Ох, Урос великолепный! – вырвалось у меня, когда я дочитала письмо.

– Не поминай его имя всуе! – одернула меня бабушка. Несмотря на ее замечание, я ощутила, что она напряжена.

Да… ей тоже будет нелегко жить под чужой властью.

– Смотри-ка! Лионель прислал тебе подарок!

«Подарком» оказалась банка фирменных ячменных хлопьев, которые Лионель поглощал каждое утро. В приложенной записке говорилось, что я могу заранее отведать «сей дивный злак и понять, что ожидает меня в будущем». Мне хотелось думать, что барон просто мило шутит, однако я сильно сомневалась в его чувстве юмора.

Бабушка начала рассуждать вслух, как ей следует отобрать прислугу, а я выскочила из комнаты и бросилась наутек. Выбежала из нашего особняка в сад и выскользнула через парадные ворота на улицу, заслужив недоуменный взгляд привратника, который там дежурил.

– Миледи? Я чем-то могу быть вам полезен?

Я махнула рукой, прервав его попытку встать.

– Нет! – бросила я.

Он озирался, не зная, что делать. Привратник никогда не видел, чтобы я выходила на улицу без сопровождения. Это было просто вопиюще: поступать таким образом благородным девушкам не полагалось. Что ж, выходит, я нарушила негласные правила.

Пока привратник остолбенело таращился на меня, я ринулась куда глаза глядят и вскоре смешалась с толпой пешеходов. Конечно, на улице не было представителей благородного сословия. Я натыкалась на слуг, торговцев, курьеров… словом, тех людей, труд которых помогал городским богачам жить припеваючи.

Я влилась в людской поток, совершенно не понимая, что делаю.

Внезапно у меня в голове возникла безумная мысль: не обратиться ли мне к Дональду Кросби? Во время нашего краткого разговора я ему, кажется, приглянулась. А может, мне лучше уехать? Отправиться на континент и очаровать какого-нибудь бельзианского аристократа… Или просто затеряться в толпе, став очередной неприметной девицей, ничем не выделяющейся из множества других.

– Я могу вам помочь, миледи? Ваша прислуга вас потеряла?

Похоже, мои планы испарились, не успев соприкоснуться с реальностью…

Замедлив шаг, я огляделась по сторонам. Надо же, куда меня занесло: я добралась до окраины одного из многочисленных коммерческих районов столицы! Я посмотрела на человека, окликнувшего меня. Им оказался худощавый немолодой мужчина, сгибавшийся под тяжестью свертков, которые он тащил на спине.

– А как вы узнали, что я – леди? – вырвалось у меня.

Он ухмыльнулся, демонстрируя мне щербатые зубы.

– Тут не часто встретишь барышень в такой дорогой одежде.

Подумав, я поняла, что он прав. Сиреневое жаккардовое платье было моим простеньким домашним нарядом, однако даже оно резко выделялось в море тусклой одежды. Правда, я уже заметила пару-тройку аристократов, отправившихся за покупками, однако их окружали внимательные слуги, готовые защитить своих господ от всякой черни.

– Со мной все в порядке, – заявила я, протискиваясь мимо мужчины.

Но далеко мне уйти не удалось: меня опять остановили. На сей раз – румяный парнишка из тех, кто зарабатывает доставкой сообщений.

– Проводить вас домой, миледи? – предложил он. – Три медяка, и я к вашим услугам!

– Нет, мне… – Я не договорила, кое-что сообразив. – У меня нет денег. С собой, – уточнила я.

Парень пожал плечами и собрался уходить.

– Погоди! – крикнула я, сняла свой жемчужный браслет и протянула ему. – Ты можешь отвести меня в храм великолепного Вайиля?

При виде жемчуга у юноши округлились глаза, но он замялся.

– Это как-то чересчур, миледи. Храм ведь стоит на Кэннингем-стрит.

Я сунула браслет ему в руку.

– Я понятия не имею, где находится Кэннингем-стрит. Отведи меня.

Выяснилось, что идти надо всего три квартала. Я знала главные районы Осфро, но понятия не имела, как между ними перемещаться. Мне не было нужды ориентироваться в столице.

Сегодня службы не было, но церковные двери оставались приоткрытыми, словно приглашали войти внутрь и прихожан, и всех тех, кто нуждался в совете. Я обогнула изящный храм и направилась прямо на кладбище. Миновав могилы, где покоились ничем не примечательные горожане Осфро, я оказалась возле аристократической части кладбища. Ее окружала кованая ограда, за которой высились роскошные памятники и склепы, а не обычные скромные надгробия.

Хоть я и плутала по улицам Осфро, но местоположение семейного склепа на кладбище я забыть уж точно не могла. Мой проводник ждал меня у ограды, а я побрела к каменному строению с надписью «УИТМОР». Наша усыпальница была не самой большой, но я считала ее самой красивой. Мой отец отлично разбирался в искусстве, и после его смерти мы с бабушкой заказали барельефы шести великолепных ангелов на все наружные стены.

Я не имела возможности войти в усыпальницу – для этого надо было предварительно договориться в храме – поэтому молча села на ступеньки. Провела пальцами по именам, выбитым на мраморной доске: лорд Роджер Уитмор, шестнадцатый граф Ротфордский, и леди Амелия Ротфорд. Над ними было высечено имя моего деда: лорд Огастес Уитмор, пятнадцатый граф Ротфордский. Когда-нибудь к нему присоединится его вдова, и тогда склеп будет полон.

«Тебе придется искать свое собственное место», – сказала мне бабушка на похоронах моего отца.

Первой умерла мама: подхватила какую-то болезнь из тех, что свирепствовали в бедных районах города. Мои родители вложили кучу денег в благотворительные учреждения для обездоленных – и быстро поплатились за свою доброту. Летом заболела моя мать, позже пришел черед отца. Их филантропические фонды быстро распались. Кто-то называл моих родителей святыми, остальные сходились во мнении, что они – глупцы.

Я смотрела вверх, на огромную каменную дверь с барельефом, изображавшим великолепного ангела Ариниль, привратника Уроса. Ариниль напоминал мне прекрасную деву. Работа была чудесная, но Ариниль казалась мне самой неинтересной из сонма ангелов. Она всего лишь открывала двери и помогала усталым путникам. Неужели ей самой не хотелось очутиться в другом месте и заняться чем-то иным? Но она смиренно покорилась своей участи, пока остальные добивались своих целей, и веками стояла возле дверей. Неужели так было всегда и для людей, и для ангелов? В Писаниях никогда не рассматривались подобные вопросы. Наверное, они считались богохульными.

– Миледи!

Я отвела взгляд от безмятежного мраморного лица и увидела у ограды какое-то движение. Ко мне спешили три мои горничные. А у входа в храм я заметила нашу карету. Меня моментально окружили.

– Ох, миледи, о чем вы только думали! – заверещала Ванесса. – Парнишка позволил себе что-то неподобающее?

– Вы, конечно же, очень замерзли!

Ада набросила мне на плечи теплый плащ.

– Дайте-ка я смахну грязь у вас с подола, – вызвалась Теа.

– Нет-нет! – ответила я. – Я в порядке. Как вы меня нашли?

Они затараторили, перебивая друг друга, но в целом все свелось к тому, что горничные заметили мое исчезновение, допросили привратника, а затем – чуть ли не всех, мимо кого я проходила во время своей вылазки. Очевидно, я произвела впечатление на случайных прохожих.

– Ваша бабушка пока не в курсе, что вы сбежали, – произнесла Ванесса, побуждая меня поторопиться. Она была самая умная из всех трех. – Нам надо поскорее вернуться домой.

Перед уходом я обернулась, чтобы в последний раз взглянуть на ангела и прочесть имена моих родителей. «Беды обязательно будут приходить, – сказал мне отец в тот последний год. – Их невозможно избежать. Наша власть заключается в том, как мы их принимаем. Позволяем им нас раздавить, лишить надежды? Или решительно встречаем невзгоды лицом к лицу и терпим боль? А может, пытаемся их перехитрить?»

Помню, я спросила его тогда, как это – перехитрить беду. «Поймешь, когда придет время. И вот в такой момент тебе нужно будет действовать быстро», – ответил он.

Служанки не переставали беспокоиться, даже когда мы ехали в карете домой.

– Миледи, если вам захотелось погулять и зайти на кладбище, вам следовало обратиться к нам. Мы бы сразу договорились со священником, – сказала Теа.