Страница 4 из 34
О том, что за участие в ликвидации мятежа он получил орден Красного Знамени, Бардин умолчал. Но в Управлении об этом все знали, хоть он никогда не носил орден. Знали и подробности. За день до решающего штурма мятежной крепости он с тремя чекистами-комсомольцами пробрался в Кронштадт. Когда на следующую ночь прозвучали сигналы атаки, чекисты с тыла забросали гранатами два пулеметных каземата, мешавших своим огнем наступающей по льду пехоте.
— Ну вот, палка-махалка, теперь ты все обо мне знаешь, а последнее время я у тебя на виду. Давай доедай кашу и ступай спать!
Через несколько дней, на очередных «посиделках», Бардин неожиданно для Кости сказал:
— Знаешь, Костик, я ведь знал твоего отца… Был при его подвиге и гибели… — И он подробно рассказал мальчику о последнем, героическом бое его отца.
Мальчик нахмурился, крепко сжал губы. Долго молчал, а потом сказал дрогнувшим голосом:
— Папа по-другому не мог. Его отец, мой дедушка, командовал миноносцем и во время Цусимского боя не ушел с мостика, не спустил флаг, утонул вместе со своим кораблем… — И убежденно, по-взрослому добавил: —Я буду таким же, когда вырасту!
— Пойдешь на флот?
— Не знаю, Кирилл Митрофанович. Я еще не решил. Все равно, где бы я ни был… Спасибо вам, Кирилл Митрофанович, что вы рассказали мне про папу! — он протянул руку Бардину и, наверно чтоб скрыть слезы, вышел из комнаты.
Зимой Костя с матерью заболели сыпным тифом. Мать умерла, а Костя выздоровел. Бардин привез его из больницы в свою комнату и окружил братской заботой. Когда через несколько недель Костя окреп и стал ходить в школу, Бардин решил устроить его на работу, считая, что так мальчик будет меньше чувствовать свое сиротство.
До конца учебного года Костя аккуратно посещал школу, а в ЧК работал по вечерам не более двух-трех часов в день; поначалу он выполнял разные мелкие поручения Бардина и сотрудников, потом ему доверили дежурство у телефона и ведение несложных канцелярских дел. Мальчик был разбитной, смекалистый, правдивый. Постепенно ему стали поручать более серьезные задания. Здесь он проявил незаурядную находчивость и храбрость. Это особенно ценили чекисты. С тех пор прошло немногим более двух лет, и сейчас на его счету было несколько серьезных операций. Об одной из них, проведенной совместно с Бардиным в прошлом году, хорошо знали чекисты в соседних городах. Поэтому не было ничего удивительного в просьбе приезжего.
— Вызывали, товарищ начальник? — спросил Костя, открывая дверь.
— Вызывал, товарищ Горлов, — назвал его по фамилии начальник, тем самым подчеркивая серьезность вызова. — Садись!
Костя присел у стола.
— Хотим тебя, товарищ Горлов, командировать в помощь нашим соседям. Вот…
— Когда и куда ехать? — вскочил Костя.
— Сиди, сиди! Чего заволновался! Ты сначала послушай. — Лембер посмотрел на приезжего и подмигнул ему. Мол, видал какой? И, обращаясь к Косте, сказал: — Командировка не к тетке в гости на вареники с вишнями, а на серьезное, опасное дело. Может, тебе оно и не глянется?
— Я, товарищ начальник ГПУ, — обиженно сказал мальчик, — еще никогда не отказывался ни от какой операции или поручения и не говорил, нравится или не нравится!
Чекисты заулыбались, а Бардин кивнул головой:
— Правильно, Костя! Не было еще такого случая!
— Ну, ну, обиделись! — успокоил их начальник. — Вот познакомься с товарищем Найдичем, а зовут его…
— Лазарь Афанасьевич, — подсказал приезжий, — для друзей просто Лазарь, а то еще Рыжий Лазарь.
— Какой же ты рыжий? — удивился Бардин. — Чуб, как у цыгана…
— Усы, товарищ Бардин, растут у меня рыжие, вот ребята и прозвали… — Он встал, подошел к Косте и протянул руку. — Давай знакомиться, Горлов, не будем терять времени. Нам бы где-нибудь уединиться, побеседовать, а потом сразу за подготовку.
— За этим остановки не будет, — сказал Бардин и предложил: — Пойдемте к нам в отдел. Там сейчас свободна комната товарища Фоменко, он приедет дня через три. Если будут какие вопросы, стукните мне в стенку.
Найдич поблагодарил начальника за помощь.
— Думаю, дело у нас пойдет! — сказал он и вышел с Костей из кабинета.
Лазарь Найдич вместе с Бардиным стали готовить Костю в «беспризорники». Найдич подробно рассказал Косте то немногое, что было известно чекистам о Вороне.
— Судя по всему, — считал Найдич, — он из «бывших». Может, белогвардейский офицер, а может быть, из буржуйских сынков. Одевается чисто, ходит в перчатках и всегда надушен. Один шкет рассказывал, когда беспризорники ограбили на рынке какую-то старую барыню и принесли добычу, Ворон ни на что не обратил внимания, а схватил флакон с духами. Тому, кто принес духи, он оставил большую долю награбленного да еще добавил два серебряных полтинника[9].
Еще было известно, что Ворон носит бамбуковую тросточку со свинцовой начинкой. Ею он наказывает за любую провинность, а случалось, что ударом по голове убивал непокорного на глазах остальных членов «треста».
— Я тебя, Костя, не запугиваю, — говорил Найдич, — а предупреждаю. С Вороном шутки плохи. Если тебе удастся свести с ним знакомство, то ерепениться — хочу не хочу или не нравится, — об этом забудь! Такие номера с ним не пройдут! Возьмет свою палку и даст по голове…
— Авось обойдется без палки! — ответил Костя. — Я человек дисциплинированный. Прикажут, выполню! За что же меня бить? Да еще по голове.
Чекисты составили для Кости несколько «легенд»[10], но в конце концов остановились на том, что лучше всего ничего не менять в его настоящей биографии, а только добавить, что после смерти родителей в Петрограде он попал в один из детских домов, откуда прошлой осенью бежал и добрался до Харькова. Здесь он заболел тифом, а когда выздоровел и стал «добывать» пропитание, его забрала милиция, но он снова бежал, на этот раз из железнодорожного детского приемника. Его болезнь и лечение в больнице подтверждались изготовленной чекистами засаленной справкой на имя 14-летнего Константина Носова.
— Был ты Костя Горлов — теперь будешь Носов. Органы соседние, не перепутаешь! — пошутил Найдич.
Он привез очень подробный план своего города и заставил Костю тщательно его изучить. На этом плане были нанесены разведанные угрозыском воровские притоны, места, где скупали краденое и где ютились беспризорники. Там же были отмечены проходные дворы, и Костя «практиковался» в выборе маршрута на случай, если за ним будет погоня. Найдич указал ему способы и места, куда нужно доставлять донесения, обычные и срочные. На всю эту «науку» Костя потратил неделю, после чего его проэкзаменовали Бардин, Найдич и второй чекист, приехавший в помощь Найдичу. Оставалось только подобрать соответствующий костюм, чтоб привести Костю в «беспризорный» вид, и подумать, как доставить его на место. Обычно беспризорники путешествовали на крышах поездов, на буферах, а то и на подножках вагонов. Такое прибытие было бы наиболее правдоподобно, но способ опасен. Десятки беспризорников нашли свою смерть или получили тяжелые увечья под колесами вагонов. Против такой поездки категорически возражал Бардин.
— Опыта у парня нет. Замерзнет на ветру и сорвется. Или какой-нибудь проводник сбросит на ходу. Не будем же мы предупреждать: мол, на твоей крыше или в тамбуре, товарищ проводник, едет чекист на задание.
Найдич согласился и предложил другой план. Чекисты вместе с Костей обсудили несколько способов доставки его на вокзал и наконец остановились на одном, казавшемся наиболее удобным и скрытным.
Задолго до общей посадки, к мягкому вагону, прицепленному в хвосте состава, подошли Бардин, Найдич и второй приезжий чекист. Они несли большой, видимо, тяжелый брезентовый тюк и осторожно положили его на перрон около двери мягкого вагона. Бардин вошел в вагон. Через несколько минут проводник открыл задний тамбур и Найдич со своим помощником подняли тюк, внесли в последнее купе и тотчас закрыли дверь.
9
Советские серебряные деньги были выпущены в конце 1921 года и в описываемое время представляли редкость.
10
Легенда — биография, выдуманная для разведчика. Обычно строится на хорошо ему известных фактах и подробностях, которые могут быть проверены противником.