Страница 57 из 77
-...приволок к тебе спустя пять лет после ее смерти? Не спрашивай, откуда я догадалась. Считать умею. Итак, если каждый получил свое, то чем вражда питалась, чтоб так взрасти?
-Моей злобой, - чистосердечно призналась Ванноца, видимо, годы молчания дались ей ой как нелегко - я осталась не удел. Джулиано отдал мне племянников, думая, что я не брошу родную кровь, узнав о гибели Констанции. При чем ваше с Хуаном рождение совпало с рождением у меня мертвого приплода. Чтобы удержать Родриго, я сначала выдала Хуана за его дитя, потом у нас родился Цезарь и он оставил меня, закрутив романы на стороне сразу с тремя женщинами. Мы не виделись несколько месяцев. Я начала приходить к пониманию, что вся моя жизнь покатилась снежным комом под откос, ничего хорошего уже не будет, и вот тогда Джулиано принес мне тебя, заявив, что "Констанция умерла наверняка и что больше я его не увижу". Ты была похожа на ангела и пахла, как свежая булочка с корицей и вишней. Ты была спокойна и невозмутима, разглядывала меня зелеными глазёнками и что-то бормотала, тяжело вздыхая. Ты казалась мне надеждой на светлое будущее. Я долго всматривалась в твои глаза, мне казалось, что я парю, мне впервые за многие месяцы было легко и радостно на душе. А когда я подняла глаза, то увидела моего Родриго. Он возвышался над нами и зачарованно разглядывал тебя. Он перевел на меня взгляд и еле слышно протянул: "Спасибо!". Он подумал, что ты тоже его дочь и я не имела права опровергать его думы. Он полюбил тебя с первого взгляда и почти сразу стал умолять меня отдать вас всех ему. Но я не спешила, убеждая его, что ты на грудном вскармливании. Хотя сама мысль, что он готов признать всех своими детьми, чтобы заполучить тебя, сводила меня с ума. Я понимала, что это объединит нас навсегда и не важно, кто будет греть его постель и рожать ему ублюдков. Я навсегда останусь единственной, кто будет назван матерью признанных Борха детей...
-Что случилось с Констанцией? - не стерпев меланхолии Ванноцы, перебила ее Креция.
-Я не знаю, - расслабленность мгновенно вышла из смертной и тело заметно напряглось - я ее ни разу за все это время не видела. Ты думаешь, Джулиано меня обманул, и она жива?
-Она определенно не может быть жива. Она родила Хуана от бессметного, забыла что ли?
-Ты же родила от Горацио и ничего, вполне себе жива... - Брякнула старуха, не подумав. Осознала, что сказала, в страхе подняла глаза и обмерла, обливаясь потом - на неё смотрели черные, мерцающие алыми бликами очи тьмы. - я... я не это... э-э-э-э... хотела сказать...
-Как, интересно, тебе удалось узнать об этом? - Ласковый, смешанный с урчанием, голос резонировал со злющим взором. - Не бойся, скажи, кто автор потрясающей новости?
-Горацио, - словно под гипнозом пробормотала Ванноца, - Он часто навещает меня и мы много разговариваем о тебе. Этот бессмертный безумно любит тебя и готов на все, ради твоего счастья. Ты у меня вроде и умная, и расчетливая, и практичная, но в случае с ним в упор стараешься не видеть его расположения к себе. С ним ты могла бы иметь все!
-Ага, и поэтому он подкладывает мне сначала свое создание, а теперь ещё распутного сына!
-Потому что хочет быть ближе к тебе, дурочка, а ты что делаешь? Отталкиваешь его!
-Значит, он верит, что ребенок его? Ты уже показывала ему Джованни?
-Да, - глаза Катанеи осветились теплом, - и ты бы видела, какое это было блаженство! Джонни сразу пошел к нему на ручки. Гор взял его, понюхал и весь расцвел. Они игрались на ковре почти три часа, пока ребенок сладко не соснул на его плече от усталости...
-Такое же блаженство, как и при виде Родриго, играющего со мной при первой встрече?
Их глаза встретились и взор Ванноцы стал туманиться, а у Креции - светлеть:
-Что заставило Джулиано попытаться отравить Родриго? То, что ты отдала нас ему?
-Хуана. - Лицо Ванноцы казалось неестественно бледным на фоне темнеющих глаз. - Он взбесился, узнав, что я отдала Родриго Хуана. Стал кричать, чтоб души его там не было!
-Смешно, - Креция тихо рассмеялась, - сначала посылаем запрос в пространство, оно его четко выполняет, а мы потом удивляемся: "За что оно нам?" - встретившись глазами с Ванноцей, Креция пояснила, - Если бы не я, его желание исполнилось бы. Хуан умер и его душа покинула бы Ватикан. И осознание этой перспективы обозлило Джулиано ещё сильнее...
-Да. А потом ещё Родриго перехитрил его на выборах Папы и сел за него на престол...
-И все равно я не понимаю, что может делать их врагами? Все, что ты перечислила, не могло стать той самой трещиной земли, которая сейчас разверзлась до размеров бездны...
-Ты, - глаза смертной потускнели, - начала гнобить его сына и выставлять на посмешище.
-Значит, Джулиано уверен, что я не его дочь. - Лицо Креции сделалось задумчивым. - Тогда понятно, почему твоя сестра умерла "наверняка" сразу после моего рождения и отчего в нем столько неприязни ко мне. Плод супружеской измены мало когда симпатичен второй половине. Тогда возникает резонный вопрос, кто мой настоящий отец? Ты знаешь ответ?
-Нет. - ответила Ванноца, отводя глаза в сторону - уверена, Джулиано ошибается насчет тебя
-Ты должна пообещать мне кое-что, - ноль реакции со стороны старухи, - мама...
-Ты никогда не называла меня мамой! - Ванноца подняла на неё изможденное лицо.
-Ты под страхом смерти не согласишься переехать с Джованни в Ватикан. Обещай мне!
***
Ванноца не послушалась ее, переехав в Ватикан по первому же приказу-предложению Родриго. Влюбленная женщина трижды дура. Креция то и дело видела, как Цезарь или Родриго, или вдвоем играли с младенцем, читали ему или обсуждали с ним горячие темы, будто ждали, что он им даст совет. Баловали малыша так, что Хуан должен был трижды перевернуться в гробу от зависти. Иногда Родриго опасливо интересовался у Креции, не собирается ли она обидеть малыша. Будто забывал, старый маразматик, чей Джованни сын. После ухода Джулии Креция приметила, как сильно старик сдал. Да, он обожал мальца и готов был ради него на любые щедроты, он позволил Ванноце остаться рядом и помогать ему ухаживать за внучком. Но огонь покинул его глаза, будто весь свет в них Фарнезе унесла с собой...
-Родриго повержен, - Они стояли на краю каменной кладки посреди заброшенного Колизея, где Тени открывали ей видения из прошлого на пустом поле настоящего: яростные сражения гладиаторов, схватки львов и бои и быков. - Ее уход ослабил его. Я чую, хватит легкого толчка, чтобы отправить его в бездну. И это знание медленно разъедает меня.
-В тебе копится слишком много злобы, если ты не будешь выпускать ее, она тебя съест.
-Выпустить ее означает смерть для того, кто попадется мне не в то время и не в том месте.
-Лучше погибнуть одному, нежели сотне, а так будет, когда ты выйдешь из-под контроля...
-За одним всегда следует второй и третий, - она слегка повернулась, скосив на него взгляд, - а за ними та же сотня. Как ни крути, а рано или поздно у меня появится собственное кладбище.
-На самом деле, оно у тебя имеется и не одно. - Дагон сделал шаг в сторону, встав с ней вровень. - Ты же не думала, что все те самоубийцы поневоле сойдут тебе с рук?! - она подняла на него серый мутный взор. - В книге судеб имеется запись, что именно ты спровоцировала первую смерть. Лукреция, тебе было шесть, когда ты осознанно убила воришку впервые!
"Я не хотела, это была нелепая случайность..." - слова оправдания всколыхнулись в ней кровавой волной но разбились об истины мель, багряной пеной облизав пустынный пирс. Она с трудом проглотила ком, подступивший к горлу, и отвернулась: смысл отрицать очевидное?
Поздний вечер медленно накрывал пустующий Колизей мрачной тенью. Она слезящимся взором проводила умирающее солнце за горизонт, обратив внимание на скопище воронья, собирающееся в предзакатном небе, до тех пор, пока оно не стало черным, да так, что ничего не разглядеть. Сев на отвесный край стены и свесив ноги вниз, Кеси устремила ничего не видящий взор на пустую арену, в надежде, что сегодняшние видения не будут столь ужасны.