Страница 50 из 77
***
В ночь с 13 на 14 января 1498 года. Монастырь Сан-Систо.
После того разговора по окончании конклава Цезарь приезжал к Лукреции каждый день и уезжал обратно ни с чем. Когда ему сообщили, что сестра рожает, он решил остаться под воротами закрытой для него обители на ночь. Какая разница, где сходить с ума, дома или слыша охрипший от криков голос любимой. Креция орала так истошно, что он мог разобрать отдельные фразы, но вместо улыбки они рождали в нём ужас и страх.
-Выньте из меня это чудовище... Вы не видите, он убивает меня! Вырежь его, Нони, или я...
Не в силах больше стоять и слушать это, Цезарь перелез через ворота и наткнулся на дона Мичелотто, дежурящего у входа в келью Лукреции. Как он здесь оказался?
-Она велела не впускать вас, хозяин. - Наемник ловко преградил ему дорогу к любимой.
-Уйди с дороги! По-хорошему прошу. - От очередного крика Кеси у Цезаря душа ушла в пятки - Она там мучается, а мне нельзя войти? Мигель, ОНА РОЖАЕТ МОЕГО...! - заорал было Цезарь, но тот ловко притеснил его к стене, зажав рот:
-Во благо себе и вашему... - по-змеиному прошипел Корельо. - держите это при себе!
-Ты забыл, чьи приказы исполняешь? - оттолкнув от себя наемника, он посмотрел на него так, будто тот схватил его за яйца. - Ты подчиняешься мне, слышишь? МНЕ!
-Она ясно дала понять, что нельзя никого впускать. - Еле слышно процедил Магуэль.
-Она моя сестра, я должен быть с ней! Если бы мне было так плохо, как ей сейчас, я бы тоже велел никого ко мне не пускать, но в тайне желал бы, чтобы Кеси была рядом!
-Оставьте меня, - послышался звон посуды и плеск воды. - Убирайтесь, раз толку от вас ноль! Нони, не зли меня лучше, дай мне этот чертов нож! - дверь кельи приоткрылась и монашки тенями расползлись вдоль стен, разбегаясь, будто боялись, что их вернут...
***
-Сосредоточься на сыне, Кеси, - послышался голос Нони из открытого дверного проема, - не борись с ним, а лучше попроси малыша выйти из тебя, не причиняя излишней боли.
Цезарь шмыгнул в дверной проем, воспользовавшись замешательством Корельо, опустился на колени перед ложем сестры и, сцепив руки домиком, стал молиться вслух и просить Бога, Матерь Богородицу, Николая угодника, всех святых, которых мог вспомнить, и своего сына родиться поскорее, не причиняя боли его любимой Кеси.
Лукреция онемела от шока. Она открыла рот, чтобы прогнать Цезаря, но тут началась новая схватка и малыш буквально выскочил из неё за считанные секунды...
-Какой красивый - хрипло прошептал Цезарь, утирая с век пролившиеся слезы - мой сын! Кеси, никогда не думал, что смогу полюбить какого-то мужика так сильно, как тебя. - он встретился сияющим взором с изможденными глазами любимой женщины. Креция была такой бледной, что Цезарю стало страшно за неё. Он поднялся с колен и подошел к Нони, купающей младенца в корытце в другом конце узкой кельи:
-Она в порядке? - он зацепился взглядом за улыбающегося сынишку и непроизвольно улыбнулся крепышу в ответ: какой же он красивый. - Нони, она плохо выглядит...
-Ещё бы, - проворчала Нони, нежно прикасаясь к ребенку, - Тебя бы вот так вывернули наизнанку, посмотрела бы я, как ты будешь смотреться! Тем более, она потеряла много крови, когда он выходил. Заставь ее поспать хоть немного...
-Чего это вы там шепчетесь? - прошептала Креция пересохшими губами.
-У нас получился красивый ребенок! - Цезарь повернулся к ней, улыбаясь. При этом взгляд Нони, обращенный на Крецию, показался ей полным осуждения.
-Ты собираешься увезти Джованни? - спросила Креция напрямик.
Цезарь принял обмытого младенца из рук Нони и медленно приблизился к Кеси, с гордостью демонстрируя ей, какой чудесный сыночек у них получился:
-Отец издаст буллу о рождении у меня сына от неизвестной женщины. - В ответ глаза Креции обеспокоенно замерцали, теперь она посмотрела на ребенка испуганно, нежели с осуждением за перенесенные во время родов муки. Её сын может стать орудием для манипуляций, направленных против неё. Теперь, когда Цезарь заполучит его, он...
-Собираешься оставить его у себя? - сиплым голосом протянула она.
-Он мой сын. - Ласково проворковал Цезарь, щекоча губами щечку карапуза, малыш довольно загугукал. - Конечно, я оставлю его себе. В отличие от тебя я могу себе это позволить. Так малыш останется в семье, и ты сможешь навещать его так часто, как пожелаешь. Его и его папочку. - Цезарь нежно потерся носом о щеку младенца.
-Как умно. - прошептала Креция, отворачиваясь от них. Ей хотелось кричать, топать ногами и бить посуду (были бы силы!!!): снова за неё все решили. - Родриго одобрил?
С одной стороны, она понимала, что должна держаться подальше от сына. Тьма, Духи, Дагон, Видения, Голоса, Смерть, преследующие ее по пятам, гнев Горацио, кагда он поймет, что его облапошили - все это не должно коснуться ее сына. С другой стороны, он был плотью от ее плоти, маленький беззащитный комочек, который страсть как хотелось отобрать у Цезаря и спрятать ото всех, чтоб никогда не нашли!
-Он хочет издать буллу, что Джованни его малыш, но Джулия Фарнезе сказала, что это случится только через ее труп, - ответил ей Цезарь. - угрожает уйти от него...
-Она не в том положении, чтоб ставить ультиматумы. Скорее Отец оставит её, чем... - она осеклась, повернувшись к Цезарю, её сердце таяло от вида их воркования. - Положи мне сына на грудь, его нужно покормить. - сказала и сама себе не поверила.
-Ты должна позаботиться о себе, ты выглядишь слабой. - неясная тень промелькнула по его лицу, он склонился над ней, нехотя кладя сына ей на грудь. - Не трать свои силы на него. Мигуэль приведет кормилицу, тебе не обязательно это делать. Позволь Нони...
-Все, что мне нужно, это поспать. Нони должна увезти отсюда ребенка немедленно, а ты пойди и вели Мичелотто заставить монашек молчать. Ни одна живая душа не должна вынести правду за стены обители: ни кого я родила, ни когда, ни кто присутствовал.
-Не думай об этом, я уже обо всем позаботился. - Цезарь склонился к сестре, убирая влажные пряди с её лица. - Никто из них и никогда не раскроет рта. Наш малыш...
-Я не спала с Хуаном! - Креция ухватила рукой его за шею, когда Цезарь наклонился поцеловать дитя в пузико. - Я солгала потому, что ты сделал мне больно и я хотела...
-Хотела, чтобы мне стало так же больно, как тебе. - Он нежно поцеловал её в лоб. - Что ж, душа моя, ты своего добилась. Мне стало больно, как никогда. Педро стоил того?..
-Он не заслуживал смерти. - Потрескавшиеся губы Креции едва двигались. - Ты прав, мне было больно. Мне пришлось выбирать, кого пощадить: тебя или его...
-Что? - он почувствовал, как его измученное сердце пропустило один удар.
-Пощадить его и дать ему умереть от твоей руки или пощадить тебя, отдав его на растерзание ублюдку Мичелотто. - Ее логика могла любого свести с ума.
-Если не хочешь терять друзей, не заводи их! - Хрипло прошептал он, осторожно отстраняясь от любимой. - Я бы остался с тобой, но должен ехать во Флоренцию.
-Отец велел тебе покончить с бреднями монаха-доминиканца? - тихо спросила Кеси.
-Ты слышала его речи? - Цезарь изменился в лице, выходя из себя. - Он скоро умрет.
-Не так, как ты и Отец задумали. - она вскрикнула, когда малыш впился беззубыми деснами в ее сосок. - Убьёшь его во время проповеди или после, настроишь народ против Борха ещё больше. Да он спит и видит, что умрет мучеником и следующий Папа его канонизирует. Нет, его следует судить Святой церковью, должен сознаться в служении Лукавому, а потом вешайте его или сжигайте, без разницы... Толпа при казни еретика ликует не меньше, чем на его проповедях. Он будет очернен и опозорен, а моё имя - омыто...
-А если он не сознается? - в ответ Лукреция беззвучно рассмеялась:
-У меня сознается. - Цезарь улыбнулся в ответ и погладил их сына по спинке.
-Думаю, после всего, что он наплел о тебе, ты имеешь полное право на вендетту...
После кормления Цезарь передал ребенка Нони, которую Корельо посадил в экипаж и увез, а сам провел бессонную ночь возле постели Кеси, всю ночь метавшейся во сне и что-то лепетала на латыни. Слов было не разобрать, но по напряжению в голосе можно было понять, что она ругается с кем-то. Светало, когда он решил разбудить её поцелуем.