Горечь жестоких людей

– Таир, – окликнула я его.

– Что?

– Не разрушай то, что есть.

– Клара, рано или поздно всё образуется.

– Но ведь есть большая разница между «рано» и «поздно».

– Некоторые вещи просто нужно пережить.

Он усмехнулся и поцеловал меня в губы, да так, будто это был наш ежедневный ритуал, а не первое совместное пробуждение.

– Я скоро вернусь. Покажи Астору дом, я хочу, чтобы он привык, – и направился к выходу. Остановился у двери и сказал напоследок: – Не переживай, Клара, я знаю, что делаю. Всё будет хорошо, – и вышел.

Верить ему было намного сложнее, чем мне бы того хотелось.

Выждав ещё несколько минут в кровати, я нашла себе платье, оделась и первым делом пошла к сыну и его няне. Они уже проснулись и ждали меня в столовой, завтракая на новом месте как ни в чём не бывало. Казалось, вчерашний переполох полностью выветрился с их голов.

Я поцеловала сына, поздоровалась с няней, заняла свободное место за столом и не без удовольствия уставилась на ломившийся от еды стол.

– Клара, – Амброксия, воспитательница сына, смотрела на меня выжидательно. – Сегодня мне передали…

В столовую вошла служанка с подносом, на котором дымился кувшин с кофе. Налила мне ароматного напитка и удалилась.

– Это вам, – прошептала няня сына и резко передала мне конверт, который я так же быстро спрятала в кармане халата.

Я съела омлет, фрукты и тосты. Всё это делала размеренно, никуда не торопясь, стараясь не вызвать подозрений. Уверена: Ревокарт приставил ко мне людей, чтоб те следили и докладывали ему о каждом моём подозрительном шаге.

Письмо в кармане халата прожигало бедро даже сквозь ткань. Я ощущала: там не только бумага, но и какой-то предмет.

Убедившись, что с сыном всё будет в порядке, я ушла в спальню и, оставшись наедине, быстро вскрыла конверт.

То был почерк Дакниша, который я узнала сразу:

«Клара!

Ревокарт тебя обманывает. Вчера вечером твоего отца схватили и привезли в ГУКМ. Сегодня ему огласили приговор, который приведут в исполнение в течение двадцати четырёх часов.

У выхода тебя ждут мои люди и дальнейшие объяснения. Тебе всего лишь нужно покинуть дом. Для этого зайди в угловую башню (ключ в конверте), там находится библиотека. В библиотеке найди третью книгу слева в предпоследнем нижнем ряду центрального шкафа. Потяни за корешок.

Д.»

Я потрясла конвертом, и мне на ладонь выпал маленький ключ, покрытый пятнами ржавчины.

Меня бросило в холодный пот. Ревокарт соврал! Я смотрела на ключ и пыталась осознать горькую правду. Придумывала оправдания… ему. Ведь Таир – неглупый человек, понимал, что рано или поздно я бы узнала о смерти отца, и тогда… Что тогда? Ревокарт осознаёт, что зажал меня в кулак, и это развязывает ему руки.

Что он планировал сделать? Вернулся бы домой, позвал меня на ужин и, делая глоток вина, сказал: твой отец мёртв? И я бы смотрела на него, видя, как он старается скрыть довольную улыбку.

В тот момент ещё одна неожиданная мысль посетила меня: мне жаль, что месть оказалась для Ревокарта важнее, чем я.

Появилось ощущение, будто силы покидают меня. Я присела на кровать и уставилась в одну точку на стене.

«А чего ты хотела? – засмеялась художница из Мирн. – Скажи, Клара, чего ты хотела? Чтобы план, который он вынашивал десятки лет, был забыт, потому что ты его об этом попросила? Ну и кто и нас двоих более наивен? Я, над которой ты насмехалась много лет, или ты, поверившая, что он испытывает к тебе нечто большее, нежели желание обладать?»

Художница выбралась наружу. Она захватила управление моим телом, и это она, проклятая чертовка, заставляла меня волноваться не только об отце, но и о том будущем, которое могло у меня быть с Таиром Ревокартом. Будущем, которому не суждено стать настоящим!

Перед глазами промелькнуло воспоминание: глаза Таира, когда он впервые увидел Астора. Как он смотрел на сына!

Я запустила пальцы в волосы, растрепав небрежно уложенный пучок. А когда посмотрела на свои руки, то увидела в них выдранный клок волос. Небесные изгнанники, что со мной происходит?!

От волнения я начала ходить по комнате, продумывая варианты действий. Мне удалось сделать несколько выводов: я не могу оставить сына в доме Таира, но и забрать его сейчас мне тоже не под силу. Всё, что я могу, – выскользнуть самостоятельно.

Получится ли у меня беспрепятственно добраться до угловой башни?

Оказалось, да, меня не ограничивали в передвижениях по дому. Встречающиеся на пути слуги лишь вежливо кивали, предлагали помощь и двигались дальше по своим делам. Казалось, они совсем не удивлены, что по дому советника шастает непонятно кто. Неужели Ревокарт успел отдать насчёт меня нужные указания?

Спустя час поисков мне таки удалось найти вход в башню. Увы, она была закрыта. И, увы, рядом с дверью стоял охранник, который при виде меня сразу же подбоченился. Так много «увы»… К счастью, я знала, как справиться и с первой, и со второй проблемой.

– Чем могу помочь?

– Безусловно, ты можешь мне помочь, – ответила я и подула себе на ладонь. Серебристый порошок с моей руки лёгкой дымкой окутал голову охранника, и он почти мгновенно, подобно кулю с мукой, повалился на пол.

На моих платьях всегда были броши и украшения с усыпляющим порошком. Зелье называлось эдрегон и, поговаривали, оно хранило в себе энергию окутанной легендами планеты Каскадор.

Правда это или нет – не знаю, но зелье работало всегда. Не каждый знает, сколько усилий нужно, чтобы проткнуть человеку кожу, каким бы острым ни был нож. Зато подуть эдрегоном в лицо недоброжелателю – проще простого.

Я вошла в комнату и закрыла её изнутри. Увидела стеллаж, нашла нужную книгу и наблюдала, как передо мной открывается дверь, а за ней – лестница, ведущая вниз.

•••

Они ждали меня недалеко от дома, как раз у въезда в лес – двуколка, кучер и два Тритона. Дорога там была не проложена, и мои ноги постоянно увязали в грязи. Я понимала, почему Тритоны не взяли машину – звук мотора мог всполошить и вызвать ненужные подозрения у слуг и охраны Ревокарта.

– Исаак, рада тебя видеть.

Мой помощник кивнул.

– Быстрее, Клара, нам нужно выбраться отсюда, ведь они уже заметили ваше отсутствие. Дакниш ждёт тебя в Гротте.

Я села в двуколку, и мы медленно, не создавая шума, двинулись с места, понемногу наращивая скорость.

Гротт – заброшенные катакомбы на окраине Эпир. Во времена Белой Войны участники сопротивления взорвали там бомбу. Таким извращённым способом они пытались донести до жителей столицы мысль о том, как живут пангийцы – каждый день они гибнут от бомб, слышат взрывы и переживают за свою жизнь, в то время как агрессор – Конгрес-Магеры – не имеет и малейшего понятия о том, что такое война.

Туда мало кто приезжал, ведь это место – напоминание об ошибках Конкрес-Магер. Когда почти тридцать лет назад несколько смелых солдат заложили в Гротте взрывчатку, произошёл взрыв, который не унёс ни одной человеческой жизни, зато, благодаря хорошей акустике подземных ходов, звук был слышен в каждой части Эпир. Свидетели говорили, им казалось, будто земля под ногами вот-вот разверзнется и поглотит их.

Именно взрыв в Гротте стал первым звонком, способствовавшим свержению короля. Эммерих, воспользовавшись недовольством народа, убил своего брата и занял его место, провозгласив себя президентом. А о том, что именно он руководил многими военными операциями под эгидой короля, история предпочла забыть. У неё (истории) поразительно избирательная память.

Дакниш ждал меня у трубы, через которую с лёгкостью мог пройти человек. Труба эта была покрыта смолой, ржавчиной и мхом, а сверху притрушена снегом, как и всё, что находилось на этом поле. Далеко на горизонте я увидела машину. Она стояла на сухой дороге, не на болоте.

– К чему весь этот маскарад? – спросила я первым делом, подавая Дакнишу руку и выходя из кареты. – Почему мы встречаемся здесь?