Страница 23 из 192
— Да. Что-то произошло?
— Мы просто хотели с ним поговорить, — мягко вставил Грэм. — Из-за всплывших в ходе следствия… спорных моментов.
Белль с подозрением покосилась на помощника шерифа, но всё же жестом попросила гостей следовать за ней:
— Он в морской комнате. Я вас провожу.
Морская комната? Габби и Грэм переглянулись.
Да уж.
Они поднялись по мраморным ступенькам на крыльцо. В детстве дочка шерифа мечтала жить в таком огромном доме: с колоннами по периметру; с широкой кирпичной трубой, извергающей облачка дыма; с окнами-витражами, сквозь цветные стёклышки которых в просторные комнаты прорываются солнечные лучи; с двустворчатой входной дверью из натурального дуба и старомодным медным дверным молотком. Особняк Голда обладал всеми атрибутами из грёз маленькой Габби. Но более зловещего дома она в жизни не видела. Разве что в сказках. Доусон покосилась на распахивавшую перед ними тяжёлую дверь хозяйку дома. Белль. Точно. Красавица и Чудовище.
Они прошли по полированным деревянным полам, мимо стен, увешанных портретами обитателей дома. Как бывших, так и нынешних. Целая картинная галерея. Габриэла мысленно вызвала перед собой образ маленького Нила, который рос в этом особняке, бегал по этому сияющему паркету мимо вычурных портретов. Интересно, а наклонности к насилию стали проявляться у него уже тогда? Или гораздо позже?
Белль провела их в просторную комнату с окнами во всю стену и с видом на море. Зрелище бушующих волн было настолько завораживающим, что Доусон не могла оторвать от них взгляд и поначалу не замечала ничего вокруг. Даже Грэм не смог сдержать восторженного возгласа.
— Добрый день.
Голос, раздавшийся из дальнего угла комнаты, заставил двух отвлёкшихся на созерцание прекрасного визитёров непроизвольно вздрогнуть. Обернувшись на источник звука, Габби в первую секунду опешила и даже пару раз моргнула, пытаясь смахнуть наваждение. Но сидевший в расслабленной позе за прялкой Голд никуда не делся.
Прялка. Габби, это действительно прялка!
С типичным колесом из сказок на одном конце и катушкой — с другой. Рама была наклонена, а внизу присутствовала треугольная подставка для ног. Самая настоящая прялка!
— Добрый день, — Грэма увиденная картина ничуть не удивила. Видимо, он уже был в курсе весьма необычного для городского мафиози хобби. — Мистер Голд, нам необходимо задать вам несколько вопросов.
— К вашим услугам, мистер Хамберт, — Голд снял ногу с педали и растянул губы в загадочной ухмылке. — Может, представите свою очаровательную спутницу?
Раз Белль уже знает, что Габриэла — федеральный агент, то и её муж должен быть в курсе. Но ломает комедию.
— Агент Доусон, — Габби привычным движением продемонстрировала удостоверение.
— Доусон… — задумчиво повторил мужчина, поднявшись на ноги. Белль подскочила к мужу и подала ему трость. Голд благодарно улыбнулся, затем вновь обратил своё внимание на Габриэлу. — Доусон… Уж не родственница ли вы Серхио Доусона?
— Он был моим отцом, — на лице Габби не дрогнул ни единый мускул, тогда как внутри у неё бушевало адское пламя. Голд тем временем, хромая на одну ногу, доковылял до кофейного столика.
— Прошу, присаживайтесь, — широким жестом руки, свободной от трости, мужчина указал на уютные плетёные кресла. — Не желаете ли чего-нибудь выпить? Белль привезла из своего последнего путешествия дивный сорт чая. Чистая магия.
— Звучит заманчиво, — вежливо улыбнулся Грэм, плюхнувшись в кресло напротив Голда. Габби последовала его примеру.
Белль молчаливой тенью скользнула из комнаты. Доусон проводила её спину напряжённым взглядом. Удивительная пара. Что их связывает? На охотницу за состоянием стареющего богача девушка была не похожа. Неужели байки о великой силе любви правда? Или это очередное проявление тривиального стокгольмского синдрома[2]?
— Итак, чем я могу быть полезен? — Голд вальяжно откинулся на спинку кресла и с любопытством взирал на гостей. — Полагаю, вы явились сюда ворошить прошлое. История с Нилом до сих пор не даёт горожанам покоя.
Грэм полез во внутренний карман куртки и извлёк на свет тонкую пачку фотографий.
— Мистер Голд, мы хотим, чтобы вы на них взглянули.
Едва посмотрев на снимки, сделанные с записей видеокамер цветочного магазина, мужчина переменился в лице. Снисходительное спокойствие как рукой сняло.
— Что за глупая шутка?! — раздраженно проговорил Голд, отшвырнув фотографии.
— Мы подозреваем, что Нил в Сторибруке, — холодно прокомментировала Габриэла и, ткнув пальцем в одно из изображений, добавила: — В углу — дата и время. Технический отдел Бюро подтвердил подлинность сделанной записи. Мистер Голд, либо это действительно ваш сын, либо кто-то пытается нас в этом убедить, выдавая себя за него.
— Мой сын мёртв, мисс Доусон, — глаза Голда недобро блеснули, и Габби непроизвольно поёжилась. От мужчины явственно исходила опасность. — Я похоронил его одиннадцать лет назад. Это определённо какая-то ошибка.
— Прямых доказательств того, что именно ваш сын был убит в две тысячи четвёртом году, как выяснилось, нет.
— Насколько я знаком с тонкостями уголовного права, к прямым доказательствам обычно относят показания потерпевших, — Голд по-птичьи склонил голову. — Та бедная девочка, Оливия… разве её слова подвергаются сомнению?
— Показания потерпевших занимают самостоятельное место в системе доказательств, — Габриэла прищурилась. — А подвергается сомнению в данном случае вменяемость жертвы. Оливия Мур делала заявление будучи в больнице. Полагаю, ей помогали восстановить полную картину произошедшего. Ведь во время нападения она находилась под воздействием рогипнола. Плюс глубокая психологическая травма…
— Думаете, мисс Мур солгала? — криво усмехнулся Голд.
— Она выдала следствию информацию, которую на тот момент считала правдой.
В комнату, неся перед собой поднос, вернулась Белль.
— Да Хун Пао[3], — девушка будто и не замечала повисшего в воздухе напряжения. Она разливала по чашкам ароматно дымящийся напиток и мило улыбалась гостям. — Один из самых редких сортов чая в мире. Его производят на северо-западе провинции Фуцзянь. Там и только там. Руби его просто обожает[4].
Последняя реплика была явно адресована Грэму. Поняв слишком толстый намёк, парень сконфуженно кашлянул в кулак и покосился на Доусон. Габби же уткнулась носом в свою чашку, чтобы спрятать улыбку. Она вспомнила, как совсем недавно в баре помощник шерифа и роковая брюнетка обменивались многообещающими взглядами. Охотник и хищница. Следом мозг совершенно некстати подкинул воспоминание о Чейзе. Улыбаться расхотелось.
Габби, сосредоточься, чёрт возьми!
— Этот чай действительно творит чудеса, — в разговор включился Голд. Сделав небольшой глоток, мужчина блаженно зажмурился.
— В самом деле, — закивала Белль, пристраиваясь на подлокотник кресла, в котором сидел муж. — Невозможно сказать наверняка о том, какой на вкус Да Хун Пао. Скорее это сочетание вкусовых намёков. Сложно угадать, какие именно нотки вы почувствуете. Ощущения сугубо индивидуальны. А этот восхитительный аромат? Он меняется. Каждая заваренная чашка раскрывается по-новому. Поистине волшебный напиток.
Приятный голосок Белль обволакивал, а живописная картина за окном и божественный чай действительно оказывали что-то сродни магическому воздействию. И теперь от раздражения и враждебности Доусон не осталось и следа. Она будто бы согрелась изнутри, расслабилась, целиком утонув в уюте окружающей обстановки.
— Чайное опьянение, — понимающе улыбнулась хозяйка дома, по лицам гостей понимая, что они уже целиком во власти Да Хун Пао. И, заметив, как нахмурился Грэм, поспешила добавить: — Ничего общего с эффектом, производимым на организм наркотиками или алкоголем. Напротив. Сознание очищается, становится ясным и трезвым. Чай снимает эмоциональное напряжение, при этом позволяя почувствовать приятные растекающиеся ощущения во всём те…
Белль вдруг замолкла, обратив внимание на снимки, всё ещё лежавшие на кофейном столике. Нахмурив лоб, девушка отставила в сторону свою кружку и взяла в руки одну из фотографий.