Таежная кровь

Вот, например, староверы. Возможно, самый замкнутый, скрытный народ во всей России. Живут в таежной глуши. Не признают современную медицину, блага цивилизации. А лечатся только своими, дедовскими методами: травами, природными мазями, другими естественными средствами, а не химией. Заболеет кто-то, делают кровопускание. Говорят: «Дурная кровь в теле заметалась, пускать надо». Пускают, и больной выздоравливает. С того момента, когда начинает обновляться кровь. В организме происходит естественная борьба здоровых клеток с пораженными. Так пусть покусают комарики, выпьют немного крови. Вот только как удалить боль, зуд, жжение в теле?

К комариным укусам Топ привык. Для него жизнь в тайге – явление само собой разумеющееся. Как воздух, вода, земля, небо. А комары – необходимое «дополнение» в летний период, без которого нельзя представить живой мир. Раз так, значит, надо относиться к ним так, как они к тебе. Кусают, а ты их не замечай. И они не будут на тебя наседать.

Когда-то Топ прочитал в одной умной книге, что человек при нервном расстройстве сжигает энергии в несколько раз больше, чем в спокойном состоянии. Организм работает в повышенном режиме. Отсюда – высокая температура тела, обильное потовыделение, ускоренное передвижение крови, что создает благоприятные условия для комаров. В такие моменты, отгоняя кровососущих, человек психует, злится. Этим еще больше привлекает их.

И Топ решил провести на себе эксперимент: стал относиться к комарам как бы равнодушно. И результаты не заставили себя долго ждать. Не сразу. Через какое-то время стал замечать, что комары «кидаются» на него гораздо реже, чем раньше. Невероятно, но факт!

А все же, что ему дались эти комары? Что из того, что летают над ним? Сейчас думать надо о другом: как выбраться из трагической ситуации, а не размахивать руками. Как спасти себя? На этот счет у него в настоящий момент не было каких-то мыслей. А подумать было над чем.

Почему-то Топ представил золото на скупочных весах. Что «весит» больше: золото или жизнь? Знают все – жизнь дороже. Но на деле большинство людей, увидев золото, необъяснимо меняются… В тайге жизнь старателя не стоит и грамма драгоценного металла… У Топа сейчас на одной чаше весов – надежда на спасение. На другой – его здоровье.

Да, при падении с лабаза смерть пощадила его. Топ остался жив! Но в каком положении?! Прошло несколько часов бесцельного ожидания, надежды на спасение и тревоги. Одна чаша весов была заполнена до предела. Может быть, это главное. Какое-то время она перевешивала вторую: потерю чувствительности, недвижимость, невозможность контроля над своим телом. Вначале думал, что просто отбил при падении спину, ноги и вот-вот к нему вернется прежнее состояние, он встанет и, как ни в чем не бывало, пойдет домой.

Нет. Не «отпустило»! Прошел час. За ним – второй, третий, четвертый… Топ дожил до рассвета, все так же оставаясь недвижимым. Вторая чаша весов, на которой находилось его здоровье, «золото», постепенно начала перевешивать жизнь.

Главное, Топ не мог понять, что с ним произошло. Он не мог двигаться. Более того – даже не в состоянии перевернуться на бок. В руках не хватает сил. Немощное тело залито свинцом. Печень, почки, сердце, легкие целы. Иначе Топ умер бы несколько часов назад.

Но внутри что-то хрустит. Где – не может понять. Как только начинает опираться руками, пытаясь перевернуться, по всему позвоночнику – глухой скрежет. Кажется, что сломаны ребра. Но почему нет боли? Наверное, вместе с потерей контроля над движением тела исчезла чувствительность. Но в результате какой травмы это все произошло?..

За эти часы Топ, кажется, попробовал все, что мог придумать его практичный разум. Стараясь перевернуться на бок, подтягивался руками, цеплялся пальцами за всевозможные корни, кочки, камни, уступы. Копал ножом землю. На ощупь собрал палки, пытаясь подловажить свое тело. Снял с пояса ремень, подвязал к пихте, пытался подтянуться к стволу дерева.

Однако результат оставался тем же. Он по-прежнему находился в изначальном положении, как после падения: лежал на спине, не сдвинувшись в сторону ни на сантиметр. Это состояние пугало, убивало, глушило разум. Бессилие вдруг натолкнуло на страшную мысль: а если он не встанет вообще?

И сознание мгновенно «ответило» шоком, как будто в голову налили кипяток. Наверное, было бы лучше, если бы он разбился насмерть. Мгновенная смерть – лучше, чем беспомощно лежать в ожидании своего часа. Никогда его не найдут, даже если и будут искать, так как никто не знает, куда пошел и где сейчас находится.

Эта мысль снова обожгла мозг, Топу стало плохо. Почти так, как бывает при потере в жизни самого дорогого, что у тебя есть. В таких случаях люди иногда на краткий миг теряют память, отключаются от происходящего. Видимо, это случилось и с ним, потому что дальнейший отрезок времени вспоминается смутно – опрокинутым небом с остановившимися облаками.

Когда Топ «включился», инстинктивно потянул за резиночку, вытащил часы, посмотрел время. Пятнадцать минут седьмого. Раннее утро зарождающейся «новой жизни». Молча поглядывая на циферблат, стал крутить колесико. Привык заводить часы всегда в одно время, после того как просыпался.

Сейчас был тот момент, когда надо было дать «работу» механизму еще на одни сутки. И заметил, какими слабыми стали его пальцы: с большим трудом проворачивает крохотное колесо, как будто скручивает воедино жилки двухмиллиметровой стальной проволоки. Это было непонятно и опять же – пугающе.

Впрочем, слабыми стали не только пальцы, но и руки. Его сильные, здоровые конечности, которыми мог спокойно поднять лодочный мотор «Вихрь» весом в пятьдесят килограммов. Теперь же ему казалось, что едва ли сможет оторвать от земли топор. Да что там топор? Работая руками, Топ чувствовал, как напрягаются в плечах мышцы, как будто поднимают двухпудовую гирю. А потом – усталость. Обескураживающая, слепая, непонятная, но реальная. Как будто в течение получаса ему приходилось беспрерывно закидывать в кузов машины тяжелые березовые чурки.

Топ завел часы, уронил руки на грудь. Хочется отдыхать и ни о чем не думать. Час, два, три… целый день или даже сутки… Всегда, когда заводит часы, думает о семье. Светлана и Аленушка. Жена и дочка. Милые, дорогие сердцу люди. Они еще ничего не знают. Не видят, что над ними склонилось черное крыло горя. И не только они. Мать, отец, братья, дяди, тети. Как все будет, если никто его не найдет?

Но нет. Он не станет допускать мысли о том, что умрет здесь один, в тайге, хотя и не представляет, как и кто его может найти. Неужели так и будет лежать на спине, беспомощный, как смертельно раненый зверь? Он даже не способен перевернуться и ползти!..

Лучше об этом не думать. Тревожит повышение температуры тела. А это еще и причина активности комаров. Вон опять зависла туча – знают, когда наседать на беззащитного человека. Как от них спрятаться?

Топ ощупал свое тело. Живот открытый. Надо подтянуть края телогрейки. На лицо надеть капюшон энцефалитки. А руки заткнуть в рукава. Так будет лучше. Комары не прокусят, и он спокойно отдохнет какое-то время, наберется сил. Ему бы только полежать чуток, хотя бы с полчасика. Тогда силы придут к нему, и он начнет действовать.

Надо будет покрепче ухватиться вон за тот пихтовый корень, с силой перевернуться, а потом, на животе, будет проще. Топ поползет вперед, вниз. Сначала до ручья. Очень уж хочется пить. Ну а дальше – по своему следу, как сюда пришел. Метр за метром. Препятствие за препятствием. Горка за увалом. И целый перевал. Только бы выползти до дороги. А там часто проезжают люди. Там – спасение. Но сколько отсюда до дороги? Пять, семь, десять километров? Пешком он шел сюда полтора часа. А сколько придется ползти? Нет, лучше об этом не думать.

Когда Топ поехал сюда, на солонец, на мотоцикле, сказал Светлане, что едет в Калпу. Не доехал, свернул на старую дорогу, в Безымянку. Загнал «турухтан» в тупик, в тайгу, где не сразу найдешь.

Короче – сам себе захлопнул капкан. Если его и будут искать, то совсем не там, где он сейчас находится. Светлана… Она первая, кто подумает о нем, спохватится, станет волноваться, а потом забьет тревогу. Но когда это будет? Сегодня вечером, завтра утром или даже послезавтра? И, может, его уже не будет. Но нет, лучше об этом не думать и представлять себе что-то другое, хорошее.