Контактер

- У вас своеобразные представления о собственности.

- Прикиньте на досуге, сколько в вашем доме лишних вещей.

- Неужели подсчитали?

- Зачем вам шикарная люстра и ковры чуть ли ни на каждой стене?

"В самом деле зачем? - подумала Стеклова. - Родители постарались. Хотели, чтобы молодожены начинали не с нуля, почти полностью обставили квартиру. Правда, кое-что мы нажили и сами, но когда пришло гнусное время развода и Кротов без зазрения совести предложил дележ, оказалось, что две трети имущества - родительские".

Она встала, долила Коляну чай.

- Вот-вот, еще и ухаживаете за мной, в то время, как пора бы указать на дверь. Моя бобочка уже, наверное, просохла.

Метнув в него укоризненно-злой взгляд, Стеклова прошла на балкон, сняла с веревки белье. Освободив стол, торопливо принялась за глажку.

- Все-таки спешите выпроводить? А я думал, испытываете себя на чуткость и доброту. Сейчас все занимаются самосовершенствованием, это теперь в моде.

Она разгладила рубашку и протянула Коляну.

- Благодарю, - кивнул он, оделся и опять сел. Она смотрела на него вопросительно, ожидающе. После душа и чая он разрумянился, черные волосы лежали мягкими волнами, и выглядел он моложе. Под его пристальным взглядом снова нахлынуло раздражение.

- Опять гипнотизируете?

- Знаете, мне у вас хорошо, уютно, домашне, словом, по-родственному. Но ведь я мог оказаться убийцей, а вы так доверчиво отворили мне. Плохо знаете жизнь, Татьяна Васильевна. Теперь уж не гоните. Очерк дописан, я отпечатаю его на машинке и тем самым отработаю обед и стирку бобочки. У вас есть машинка? Займитесь чем-нибудь по дому.

- Нет, это слишком, - рассвирепела она. - Вовсе нет такой необходимости - печатать. Вообще у меня собственные планы, и если вы сейчас Же не смотаетесь отсюда, то...

- То что? - перебил он. Глаза его погрустнели, и ей стало неловко своего крика. Чего, в самом деле, разоряется? Почему бы парню не прийти как следует в себя?

- Ладно, - вздохнула она. - Вы и впрямь умеете печатать?

- Попробую. - Он встал. - Где машинка?

Они прошли в комнату. Стеклова достала из серванта старенькую "Олимпию", поставила на стол. Ситуация показалась жуткой и забавной: незнакомый парень в ее доме, сидит, печатает... Не быстро, но деловито. А она не гонит его взашей. Чертовщина какая-то.

- У меня с пунктуацией нелады, - признался он.

- Всего-то? - съехидничала она, но он не заметил ее укола.

Чего терять время? Решила продолжать глажку в Юркиной комнате, застелила стол байковым одеялом и принялась за дело.

- Муж у вас мастеровой? - услышала из гостиной.

- Мастеровой, - соврала она. - А что?

- Буква "т" западает, пусть починит. Люстру повесили, а машинку новую не можете приобрести.

- Далась вам люстра! - вспыхнула она.

Что, если этот Колян не одну квартиру ограбил, потому так болезненно относится к чужой собственности? Вот уж не предполагала, что и у воров своя философия.

Зазвонил телефон. Стеклова отложила утюг, вошла в гостиную и вопросительно взглянула на парня.

- Берите, - кивнул он. - Может, подруга.

Это и Впрямь оказалась Березова.

- Иду, - коротко предупредила она, и Стеклова растерялась. Пока думала, что ответить, Надежда положила трубку.

- Сейчас она будет здесь, - сказала Коляну с некоторым вызовом.

- Очень приятно. - Он продолжал печатать. - Я, кажется, уже в приличном виде? Сообщать о моей профессии не обязательно.

- Сами представитесь.

Интересно, есть ли у него свой дом, семья? И если есть, то где? И что сказать о нем Березовой?

Почти не удивилась, когда, перестав печатать, он спросил:

- Вероятно, вас одолевает множество вопросов, откуда я, куда, зачем? Увы, я не современный Робин Гуд, у меня все гораздо сложнее. В семидесяти километрах отсюда, в Волногорске, мой дом. Детский. Единственный, где меня еще помнят и любят.

- В Волногорске? - удивилась она. - Это же город моего детства!

- Выходит, земляки? - Он развернулся на стуле. - В какой школе учились?

- В третьей.

- Ну а я через дорогу, в десятой, и наверняка пулял в вас снежками и дергал за косички.

Они как-то одновременно улыбнулись своему детству, и Стекловой почудилось, что и впрямь когда-то знала мальчишку со слегка раскосыми глазами.

- У меня в третьей дружок учился, Вовка Денисов.

- Знаю! - обрадовалась она. - Такой кучерявый, худющий!

- Он самый.

- Небось в курзал на танцы бегали?

- Бегал.

- Я тоже. Мне уже начинает казаться, что когда-то вы пригласили меня на танец.

- Очень возможно.

- Случайно, с Витькой Косяковым не знакомы?

- Косяков? Что-то не припомню. А кто это?

Она строго взглянула на него.

- Ваш коллега.

- Неужели у такой интеллигентной женщины есть знакомые воры?

- В одном дворе жили, никуда не денешься.

- Пардон, вам сколько лет?

- Двадцать семь.

- Выходит, одногодки?

- Я так и думала. Что же это с вами, а? - вырвалось у нее отчаянно. Вдруг захотелось защитить, оградить его от опасности, от чего-то грозно нависшего над ним.

Он уловил этот миг ее настроя и успокаивающе кивнул:

- Ничего, все устроится, Татьяна Васильевна.

Рассказать бы ей обо всем, что случилось с ним, но в эту минуту легким толчком в грудь напомнила о себе Зоя. Это ей он нес весь груз впечатлений, болей и не должен был преждевременно сбрасывать его. Но как теперь явится, опять переступив тот барьер, через который дал слово уже никогда не перешагивать?

Не раз представлял длинные вечера с нею. По-восточному бросит матрац на пол, поставит на проигрыватель диск с какой-нибудь успокаивающей мелодией и, положив ее голову себе на грудь так, чтобы видеть выражение ее глаз, будет читать в них приговор и понимание, начнет долгий разговор до утра. Прежде всего расскажет о городах, где побывал, какие они разные не только архитектурой, планировкой, но и характером. Да, у каждого свой характер, и уже на вокзале, едва сойдя с подножки поезда, можно почувствовать, какой он: раздражительный, нервный или спокойный, приветливый. Есть города-ребусы, которые трудно разгадать с ходу, надо немного пожить в них. А есть, как люди-экстраверты, нараспашку, без всяких тайн, смело протягивающие тебе руки. В таких даже как-то неловко объегоривать. Существуют города-западни, из которых надо немедленно убегать, иначе крышка. Тот, в котором он сейчас, именно из таких, но, опьяненный свободой, он не сразу почувствовал это. Когда-то учил Мирку: "Узнавай города по глазам людей". Где она сейчас? В какой колонии пропадают ее молодые годы? А может, образумилась и, как мечтала, вышла замуж, нарожала детей?..