Дневники Задрота

- Эй-эй! - заорал домовой. - Ты енто чаго задумал? Я порядочный домовой! Нету во мне корней содомитских! Тьфу на тебя, ушлепок богопротивный! А ну поднями меня как положено!

 Офигевший Нафаня дернулся, выпрямился, и вытянул руки перед собой, Валенок был крепко зажат в огромных заскорузлых от работы ладонях на уровне конопатого ничего не понимающего лица.

- Вооот, - одобрил домовой. - Так и няси!

Он спрятался в валенок. Раздалось очередное, вполне ожидаемое бульканье. Это уже другая бутылка пошла. Ту настойку что от дефлорации помогает мы уговорили.

Сначала домовой бубнил, потом трубно заорал.

- Эй! Не тряси!

- Как там тебя, детинушка... Нафаня? Стой ровно, Нафаня!

- Да не дергойси, пролью же!

- Ух я ужо тебя!

- Ну вот, пролил...

- Тябе доверели самое дорогое - меня!

- Не гунди мне тута... Вон, ща как вылезу, как научу тябя родной дом любити! И-ик...

Я вздохнул. Чувствовал, домовой несчастного Нафаню задолбает. Тот стоял потный и напряженный как струна.

- Ладно, - сказал я холопу сжалившись. - Пошли. По дороге все объясню.

И зашагал на север, описывая, как встретил несчастного бездомного домового.

Шел я вполне уверенно, благо помнил, мох растёт с северной стороны деревьев. Шагал я минут десять, а может и дольше. За мной строевым шагом, держа на вытянутых руках похрапывающий, иногда вяло матерящийся валенок, шагал Нафаня.

Рассказывая о случившемся, я не особо смотрел по сторонам. А когда осмотрелся, растерялся. Судя по мху север был везде.

В том смысле, что он, мох... Или уже не мох? Густой слой зеленовато-бурой пушистой плесени и какие-то висящие с деревьев ошметки покрывали все вокруг. Запах прелой листвы и гнилой древесины не то что забивал ноздри, его казалось можно было резать ножом... А еще лучше топором рубить и продавать. Ну мало ли кому пригодится. А вдруг кому пара кубометров такой вони срочно требуется.

Я прервал речь о знакомстве с домовым и остановился. Нафаня тоже. Как же мы сюда попали? Лес, хоть и гнилой, такой густой пеленой плесени покрыт не был... Или я путаю чего? Или эта плесень, вот прямо сейчас из ниоткуда появляется?

Уже темнело. В мрачном мертвом лесу, это ощущалось даже не визуально. На уровне инстинктов. По спине пополз холодок. Зря я, наверное, по заколдованному, да еще и мокрому от дождя лесу поперся, подумал я. Еще и на ночь глядя.

Хотя... Я именно ночью чувствую себя могучим. Пока солнышко светит дебафы мешаются и в сон все время тянет.

Звуки гниющего заживо леса настораживали.

Часто булькало, скрипело, хлюпало. Жуть.

Моя неказистая обувка по такой погоде совсем разбухла и отяжелела. Сапожищи Нафани, тоже не отличались отменным качеством и набрали изрядно воды.

Показалось, будто одно из деревьев с трудом повернулось и попыталось ухватить рыжего, но через секунду морок рассеялся. Ничего подобного. Бред. Не хватают деревья людей. Просто, один из огромных лоскутов мха, ну, или что это за мохнато-бородатая штука такая, свалился с дерева.

Лоскут громко чвакнул, звук напомнил кваканье и Нафаню перекосило.

- Спокойно, - сказал я. - Это просто гниль осыпается. Сейчас по своим же следам отсюда выйдем. А лягушек здесь нет. Им тут жрать нечего.

И действительно.

Несмотря на сырость, не пищал ни единый комар. А возле озера они были, точно помню.

Снова чавкнуло.

И еще.

И опять.

С деревьев гроздьями посыпались лоскуты мха, бороды отсыревшей гадости, позеленевшая изъеденная паразитами кора...

- Чаго это? - высунулась из валенка заспанная растрепанная головенка. - Мерзостью смердит... Ох, ты ж, батюшки! Чаго стоите остолопы? Бягите скорее!!! Сейчас ночнетсиииии...

Его слова будто послужили сигналом.

Началось.

Мох, вокруг нас, под нами, над нами, пошел волнами. Задрожала земля, страшные звуки похожие на скрежет и хруст ломаемых костей ударили по ушам.

- БЯЯЯЯЯГИИИИТЯЯЯЯ!!!

И мы побегли. Побягли? Ну уж точно не побежали. Так не бегут, так улепетывают. Нафаня с валенком в вытянутых руках снова торил дорогу, а я несся в кильватере. Рыжий, пожалуй, даже побил свой же собственный рекорд по бегу с крушением препятствий, поставленный во время эпического отступления от квакнувшей у озера лягушки.

Вокруг вспухали мшистые кочки взрываясь миллионами осколков, щепок и ошметков. Из зеленой слизи, показывались, терзая воздух и самих себя зубастые, ощерившиеся чернотой пасти. Пасти хватали все что подвернется и тут же прятались. Мох расступался, зияя провалами бездонных пропастей и смыкался вновь. Он поднимался гигантскими волнами поглощая и перемалывая деревья, пни, и даже скалы. Перемалывал в труху, в песок.

Истошно верещал домовой, тяжело пыхтел Нафаня, а я бежал и надеялся только на одно... Нет, на две вещи. Первое, что мы выберемся из этого заплесневелого растительного ада. И второе. Что бежим все-таки на север. Очень уж не хотелось лезть в это гиблое место еще раз.

Стоны и скрипы остались позади, чавканье и хлопки прекратились, и даже дышать стало легче. Первым заметил отсутствие опасности домовой. Полезное существо, однако. Хоть и алкаш, конечно.

- Усе, усе... Стооой!!! Тпррррууу!!!

Нафаня остановился как вкопанный, а я по инерции влетел прямо в его твердокаменную спину. Хоть бы пошатнулся, сволочь. Куда там! А вот я будто с разбегу о ту самую пресловутую стену приложился.

Нафаня переводя дух опустился в траву... Да, точно самую настоящую траву, а не гнилой мох, слава... Хм... Вот, даже и не знаю уже, кому. Амбал о чем-то глубоко задумался, шевеля губами.

Я кастанул на себя «Лечение» и потрогал пальцем почти мгновенно переставший кровоточить, разбитый в лепешку нос. Поморщился. Нос все еще болел. Так, где-то там у меня было «Обезболивание»... Эх, жаль линейка быстрого доступа такая коротенькая.

- Фто это было? - спросил я домового.

Тот поперхнулся очередным глотком из огромной для него бутылки. Сунул ее в руки автоматически принявшему тару Нафане. Пристально посмотрел на меня и ткнул указательными пальцами в разные стороны. Левой рукой указал вправо, а правой - влево.

- Не догодалси, чай? Он. Евоно энто колдунство поганое.

- Чье?

- Тебе ли не знать... Уж я-то вижу, в тебе две силы... Сила белая и сила черная. И черная сила сильнее. Тьмою зовется. А Тьма, она завсегда с Тленом рука об руку идет... - ну вот, подумал я. И этот туда же.

- Тлен? Тлен... Этот... как его... Разло...?

- Не говори! Не говори энтого имени! Призовешь, будет худо! И даже тебе, не посмотрит, что союзник!

- Почему? Да что такого страшного?

- Ты, Задрот Дозрелович, как бы сказать... Не определился с путем еще... То ли Тьме служить будешь, и Свет ей на службу обратишь, то ли наоборот... Да мне то все равно, я всех почитаю, все силы уваживаю... И в бою энтом не участвую, в сторонке я. Битва моя ни за кого, а токмо за дом родимый... Хм... Валенок родимый, да... Вот, врагам валенка задам по первое число. А вражда прочих... Добро-Зло, Свет-Тьма... То не мое. А энтот... Колдун.

- Так он бог, или колдун? Раз и Велеса и Лесеня одолел - верно бог?

Домовой покачал головой.

- И Лесень, и Велес, и Триглав, и Ярило... И все прочие... Были когда-то людьми. Ну может и не совсем людьми, а вот, как ты. Призванными. Или обращенными, как я. И каждый свой путь избрал. Кто-то ушел, кто-то остался. И теперь для нас всех они - конечно боги. Сложная энто тема, хвилософическая. А я домовой неграмотный, мало образованный. Только чаго от Яги да Гули нахваталси - то и знаю.

- То есть, все языческие боги - игроки?

- Игроки... Да... Играют они нашими судьбами, не ставят и в грош... - вздохнул домовой. - Яга не очень любила про энто говорить. А Гуля... Та только хихикала да скалилась. Ну, и во сне еще бредила... Я ведь много раз над нею с подушкой стоял, удушить собиралси... Да так и не решился, горе-домовой. Хозяйка все же. Э-эх... Кабы знать, что по ее милости в валенок переехать придется, не колебался бы. Ни мига.