Иллюзорный мир (сборник)

— Какой вздор, ну конечно же, меня больше нет.

— Нет, есть. Ведь в данный момент ты существуешь, не так ли? Вот упрямая-то! — в отчаянии воскликнул Фелиз.

— Скорее всего нет! Уж мне-то, наверное, лучше знать, существую я на самом деле или нет!

— Но если тебя нет, то почему тогда я вижу тебя и слышу все, что ты мне говоришь?

— Потому что ты всего лишь призрак, — упрямо проговорила девушка. Но на этот раз в ее голосе уже не было прежней уверенности.

Они шли через заросли напрямик и вскоре вышли к той стене, где Фелиз накануне впервые увидел Эль Хоску. И само собой разумеется, старик был уже там. Он сидел на краешке стены и, очевидно, поджидал его.

— Доброе утро, доброе утро, утро доброе! — принялся выкрикивать он на все лады, вскакивая навстречу Фелизу. — Надеюсь, вы хорошо провели ночь?

— Я так понимаю, — натянуто сказал Фелиз, — что не имеет смысла просить вас отпустить меня по-хорошему?

— Но мальчик мой! — воскликнул Эль Хоска. — Если бы твоя собственная воля изначально не совпадала бы с моими желаниями, то ты бы не пришел сюда. Человеческое сознание по сути своей не подвластно чужому влиянию. Так как же я могу заставить тебя сделать что бы то ни было насильно, против твоей воли?

— Потому что, — сквозь зубы процедил Фелиз, — что вы обладаете экстрасенсорными способностями. Пси-мен Верде — вы его не знаете, но у вас с ним много общего — так вот он все на свете отдыл бы за то, чтобы заполучить вас в свой департамент.

— Ну ладно, хватит, — мягко сказал Эль Хоска. — Все это лишь домыслы и пересуды. Как и большинство невежественных людей, практически не контактировавших с цивилизацией, ты инстинктивно боишься природных сил и не имеешь никакого представления о научных иследованиях. Тебе следует уяснить, что подобные страхи являются обыкновенным суеверием.

— Суеверием? — переспросил Фелиз.

— Ну размуеется! Ты должен понимать, что воздействующая на тебя сила является просто сильным желанием со стороны моих людей, которым нетерпится поближе познакомиться с тобой. Естественно, так как я являюсь представителем своего народаА следовательно и выразителем его воли, то их желание передается тебе через меня. Эх ты, — с укором проговорил Эль Хоска, — наверное, ты еще не усвоил, что весь наш мир, вся Вселенная живет по законам нравственности. Никто не вправе подчинять своей воле другого. И если тебе кажется, что кто-то кого-то к чему-то принуждает против его воли, то можешь быть уверен, что это тебе лишь померещилось. По существу же, принуждаемый сам хочет испытать иллюзию чужой власти над собой. Таков научный факт.

— Вот как? — удивился Фелиз.

— Боже ты мой, ну конечно же. — Эль Хоска подхватил Фелиза под руку и увлек его вниз по склону в сторону города. Ноги Фелиза сами собой несли его вперед. — Я как раз думал о том, чем занять твое время, пока ты будешь у нас гостить и знакомиться с нашим укладом жизни. Вот уже долгое время…

— Погодите, — перебил его Фелиз. — Я только что вспомнил одну вещь. Вы, наверное, уже знакомы? — с этими словами он кивнул на девушку, которая с мрачным видом шагала рядом.

— С кем? — спросил Эль Хоска, недоуменно глядя на Фелиза и туда, где находилась девушка.

— Да вот с ней! — воскликнул Фелиз, указывая пальцем на свою спутницу. — С той, которую вы дезинтегрировали, неужели не помните?

— Но кроме нас двоих здесь больше никого нет, — мягко сказал Эль Хоска. Услышав это, девушка снова начала тихонько всхлипывать. — Ты ведь не… неужели до тебя уже дошли слухи о Каи Мири, той несносной девчонке, которую нам пришлось дезинтегрировать несколько дней тому назад? Ты ее имеешь в виду?

— Ее. А то кого же, — ответил Фелиз. — И именно сейчас она идет рядом со мной.

— Какая жалость, — вздохнул мэр. — Кто бы мог подумать, что у такого крепкого молодого человека может оказаться столь неустойчивая психика. Да ты сам подумай. Посмотри на это с логической точки зрения. Когда та несчастная девчонка была дезинтегрирована, то атомы ее физического тела оказались рассеяны по огромной территории, а воздушные потоки разнесли их еще дальше. Ты что не понимаешь, что собрать все это снова в одном месте попросту невозможно? Не говоря уж о том, чтобы заново собрать их в первоначальном порядке и возвратить ее к жизни.

Каи Мири захныкала громче — должно быть при мысли о тех необъятных просторах, по которым природные воздушные потоки равеяли атомы ее физического тела.

— Да не слушай ты его! — пробормотал Фелиз, неловко похлопав ее по плечу. — Не обращай внимания!

— Вот так так, — сказал мэр, наблюдая за этой сценой. — Нет, теперь я вижу, что тебе просто необходимо прислушаться к моему совету. И я тебе его обязательно дам при первой же возможности.

— Я скоро покину вас, — объявил Фелиз, продолжая покорно шагать в направлении города. Они подошли уже к самой окраине.

— Нет-нет, — возразил мэр. — В твоем нынешнем состоянии нарушенного душевного равновесия это было бы опасно, чрезвычайно опасно. К тому же, ты еще не знаешь, какой сюрприз я приготовил для тебя.

— Что еще за сюрприз? — настороженно поинтересовался Фелиз.

Эль Хоска благоговейно сложил руки на груди.

— Как прекрасна природа! — сказал он.

— А от меня-то вам чего надо? — спросил Фелиз, не спуская глаз со старика.

— Для нашего общества, перешагнувшего через ступень технократический цивилизации, — заговорил он, — мало проку от древних городских построек. Как говорится, была бы крыша над головой, а больше нам ничего и не нужно. Хотя и здесь есть одно исключение. Это центральная площадь. Идеальное место для собраний и диспутов — если бы не одно «но».

Он замолчал и просто шел вперед с закрытыми глазами. Фелиз упрямо молчал. «Если он считает, — думал Фелиз, — что я буду таким дураком и спрошу его напрямик…»

— Все дело, — сказал Эль Хоска, снова открывая глаза и не проявляя ни малейших признаков раздражения, — в отсутствии воды. Солнце, воздух, щедрая, плодородная земля…

— Где? — спросил Фелиз, вспоминая о нетронутом черно-белом пластиковом покрытии площади.

— Но, — продолжал Эль Хоска, игнорируя его реплику, — воды там нет. Так что единственный недостаток этого поистине идеального места для городских собраний — это отсутствие фонтана, звенящие струи которого могли бы взметнуться в воздух в центре площади. Он подействовал бы освежающе на души людей, собирающихся там. Тем более, что кому-то может захотеться пить, а чтобы добраться до ближайшего колодца, нужно пройти целых пять кварталов.

— Ясно, — сказал Фелиз.

— Да. А ты, — вдохновенно развивал Эль Хоска свою мысль, — будучи человеком более примитивной душевной организации и к тому же привыкшим возиться с разными механическими штучками, идеально подходишь для того, чтобы построить для нас такой фонтан.

— А если я откажусь? Что вы станете делать? Дезинтегрируете меня? — с надеждой спросил Фелиз.

— Да как ты только мог подумать такое! — в ужасе воскликнул Эль Хоска. — Нет, нет мальчик мой. Конечно, не исключено, что когда-нибудь тебе самому захочется, чтобы тебя дезинтегрировали, и тогда мы с радостью окажем тебе такую услугу. Но этот день еще не наступил.

— Вы в этом уверены?

— Абсолютно. Уж мне-то вы можете доверять. Не беспокойся, я лично сообщу тебе, когда у тебя появится желание дезинтегрироваться.

— Большое спасибо, — с чувством сказал Фелиз.

— Не за что. В этом городе, — объявил мэр, когда они наконец вышли из-за угла очередного дома и оказались на площади, — ты лицом к лицу столкнешься с реальностью, которую твое примитивное и ограниченное сознание до сего дня упорно отрицало. И в сущности, ты же сам стремишься к этому. На самом деле тебе не хочется покидать наши края. Уж я-то это точно знаю. Твое стремление остаться так велико, что в данный момент ты попросту не находишь в себе силы отринуть меня. В этом нет никакой нужды. Вместе со мной ты обретешь вдохновение.

— И, похоже, не только его, — заметил Фелиз, чувствуя, как с него градом льется пот. Двое стражей в черном, охранявшие площадь, уже заметили его и теперь бегом мчались в его сторону. Очевидно, им было приказано действовать наверняка, ибо дубинки они, очевидно, пускать в ход не собирались, на бегу хватаясь за оружие, свисающее с портупеи.