Страница 21 из 57
Когда я встретилась с ним взглядом, Блэк поднял руку как будто в знак извинения.
Я едва не расхохоталась, осознав, что он беспокоился, вдруг я восприму «человеческую кровь» как какое-то оскорбление. Когда я подумала об этом, Блэк крепче стиснул моё бедро.
«Поверь мне, док… я не испытал ничего, кроме облегчения, когда они сказали мне об этом, — сказал он, посылая вместе со словами распалённое облако облегчения. — Плевать я хотел на их дерьмо с «расовой чистотой», за исключением одного факта — это означает, что Счастливчик не собирается засунуть тебя где-нибудь в лабораторию и пожинать твои яйцеклетки или заставлять банду видящих насиловать тебя в попытке оплодотворить…»
Когда я напряглась, тревожно глядя на него, Блэк выдохнул, проводя пальцами по волосам.
«Я не врал, док, — добавил он. — Я вытащил тебя сюда, думая, что ты можешь помочь мне найти убийцу, — он неопределённо взмахнул свободной рукой и снова положил её на мою ногу. — Но я также думал, что для тебя все будет безопасно. Я знал, что Счастливчик мог разозлиться, потому что я вмешиваюсь в его сеть торговли людьми… но я проделывал это годами, а он в основном лишь подстраивал отзыв моих виз. Или использовал местную полицию, чтобы та преследовала меня или моих людей, выписывала временные запретительные ордеры и тому подобное. Он позволял мне действовать с удивительно малыми помехами. Подозреваю, по большей части потому, что у меня нет ресурсов, чтобы представлять ему реальную угрозу».
Я недоуменно уставилась на Блэка.
— Ты вмешивался в сеть торговли людьми? — спросила я. Осознав, что говорю вслух, я обернулась на водителя, затем снова уставилась на Блэка. — Ты, бл*дь, из ума выжил, Блэк? Разве не так исчезают люди?
Он покачал головой, но не совсем в отрицании.
— Это небольшая операция, — сказал он. — Мы в основном реабилитируем тех, кто сбежал, — он пожал плечами. — Конечно, мы помогаем некоторым освободиться, но это капля в море в сравнении с масштабами реальной проблемы, — должно быть, ощутив исходящее от меня удивление, он посмотрел на меня, почти оправдываясь.
— Я занимался этим годами, Мириам. Он никогда не угрожал мне вот так. Он никогда раньше не требовал выкуп за грёбаного ребёнка… любого ребёнка, и уж тем более за того, кого они выдернули за пределами своей сети. Он никогда не делал ничего подобного. Я подумал, что он решил терпеть мои действия, потому что в каком-то смысле это для него хороший пиар. Все выглядит так, будто проделана некоторая работа, а это, вероятно, приносит ему больше пользы, чем вреда, если честно.
Отвернувшись от меня, Блэк покачал головой, снова издавая тот щелкающий звук.
— Я никогда не думал, что он зайдёт так далеко… с мальчиком или с тобой. Ему, казалось, совершенно все равно, что я внедрился в его уличные банды. По правде говоря, думаю, Счастливчику до сих пор было наплевать на убийства. Я думал, один из его людей взбунтовался, у него случился религиозный бзик, и он начал убивать детей, чтобы сделать какое-то заявление. Ну, то есть, с этой религиозной иконографией и расположением тел я знал, что группа Счастливчика каким-то образом замешана… но я не думал, что это кто-то выше уличного уровня. Определённо не тот, по кому он станет скучать.
Помедлив мгновение, Блэк добавил:
— Если они всерьёз угрожают мне таким образом, это значит, что здесь замешан тот, которого считают достаточно важным, чтобы защищать. Это означает кого-то из верхушки. Кого-то, кого нельзя легко заменить.
Я кивнула, взвешивая его слова.
Все они казались логичными.
Более того, та изворотливость, которую я раньше ощущала в Блэке, полностью исчезло. Как будто он говорил мне то, что на самом деле думал, не оставляя в истории гигантских дыр, через которые смог бы проехать грузовик. Я не знала, что заставило его передумать, но я была благодарна.
— И кто именно этот «мистер Счастливчик»? — спросила я. — Ты мне скажешь?
Блэк нахмурился, затем покачал головой.
— Нет, — сказал он, делая странный сочувствующий жест одной рукой. — Нет, мы не станем говорить об этом сейчас, док. Честно говоря, чем меньше ты об этом знаешь, тем лучше… по крайней мере, пока я не вытащил тебя из страны.
Прежде, чем я успела возразить, Блэк подался вперёд, снова целуя меня.
Его рука скользнула вокруг моей талии, привлекая меня ближе, когда я ответила на поцелуй. Я начала поглаживать его по волосам, и другая его рука сжалась на моей спине, грубо притягивая меня к Блэку. Когда через несколько минут я отстранилась, он издал намного более раздражённый хрип.
— Я объясню все остальное, когда вернусь, — сказал он, отводя лицо. Спустя ещё несколько секунд, Блэк поднял взгляд на меня, поджимая губы. — Ты что-нибудь считала с них? Перед отъездом тебе лучше рассказать мне любые свои мысли об этих четверых. Все, что по твоему мнению может мне помочь. Если я смогу выяснить, кто убивает этих детей, возможно, я сумею убедить Андерса заставить Счастливчика остановить это со своего конца, — он крепче стиснул моё бедро. — … В любом случае, в данный момент нам нужно поговорить о чем-то другом, док. Иначе я помешаюсь на сексе с тобой.
Я нахмурилась, скрещивая руки. Решив проигнорировать его последние слова, я выдохнула.
— Я думала, ты не хотел, чтобы я присматривалась к ним? — спросила я.
— Нет, — он покачал головой. — Я не имел в виду… — он взглянул на водителя, затем перевёл взгляд обратно на меня. — Другое. Докторский подход.
— Ты имеешь в виду, помимо того, что все они — разные виды психопатов? — уточнила я.
— Да, — ответил Блэк. — Помимо этого.
Когда я покачала головой, откинувшись на его бёдрах, он заговорил резче.
— Ты должна понимать, что я хочу узнать, Мириам.
— Я понятия не имею, что ты хочешь знать, Квентин, — парировала я. — Что они опасны? Да. Мне не нужно тебе это говорить. Все они опасны, по меньшей мере, потенциально.
— Но был ли один из них педофилом? — спросил он.
Я вздрогнула, затем взглянула на водителя через плечо.
Он старательно смотрел исключительно вперёд и в этот раз даже не взглянул на меня в зеркало. Слегка покраснев, я начала выбираться из объятий Блэка, но он опять стиснул мою спину, удерживая меня. Я не боролась с ним. По правде говоря, даже сейчас, я не хотела с ним бороться. Возможно, какая-то часть меня пыталась использовать его, чтобы смыть с себя грязь после выслушивания тех четверых мужчин на крыше.
Снова подумав о них, я резко выдохнула.
— Ты имеешь в виду, помимо того, что всем им было совершенно нормально называть живых детей «товаром»? — спросила я, встречаясь взглядом с Блэком. — Или же они называли их «приобретение»?
— И то, и другое. И да. Отвечай на вопрос, Мириам.
Я постаралась подумать, какой вопрос я ощущала в нем.
— Ты думаешь, один из четвертых может это делать? — сказала я.
— Да.
— И ты явно думаешь, что это не только из-за религии. Ты также думаешь, что это связано с сексом?
— Да.
Нахмурившись ещё сильнее, я переместила свой вес на его бёдрах, проигнорировав реакцию Блэка и боль, которая все ещё клубилась между нами. Я постаралась обдумать различные впечатления, которые произвели на меня четверо мужчин, сидевших на крышной террасе. Наконец, я вздохнула, запуская пальцы в свои длинные волосы и игнорируя то, как глаза Блэка проследили это движение.
— Я не знаю, Блэк, — сказала я. — Честно, это не совсем так работает. Существуют разные типы педофилов.
— Сколько разных типов? — спросил он.
Я опустила взгляд и увидела, что он напряжённо смотрит на него. Его глаза все ещё остекленели от того, как он стискивал мою ногу, но он определённо меня слушал. Игнорируя горячий прилив… чего-то… от него, я отвела взгляд, в очередной раз легко пожимая плечами и опуская руки на его грудь.
— Это больше похоже на вариации нескольких больших подтипов, — сказала я, переключаясь на более бесстрастный голос. — Есть так называемые «предрасположенные» педофилы — это те, которых непрофессионалы обычно считают «настоящими» педофилами. Есть те, которых по ряду возможных причин особенно влечёт к детям. Даже среди предрасположенных есть эксклюзивные и неэксклюзивные вариации.