Страница 17 из 57
Они казались разными вариантами того типа парней, которые могут переехать в Таиланд, чтобы иметь возможность потакать своим пристрастиям без страха законных последствий или расследований. У меня определённо сложилось впечатление, что они очень редко слышат слово «нет». И не принимают его охотно, когда все же случается его услышать, вне зависимости от контекста. Блэк серьёзно испытывал удачу, заигрывая с такими мужчинами. Психопаты сами по себе достаточно опасны. Психопаты с такими деньгами и возможностями могут быть лишь в разы опаснее.
Находиться в гуще всего этого меня вовсе не радовало.
Я могла предположить, почему он это сделал, и даже увидеть в этом практичность, но я невольно надеялась, что они никогда не загорятся любопытством в достаточной степени, чтобы проверить историю Блэка о том, кто я такая.
Прежде, чем молчание сделалось слишком неловким, британец издал очередной снисходительный смешок, слегка наклоняясь на стол, чтобы стряхнуть пепел с сигары.
— Ну и ну, мистер Борос, я слышал, что ваш вид может быть собственниками, — он широко улыбнулся. — Полагаю, эти истории правдивы.
Я застыла, борясь с желанием повернуться и уставиться на Блэка.
Эти люди знали, кем он являлся? Как это вообще возможно?
Должно быть, я ослышалась. Я должна была ослышаться… или неправильно понять услышанное, возможно.
— Ваш вид? — переспросил американец, пыхая сигарой и переводя взгляд между англичанином и Блэком. — Какой же это «вид»? Кто ты там, Борос? Грек? Литовец? Никак не запомню.
Я видела, как Блэк выразительно поворачивается, награждая англичанина жёстким взглядом. Я не могла точно интерпретировать значение этого взгляда, но я определённо уловила, что ему очень не понравился комментарий англичанина. Он выражал не совсем удивление, скорее понимание подтекста, который англичанин адресовал ему.
Казалось, Блэк определённо увидел в этих словах не один смысл.
Я все ещё переводила взгляд между лицами, чувствуя себя бутафорией в затянувшемся фильме, когда ещё один официант в белой униформе появился из двери позади нас, держа поднос со стаканами. Он бесшумно подошёл к нашему столику и поставил один стакан передо мной, другой перед Блэком — в обоих квадратных стаканах плескалась жидкость янтарного цвета.
Так же бесшумно он поставил бокал мартини перед индийцем и ещё один — перед англичанином. Он поставил пиво перед «Фрэнком» и что-то вроде содовой перед обладателем мальчишеской улыбки. Затем он заменил пепельницу новой, собрал все использованные стаканы и исчез обратно за дверью.
— Итак? — сказал Блэк, опираясь одной рукой на стол, как только щёлкнула дверь. — У вас есть что-то для меня? Или вы так и будете сидеть здесь и изводить меня завистью своих членов?
Остальные трое мужчин посмотрели на Фрэнка, который посмотрел на англичанина.
Англичанин прочистил горло, ещё раз стукнув сигарой по пепельнице, хотя с последнего раза собралось совсем немного пепла.
— Да, — сказал он, снова прочищая горло. — Боюсь, твой запрос был отклонён, Борос.
— Отклонён? — Блэк окинул их взглядом, награждая англичанина особенно тяжёлым взглядом. — Почему, бл*дь, его отклонили? Кто это сделал?
— Этот товар… — англичанин поколебался, его серые глаза остановились на мне. — … Вероятно, детали могут подождать до другого раза?
— Все нормально, — отмахнулся Блэк. — Вы можете говорить перед ней.
Англичанин взглянул на Фрэнка, выгнув бровь.
— А может, мы не согласимся? — спросил Фрэнк прежде, чем англичанин успел раскрыть рот.
— Тогда ты идиот, — сказал Блэк. Я вздрогнула от его слов, хоть и вновь осознавала, что он нарочно разоружает их, ведя себя как придурок. — Может, ты меня не слушал. Она — моя, пока она ничья. Так что ты можешь доверять ей, иначе ты не можешь доверять мне.
Я сохраняла нейтральное выражение лица, сомневаясь, что хочу знать, что он имел в виду.
— Что, если этот вопрос также поднимался? — сказал Фрэнк, не отводя глаз от Блэка.
Блэк повернулся, уставившись на него своими золотыми пятнистыми глазами. Затем он снова посмотрел на англичанина тяжёлым взглядом.
— А твоё мнение действительно имеет значение… Фрэнк? — произнёс он шёлковым голосом с тем же слышимым европейским акцентом. — Поскольку Андерс здесь, а я никогда не обращался к нему по этому поводу, и это он только что сказал мне, что мой запрос «отклонён», я начинаю думать, что он единственный здесь, с кем я говорю по-настоящему… я прав?
После его слов воцарилась мёртвая тишина.
В ответ на убийственный взгляд Фрэнка Блэк повернулся, сосредоточившись прямо на англичанине.
— И серьёзно, ты тоже лишь шестёрка… не так ли, Андерс? — Блэк остановил на нем этот хищный взгляд. — Если ты здесь, я должен предположить, что мистер Счастливчик тоже вовлечён. А если вовлечён мистер Счастливчик, тогда на самом деле все, что имеет значение — это мнение мистера Счастливчика. Не то, что ты думаешь. Не то, что я думаю, — он указал на остальных троих за столом. — … Определённо не то, что думают эти три дебила. И поскольку я уверен, что могу предложить ему те вещи, которые ты дать не в состоянии… вещи, стоящие намного больше одного пропавшего ребёнка… почему бы тебе просто не перейти к сути и не сказать, что, бл*дь, ему надо от меня?
Я ощутила, как мои руки на коленях сжимаются в кулаки.
Пальцы Блэка сомкнулись на моих под столом, нежно сжимая. Я точно не знала, воспринимать ли это как ободрение или как предостережение. В любом случае, я натянула нейтральное выражение лица прежде, чем стиснуть его пальцы своими.
Я притворилась, будто наслаждаюсь видом извивающейся, поцелованной солнцем реки под отелем, сохраняя как можно более бесстрастное выражение лица. Я хотела выглядеть глупой — хотя бы незаинтересованной. К счастью, вид был достаточно ошеломительный, чтобы искренне завладеть частью моего внимания. Я наблюдала, как по реке бегут гигантские баржи, скользя между высоченными отелями на обоих берегах и преследуя небольшие узорчатые лодки-челноки в форме традиционных тайских судов. Другие лодки и паромы двигались быстрее, снуя между более крупными коммерческими судами как разноцветные рыбки.
Пока я глазела на все это, мой разум быстро работал, обдумывая все услышанное.
Блэк как-то раз сказал мне, что другой такой же видящий как он действует в России.
Он назвал его «мистер Счастливчик».
Тогда я подумала, что это шутка… очевидно, по меньшей мере, поддельное имя.
Кем бы ни был этот индивид, Блэк утверждал, что у него есть доступ к «реальным» ресурсам.
Под этим он предположительно имел в виду ресурсы, лежащие за пределами баснословного богатства, которое сам Блэк скопил за годы. Людские резервы, деньги, связи в политике и промышленности… я не знала, на что именно ссылался Блэк, но он, казалось, нервничал из-за другого видящего или даже боялся его. Он сказал мне, что «мистером Счастливчиком» движет скорее идеология, нежели материальное богатство или даже власть в привычном понимании слова.
Античеловеческая идеология, если я правильно его поняла.
Примерно о том же говорил Йен, когда пытался задушить меня. Йен также говорил что-то о том, что является частью большего «движения», и это напоминало культ или какую-то религию с расовой чистотой, положенной в основу. Он также упоминал босса… босса, который по какой-то причине не хотел моей смерти.
Конечно же, Йен решил не подчиниться этому боссу и все равно меня убить.
Золотые глаза Блэка вернулись к англичанину.
— Ну? — произнёс он опасно мягким голосом. — У мистера Счастливчика есть для меня предложение? Или это просто какое-то наказание? Способ ударить меня по запястьям и сказать, что я был очень, очень плохим мальчиком…?
— Наказание? — англичанин выглядел развеселившимся. — Напротив. Мистер Счастливчик желает установить более, эм… обоюдовыгодные… отношения с вами, — он выразительно помедлил. — … Мистер Борос.
То, как он произнёс имя, явно намекало — он знает, что оно поддельное.