Страница 15 из 17
Джордж Майкл шептал мелодию лично мне и покачивающейся на сквозняке органзе хупы. Ей чувственней…
– Выходи, затворница, – заглянула улыбающаяся Ольга. – Ну, как тебе шоу с лентами?
– Я возбудилась, – призналась я. – А тебе как работалось?
– Я, честно говоря, забыла, что ты там. Только когда ширма сдвинулась, вспомнила. Ну, ничего, обошлось.
– Покажешь, что получилось?
– Да, сейчас на комп скину.
На экране Макинтоша сменялись кадры прожитой час назад жизни. Мужчины целуются, ласкают друг друга, не стесняясь, с любовью и откровенным желанием смотрят друг на друга. Их члены касаются, словно головы влюбленных на первом свидании, ничем не сдерживаемые, кроме легкой органзы.
– Красиво получилось, – оценила я.
– Они всё делали сами, им было в кайф. Это лучше всего для работы! – проговорила Ольга, глядя в монитор.
– Мне нравится, что члены прикрыты, но видны. Двойная эрекция заводит. Алекс – чудо! Жаль, что потерян для гетеросексуального общества.
Ольга улыбнулась своим мыслям.
– Инструмент всегда встает. Примитивная реакция. Я стараюсь это обыгрывать. Откровенно животный контекст упрощает идею. Алекс? Он, кстати, отличный гид, водит экскурсии по Иерусалиму. Ты можешь ему позвонить, я дам телефон, если хочешь.
– Хочу…
Мы досмотрели фотографии, выпили еще из кофейника и бутылки, разделённых столетиями…
Спустился усталый Миша.
– Я закончил. Ну как вы тут, девчонки, наболтались? – равнодушно спросил он.
– Соскучились по тебе, – так же равнодушно ответила Ольга.
– Я бы чего-нибудь съел, – сказал муж.
– Картошка с грибами в красной кастрюле.
– Ага, понял, – кивнул Миша и ушел.
– Ужин заслужил, – улыбнулась Ольга, проводив глазами мужа.
– А у женщин какая реакция на съемках? – продолжила я прерванную тему.
– Разная, но не такая примитивная. Все тоньше, изящней.
Ольга взглянула на меня впитавшими фотосексуальность глазами.
– Останешься с нами на ночь?
– С вами…?
– Да. Мы любим втроём. Тебе понравится. Муж хорош в постели, – сдержанно произнесла хозяйка.
– Да я с удовольствием… Но меня уже ждут мои, я обещала… мы завтра сутра должны были… ну в общем, не очень удобно сегодня… – промямлила я. – Давай в следующий раз?
– Хорошо, наш телефон у тебя есть, – ласково улыбнулась Ольга и провела большим пальцем по соску, проступившему сквозь цветок платья.
Возвращаясь в такси по рвущемуся в небо, словно эрегированному ночному Тель-Авиву, я размышляла, почему не осталась с красивой Ольгой и её мужем, который «хорош в постели». Сначала польстила себе мыслью, что природная честность не позволила проехаться на чужой сексуальности, потом призналась себе, что виной банальный эгоизм. Я предпочитаю все своё – зубную щетку, желание, тапочки, мужчину… Желание увидеть Алекса и побывать с экскурсией в Иерусалиме – было моим собственным, и с утра я набрала его номер.
«Вы едете не просто в город. Иерусалим – город живой! Город, принадлежащий всем и не принадлежащий никому. Город, визит в который для каждого вашего предка был бы величайшим праздником его земной жизни. Кем бы ни был Ваш предок, – христианином, иудеем или мусульманином. Почему Иерусалим? Почему Иерусалим должен был стать сценой Распятия, Смерти, Захоронения, Воскресения и Вознесения Христова.
Почему Иерусалим должен был стать сценой Вознесения Мухаммада на седьмое небо для получения главной Книги Ислама – Эль-Коран. Почему за тысячу лет до распятия Христова и за полторы тысячи лет до вознесения Мухаммада великий царь Давид, сняв с себя все одежды царские, ликуя и танцуя пред всем народом, вносит в этот град главный атрибут договора меж человеком и Богом – Ковчег завета. Почему Вам необходимо попасть в Иерусалим? Как для Вас он может стать тем же, чем он был для каждого Вашего предка? Обо всём этом, в абсолютном понимании ответственности пред Вами, визитером этого града и пред самим Градом Иерусалимом мы и будем говорить…» – начал экскурсию загорелый накаченный мужчина в белой одежде и широкополой шляпе, отдаленно напоминающий Алекса.
Голос, парфюм, поворот головы, волосы – его, но лицо – не его, – одухотворённое и сосредоточенное – лицо дирижера во время ответственного концерта. С таким лицом не позируют голым…
Фотообраз Алекса преследовал меня всю экскурсию. В белых складках одежды мне виделись складки органзы, декорирующей смуглый эрегированный член. Я старалась отводить глаза, но взгляд сам прилипал то к его лицу, то к паху…
«…как Иерусалим принадлежит всем религиям и всем людям, так и Иисус – сын божий, просто человек в самом истинном значении этого слова. Есть старый анекдот. Три утверждения о том, что Иисус был евреем: Он продолжил бизнес отца. Он до тридцати трех лет жил дома с родителями. Он был убежден, что его мама была девой, а его мама была уверена, что её сын – Бог. Три утверждения о том, что Иисус был русским: Он никогда не ходил в церковь, но считал себя истинно верующим. У него не было квартиры и машины, но всегда хватало денег на спиртное. Выпив в компании друзей, он любил рассуждать о смысле жизни. Три утверждения о том, что Иисус был негром: Он каждого называл братом. У него не было постоянного места жительства. Никто не брал его на работу! – Алекс подождал, пока в группе стихнет смех. – Иисус сын божий! Просто человек в самом истинном значении этого слова! Кто чувствует себя человеком, готовым к принятию не только духовной, но и обычной вкусной пищи, отведу в арабский ресторанчик и договорюсь о скидках! Всем остальным – спасибо за внимание! Наша экскурсия окончена!»
– Я готова к принятию вкусной пищи! – выступила я вперед.
– Пойдёмте, – улыбнулся Алекс знакомой улыбкой.
– Вы потрясающий гид! Не хочется с Вами расставаться! – лепила я по пути в ресторан, стараясь быть ближе, чем остальные голодные члены экскурсионной группы.
– Спасибо, – устало ответил Алекс.
– У меня было ощущение, что Вы водите не группу по городу, а друзей по своему дому, – гуще намазывала я, чтобы привлечь его внимание.
– Благодарю, мне приятно, – скромно ответил он, – но я лишь ученик своего учителя.
– Это Вы о ком? О менеджере по формообразованию древесных пород в крупной компании, принадлежащей его Отцу, из Назарета? Как в анекдоте?
Алекс внимательно посмотрел на меня из-за широкополой мягкой шляпы, словно впервые заметив.
– Я не настолько грешен…
– То есть?
– Маленький человек, который, читая Библию, плачет над своими мелкими грешками, не осознает своего главного греха – Гордыни. Так говорил мой учитель.
– Кто он, Ваш учитель?
– Великий человек! Он разгоняет тучи над местом Нагорной Проповеди, для него колокольный звон в Церкви двенадцати апостолов в Капернауме. И он заслужил это.
– Так кто же он?
– Он лучший гид по Иерусалиму из всех, какие только существуют! Это он научил не бежать мимо арабского квартала, как другие, а передвигаться по городу свободно и ощущать его самой спокойной точкой в Израиле. «Если ты войдешь в Иерусалим большим, то и выйдешь большим, а если войдешь маленьким, то выйдешь великим», «Когда ты едешь во Францию, ты едешь к французам, когда ты едешь в Италию, ты едешь к итальянцам, когда ты едешь в Израиль, – ты едешь к себе…» Его слова. Его зовут Алик.
– А мне понравилось, как Вы ведете экскурсию. С таким знанием, с такой любовью…
– Без любви вообще ничего делать не стоит. Не имеет смысла, – серьёзно произнес он.
В арабском ресторанчике он обнялся с официантом, и что-то сказал ему, дружески похлопав по спине.
– Я заказал для вас настоящую кабсу. Не пробовали?
– Нет, а что это?
– Арабское блюдо из риса и мяса, родиной которого считается Саудовская Аравия. В основном за вкус этого блюда отвечают специи. Обычно в неё кладут черный перец, гвоздику, кардамон, шафран, корицу, мускатный орех, и, конечно, мясо, подготовленное особым образом. Кроме этого, добавляют изюм, миндаль, кедровые орешки. Фактически кабса тот же плов, но Вы ощутите, насколько это не плов!