Пепел на обелиске

Ещё через несколько минут, боль стала почти невыносимой. Но увидев, что лазер делает своё дело, техножрец только крепче сжал клыки. Да, он не был воином, но был ксеносом, а значит, не мог, не имел права показать кому-то свою боль. Больше того, заметив, что стоящий в углу разведчик очень внимательно следит за ходом операции, верховный решил, что более удачного момента для передачи подготовленной информации не будет.

Сосредоточившись, техножрец направил на закрытое сознание разведчика узкий луч своей мысли. Удивлённо оглянувшись на врача, разведчик насторожено посмотрел на верховного и, решившись, ответил:

- Это вы давите на меня?

- Я знал, что вы способны услышать меня, - с удовлетворением ответил верховный.

- Мне всегда говорили, что общаться подобным способом, невозможно.

- Для вас. Людей. Ксеносы научились этому много стандартных лет назад. Но и то, не многие.

- И чего вы хотите? Собираетесь подчинить себе моё сознание, - спросил разведчик, и техножрец почувствовал его напряжение.

- Нет. Это было бы глупо. Я решил попробовать поговорить с вами без свидетелей.

- О чём. Насколько я помню, мы давно уже всё обговорили.

- Вы ведёте запись операции?

- Да.

- Хорошо. Как я уже говорил, ксеносам не нужна война с вашей расой. Мы её проиграем, и это знаю не только я. Это знает и генерал Альказ, считающийся среди офицеров флота избранным, и знают Верховные Управляющие. Поэтому, я хочу попросить вас, сейчас, в эту минуту довериться мне.

Это была рискованная просьба. Верховный отлично знал, что разведчик не верит ксеносам. Но отступать было поздно. Он просто обязан был добиться его доверия, в противном случае, расе угрожало полное уничтожение.

- Довериться в чём?

- Я хочу передать вам некоторые знания. О нашей расе. Наших обычаях, и нашем языке. Я хочу, чтобы привезя запись генералу, вы понимали всё, о чём будут говорить между собой офицеры Ксены. А главное, чтобы вы могли на равных говорить с верховным техножрецом, которого я оставил на линкоре вместо себя.

- Говорить, в смысле так, как говорим мы сейчас?

- Именно.

- Ну и зачем вам это? Разве передача таких знаний, не будет сочтена предательством интересов расы? Да и вряд ли я смогу воспроизвести ваш язык.

- Сможете. Наш язык состоит из двух частей. Одна, это вербальное общение, позволяющее ксеносам общаться с существами не своей расы. Вторая, язык тела. Язык, которым общаются между собой только ксеносы, просто потому, что у вас нет таких частей тела, как клыки, когти, шейный гребень. Это язык высших. На нём говорят только воины, офицеры, и техножрецы. Даже рабочие особи не способны понять его. Я научу вас вербальному языку. Но этого будет вполне достаточно, чтобы уловить малейшую агрессию, направленную в вашу сторону. А главное, это очень сильно расширит возможности вашего разума.

- Не понимаю, зачем вам это.

- Я боюсь не дожить до возвращения. И хочу обезопасить вас. Вы с самого начала вели себя честно. Вы воин, и ваша честь незапятнанна обманом. И я хочу донести эту истину до тех, кому вы будете передавать запись.

- Но почему именно сейчас?

- Это хороший момент. Я смог сосредоточиться, и готов отдать вам всё, что обещал.

- По-моему, вам сейчас нужно думать о том, что происходит.

- Это, я и так знаю. Я это чувствую.

- Как это может быть? Вам же дали обезболивающее!- в мыслях разведчика прозвучало неподдельное волнение.

- Ваш друг не учёл, что у нас замедленный метаболизм.

- Так он режет вас на живую?!

- Да. И сейчас мне очень больно. Но в данной ситуации, боль, это хорошо. Она поможет мне очистить мой разум от посторонних эмоций и заставит сосредоточиться на деле.

- Может, лучше остановить операцию?

- Нет. Ни в коем случае. Врач должен делать то, что делает. Это поможет ему найти правильный способ избавить нас от этого проклятья. Так вы согласны?

- На что?

- Вы готовы принять от меня знания?

- Что я должен делать?

- Присядьте. После воздействия на ваш разум, вы можете на некоторое время потерять сознание. А потом, в течении некоторого количества времени будете дезориентированы. Но вскоре, всё встанет на свои места. Так вы готовы довериться мне?

- Тяжёлый вопрос.

- Спасибо, - чуть помолчав, ответил верховный.

- За что?

- За вашу откровенность. Я знаю, что вы не верите мне. Но вы не стали унижать меня ложью. Значит, и я буду предельно честен с вами. Клянусь первородным яйцом, я не причиню вам зла, и не попытаюсь подчинить своей воле. В данной ситуации, это более чем глупо. Мне нужен способ избавления от панциря. Всё остальное, второстепенно.

- Хорошо. Сейчас я присяду, и можете начинать, - решился человек.

Почувствовав, что собеседник закрылся, техножрец приготовился к тяжёлому процессу передачи, когда вдруг, его упорядоченные размышления пронзила острая, как абордажная сабля мысль. Этот человек, считал ксеносов своими врагами, но при этом, готов был пойти на риск, ради сохранения хрупкого мира между расами.

Ко всем прочим бедам, на верховного вдруг нахлынули картины предвидения. Это была короткая, словно вспышка эмоция, но техножрец вдруг понял, что именно этот человек сумеет спасти все обитаемые миры от страшной катастрофы. Горло верховного сжал судорожный спазм, а слёзные железы вдруг начали усиленно работать. Третье веко на глазу ксеноса чуть шевельнулось, и вертикальный, чёрный как антрацит зрачок неожиданно влажно блеснул. Из состояния каменной неподвижности верховного вывел осторожный зов разведчика:

- Верховный. Я готов. Начинайте.

- Забудьте на время обо всём. Все ваши беды и трудности, оставьте за пределами этой пещеры. Здесь и сейчас, есть только вы, и я. Эти знания, позволят вам стать одним из тех, к кому будут прислушиваться даже ваши правители. А теперь, очистите свой разум. Начнём.

Окунувшись в боль, техножрец призвал на помощь все свои знания и силы. Сузив поток мыслей до толщины того самого луча, что в данную секунду резал его панцирь, верховный усилием воли направил его в мозг разведчика. Теперь, ему предстояло самое сложное. Разбудить едва проснувшиеся участки мозга, отвечающие за способности к мыслеречи, активировав их, зафиксировать в максимально функциональном режиме.

И только после этого, он сможет ввести в память человека знания о своей расе. В том, что разведчик сможет перенести эту операцию без ущерба для сознания, он не сомневался. Мозг этого человека был достаточно гибок и тренирован, а общее состояние здоровья оказалось просто отличным. Осторожно касаясь определённых участков мозга человека в строго определённом порядке, техножрец активировал эмпатическое восприятие до максимума и, оценив будущий потенциал, обрадовался.

Его выбор оказался правильным. Путём не долгих тренировок, разведчик легко мог поставить себя в один ряд с самыми опытными в мыслеречи техножрецами. Проверив свою работу, и убедившись, что всё сделано правильно, верховный внедрил в участок, отвечающий за память, информационный пакет, и осторожно отпустив сознание разведчика, отступил. Дело было сделано.

Теперь, оставалось только дождаться, когда тело и мозг человека вернутся в состояние привычного равновесия, и внедрённая информация будет усвоена. Быстро сопоставив информацию о состоянии мозга и физическом состоянии тела разведчика, верховный пришёл к выводу, что для полного усвоения информации потребуется не больше пяти, семи стандартных суток. Да, все эти дни у него будет болеть голова, а общее состояние будет такое, словно он пешком прогулялся за борт космического корабля, при этом забыв надеть скафандр, но все эти мелочи скоро забудутся.

Внимательно посмотрев на отключившегося разведчика, техножрец убедился, что с ним всё в порядке и только тут неожиданно понял, что боль от разреза куда-то отступила, а сам он едва балансирует на грани сна и бодрствования. Анестезия. Догадался техножрец, почти проваливаясь в забытье. Последнее, что успел запомнить верховный, было улыбающееся лицо врача, который с довольным видом демонстрировал ему отсечённый кусок панциря.