Простая услуга

6

Блог Стефани

Визит к Эмили

Мамы, привет!

При обычных обстоятельствах я бы не поехала к Эмили, не позвонив. Я попробовала дозвониться по городскому телефону. Никто не ответил. Когда-то Эмили дала мне свои ключи и попросила ключи от моего дома. Меня это просто поразило. Именно так поступают разумные взрослые мамы, плюс ощущение, что мы друзья по-настоящему. Ключи, которыми можно воспользоваться в крайнем случае. Или если ты с ребенком просто приехала в день, назначенный для совместных игр, слишком рано и никого нет дома. Сейчас именно такой крайний случай. Мне не хотелось вторгаться в личное пространство Эмили, но надо было убедиться, что она не сломала себе что-нибудь, не поранилась и не лежит больная, нуждаясь в моей помощи.

Я не могла привезти мальчиков. Вдруг я обнаружу что-нибудь ужасное? Мое воображение как с цепи сорвалось. Дом Эмили рисовался мне залитым кровью, как после визита Чарльза Мэнсона. Я представляла ее себе в ванне, полной крови.

Я решила остановиться у дома Эмили, когда ехала забирать мальчиков из школы.

Едва свернув на подъездную дорожку, я уже ощутила атмосферу чего-то опасного, жуткого. Накрапывал дождь, ветер шевелил листву на деревьях, и ветви словно шептали мне: не ходи, не ходи туда. Шучу. Я мама-рационалистка. Я не слышу, как разговаривают деревья.

Мне заметно полегчало, когда я заметила на подъездной дорожке машину Мариселы, домработницы Эмили. Марисела сказала, что уже заканчивает, это меня успокоило. Если бы Эмили была мертва или лежала беспомощная где-нибудь в доме, Марисела бы это заметила.

Марисела – сущий ангел. Если бы только она работала у нас! Но мы с Майлзом не можем себе ее позволить.

– Сеньора сказала, она уехала четыре дня, – сообщила Марисела. – Она сказала мне приходить убирать, а потом проверить, не хотят ли цветы воды.

Четыре дня! Какое облегчение!

– Вы не говорили с ней по телефону?

– Нет. Зачем? – мило улыбнулась Марисела. – Сеньора, с вами все в порядке? Хотите что-нибудь выпить? Поесть? Сеньора оставила прекрасные фрукты в холодильнике.

Прекрасные фрукты – хороший знак. Эмили намеревалась вернуться. Я попросила стакан воды, и Марисела ушла на кухню.

Странное чувство – сидеть на диване, где я провела столько часов с Эмили. Большой удобный диван вдруг стал ощущаться как бугристый и странный, как что-то, куда можно провалиться и потом не вылезти. Диванчик – венерина мухоловка. Я раздумывала, не поискать ли ключи к ситуации здесь, в доме.

Почему Эмили не сказала, что уезжает на четыре дня? И почему не перезвонила мне? Я знаю свою подругу. Случилось что-то ужасное.

Сидя в доме Эмили, я чувствовала себя как на иголках. Я все ждала: вот сейчас Эмили войдет и спросит, что я здесь делаю. Сначала я бы испытала облегчение, безумную радость, что вижу ее, а потом, может быть, вину, даже при том, что она предоставила мне более чем достаточно причин заглянуть к ней.

Где она? Я готова была захныкать, как ребенок.

На каминной доске стояла фотография двойняшек. В доме Эмили так много великолепного: персидские ковры, китайские вазы, элементы классического дизайна, мебельные шедевры середины двадцатого века. Дэвису понравился бы ее дом, если бы только он дожил до знакомства с ним. Но черно-белую фотографию двух девочек в нарядных платьях, с лентами в волосах, девочек необыкновенно красивых, чарующе улыбавшихся какой-то известной только им тайне, Эмили показала мне специально.

– Эта фотография стоит больше, и я люблю ее больше, чем все остальное в этом доме, – объявила Эмили. – Если я скажу тебе, как мы ее заполучили, моему другу-аукционисту придется убить меня. Как по-твоему, кто из близнецов главнее?

Это было почти дежавю или воспоминание о другой жизни. Моей другой жизни – когда я жила в городе и работала в журнале. Журнале о дизайне интерьера, из тех, которые можно купить на кассе в супермаркете, но все же – в журнале. Обложка, бумага, текст, фотографии. В своей другой жизни я встречалась с людьми, которые отпускали странные замечания, задавали интересные вопросы, а в их домах оказывались прекрасные и неожиданные предметы. С людьми, которые говорили еще о чем-то, кроме как о чем рассказывали их детям на продленке и как узнать, действительно ли эти помидоры органические. С людьми, которые жили весело!

– Не знаю, – ответила я. – А по-твоему, какая из двойняшек?

– Иногда мне кажется, что одна, а иногда – что другая.

– А может, ни одна?

– Такого не бывает, – сказала Эмили. – Всегда кто-то один доминирует, даже в дружбе.

Была ли Эмили доминирующим другом? Я смотрела на нее снизу вверх, я знаю…

Теперь моя подруга исчезла. А близнецы – вот они, их нежные непостижимые личики все еще смотрят на меня.

Гостиная была совершенна. Естественна. Марисела убралась здесь. На журнальном столике – Дэвис знал бы, какой гений середины века создал его – лежала книжка в мягком переплете. Роман Патриции Хайсмит. “Те, кто уходят”. Из книги торчала закладка нашего местного книжного магазина. Именно тогда мне и пришло в голову – не как молния сверкнула, скорее, как лампочка мигнула, – что Эмили могла уйти. Оставить сына со мной и уйти. Люди уходят. Такое случается. А их друзья, соседи и члены семьи потом говорят: мы и не подозревали.

Я решила прочитать книжку Хайсмит, поискать там информацию, которую могла пропустить. Информацию об Эмили. Ее книгу я взять не могла. Эмили рассердится, когда вернется. Я куплю книгу, если ее не окажется в библиотеке. Все рассосется, надо только сохранять хладнокровие и здравомыслие. Все окажется дурным сном, ошибкой, недопониманием, над которым мы с Эмили посмеемся – потом.

Марисела принесла мне воды в винтажном бокале в горошек. Великолепный бокал. Даже бокал был похож на Эмили.

– Попейте, – сказала Марисела. – Вам станет лучше.

Я выпила холодной чистой воды. Но лучше мне не стало.

Я сказала Мариселе спасибо и покинула дом. Проверила свой телефон. Ни сообщений, ни писем. Я была уверена, что Эмили не из тех, “кто уходят”. Что-то было очень не так.

Мне следовало бы позвонить в полицию. Но я продолжала все отрицать, обвиняла себя в том, что неправильно поняла Эмили, что услышала что-то, чего моя подруга не говорила. В то же время мое подсознание запустило фильм ужасов: угон машины, взятие в заложники, убийство, труп в придорожной канаве, удар по голове, из-за которого Эмили бродит где-то, погрузившись в амнезию. Может, кто-нибудь нашел ее. Может, кто-нибудь привезет ее домой.

Вот почему я пишу об этом в своем посте. Мы все читали о таких чудесных случаях, ими полнится интернет. Это лучшее, что дают социальные сети и блоги! Так что я прошу мамское сообщество держать свои сверхзоркие материнские глаза открытыми. Если вы увидите женщину, похожую на Эмили, спросите ее, все ли с ней в порядке. Если вы увидите женщину, похожую на Эмили, и вам покажется, что она попала в аварию или заблудилась, сразу же напишите мне на номер, указанный внизу.

Спасибо, дорогие мамы!

7

Блог Стефани

(Следующий день)

Другие мысли и звонок Шону

Мамы, привет!

Прерывистая дрема. Вещие сны. Проснувшись в шесть, я не поняла, что не так. Потом вспомнила: Эмили пропала. Еще потом вспомнила все остальное; мне было страшно взглянуть на телефон. Я рассекретила свой личный номер и попросила читательниц сообщать о каждой женщине, похожей на Эмили, которая – если начистоту – выглядит как сотни светловолосых, худых, симпатичных, посещающих фитнес-зал мам. Ее татуировка и кольцо могут сократить этот список, но тату есть у множества мам. Как узнать, на ней ли кольцо? Вдруг ее ограбили?

Слава богу, мамское сообщество очень разумно. Я получила всего два сообщения. Оба раза Эмили видели в местах (одно – Аляска, другое – север Шотландии; просто поразительно, как далеко захаживает мой маленький блог), настолько далеких, что непонятно, как Эмили могла бы добраться туда за (короткое, продолжаю твердить себе я) время своего отсутствия.

Вообще я подумала сменить номер, на случай, если тысячи мам начнут звонить и писать мне, стараясь помочь. А пока… Мы должны быть осторожны с нашей личной информацией. Но у Эмили есть только этот номер, а я все еще надеюсь, что она позвонит. Нам с Ники нужно, чтобы она имела возможность связаться с нами.

На второй вечер, за ужином, Ники стал беспокойным. Любой малыш стал бы. Я уверена – он заразился моей тревожностью. До этого времени он никогда не оставался на две ночи подряд, не считая того уик-энда, когда его родители уезжали, и все отлично провели время, никто не нервничал. Сейчас Ники начал спрашивать меня, когда за ним приедет мама. Он съел веганский бургер, и его тут же вырвало. Я погладила Ники по голове и сказала, что мама скоро вернется и что я позвоню его папе.

В Англии было семь, когда я позвонила Шону. Я была в таком отчаянии, что – глупейшим образом – забыла о разнице во времени. Судя по голосу, Шон был спросонья.

– Я вас разбудила? Прошу прощения! – Зачем я извинилась? У него жена пропала!

– Вы меня не разбудили, – заплетающимся языком проговорил он. – Кто это?

Я испытала нечеловеческое искушение захихикать. Мне всегда было интересно, останется ли у Шона его шикарный британский акцент, если разбудить его от глубокого сна. Акцент остался.

– Это подруга Эмили, – сказала я. – Стефани.

– Стефани, – повторил Шон. Он понятия не имел, кто я такая, хотя видел меня много раз. – Что случилось, Стефани?

– Не хочу выглядеть паникершей, – сказала я, – но Эмили оставила Ники у меня, и я не знаю… где она и когда собирается вернуться домой. Наверное, я ее плохо поняла, я не знала, что Ники останется…

Я прямо-таки слышала, как терпение Шона испаряется. Пффф!

– Она в командировке, – ровным голосом сказал он. – Уехала на пару дней. – Очень определенно, очень ясно.

– О, – сказала я, – какое облегчение. Простите, что потревожила.

– Ничего. И звоните, если снова будет нужно… Стефани.

Только после того, как мы распрощались, я сообразила: Шон не спросил, как Ники. Какой он отец? Какой муж? Неужели он ни капли не беспокоится о жене? Но с чего бы ему беспокоиться. Они оба уехали в командировки, каждый в свою. Они так живут. Неужели я верю, что муж с женой созваниваются каждый вечер, если они не вместе?

Кроме того, я его разбудила. Многие мужчины долго не могут прийти в себя, если их разбудить. Еще одна роскошь, которую мать-одиночка не может себе позволить.

Вечером Эмили не вернулась. Я не перезвонила Шону и снова сделала вид, что все в порядке. Обычный вечер с детьми. Время от времени Ники принимался плакать. Я разрешила мальчикам залезть в мою кровать и посмотреть мультики, пока не пришла пора ложиться спать. Я затолкала все плохое на задворки сознания, чему мамам иногда приходится научиться. Надо просто потерпеть. Подождать еще день. Сейчас я могу только ждать.

К следующему вечеру, когда Шон прилетел из Англии, Эмили так и не вернулась. Шон позвонил мне из аэропорта. Теперь у него тоже был встревоженный голос. Он оставил вещи дома, где надеялся (или боялся!) найти Эмили, а потом поехал прямо ко мне.

Едва услышав папин голос, Ники вылетел из детской. Порывисто обхватил отца. Шон подхватил сына на руки, поцеловал, прижал к груди.

Каким-то образом то, что Шон у меня в доме и обнимает своего напуганного, но храброго маленького мальчика, превратило мой водянистый страх в ледяную глыбу.

Это все на самом деле. Моя подруга пропала без вести.

Мамы! Где бы вы ни были – пожалуйста, помогите.