Страница 45 из 49
"Идем курсом триста тридцать, над озером Хютце левый разворот на сто восемьдесят, высота тысяча, за автобаном Е45 левый разворот на сто, перед атакой снижаемся до пятисот, предварительные ориентиры — шоссе 214 к западу от Витце, первый заход бомбы. Сигналы от наземных частей все помнят?". Последняя фраза явно была лишняя, все-таки он первый раз вел эскадрилью в атаку. Сигналы от наземных частей не потребовались, картина перед ним разворачивалась ясная, как на ладони. Сначала шоссе 214, от перекрестка в Бухгольце до Еверзена на котором почти впритык стояли носатые американские грузовики. Эскадрилья шла колонной пар, заходящее солнце подсвечивало цели, как на ладони, одновременно слепя американцев. Почти вся серия бомб, сброшенная эскадрильей Гюнтера, легла по тыловым подразделениям американских бронетанкового и мотопехотного батальонов. Далее его машины пронеслись над недавним полем боя к западу от Витце, усеянным подбитой бронетехникой, американской и советской. Потом над самим городком, по окраине которой, между домами торчали поджарые силуэты советских БТР-152. "А где наши танки, их же совсем не видно. Неужели они все там, горят на поле?" — удивился Гюнтер. Внезапно с земли прорезался голос авиационного корректировщика, на немецком:
— Камрады, вы как нельзя вовремя! Можете еще раз ударить по танкам противника, на шоссе Е45, к югу от Еверзена?
— Конечно, а иначе зачем мы здесь? — Отозвался новоиспеченный майор и начал отдавать приказы, выводя своих пилотов на второй заход.
Бронетехника американцев, отошедшая после атаки в лоб, как раз в этот момент начала совершать обходный маневр. Американский командир, здраво рассудив, что при штурме противника, засевшего на узких улочках Витце, он несет непозволительные потери, решил действовать иначе. Оставив одну мотопехотную роту с танковым взводом блокировать Витце, он бросил остальные силы в обход. В конце концов, он выбил у русских танки, а на одних бронетранспортерах они не рискнуть высунуться в поле. Надо подождать свою артиллерию, она подавит эти чертовы пушки, и оборона русских в Витце лопнет, как гнилой орех. Но этим займется командир роты, оставленный для блокады, а основным его силам надо спешить в Целле, на помощь группе подполковника Болла. Передовые "Паттоны" шестьдесят шестого бронетанкового батальона уже съезжали с автострады Е45 на дорогу L310, обходя русских с юга, с севера обходному маневру мешала извилистая лента Аллера. Как вдруг с воздуха пришли очередные неприятности. На первом заходе реактивные штурмовики красных разбомбили тыловые подразделения обеих батальонов, стоявшие на дороге 214. Американские командиры никак не могли привыкнуть к тому, что над ними постоянно висят самолеты противника. Проклиная этих говнюков из Air Forse, на которых гораздо чаще натыкаешься в пивных барах, чем на поле боя, командир шестьдесят шестого едва успел приказать увеличить интервалы и скорость движения, надеясь быстро достичь развязки с L310. Ведь с автобана просто так не съедешь, даже на танке. Как вдруг уже увидел, заходящие на колону его батальона, самолеты противника. Выстроившись колонной пар и увеличив между ними дистанцию, МиГи эскадрильи Гюнтера обрушились на колонну, не взирая на огонь танковых зенитных пулеметов. Гюнтер, выводя машину из полого пикирования, оглянулся вниз, на автобане горел с десяток единиц бронетехники. Чуть позже он, заложив разворот на сто восемьдесят с набором высоты, по привычке старого истребителя еще раз бросил взгляд назад, на запад. И похолодел, у его эскадрильи в воздухе появились спутники. На западе, с превышением почти на два километра, на фоне закатного солнца, появились шесть точек, быстро увеличивающихся в размерах. И сразу же, как только его МиГ набрал высоту, запищала СПО. Обернувшийся еще раз Гюнтер увидел шлейфы бело-серого дыма, которые быстро потянулись к его эскадрилье. Срывающимся от волнения голосом майор крикнул в эфир: "Внимание, ракетная атака, шесть истребителей противника атакуют сзади!" Одновременно с этим майор заложил правый боевой разворот со снижением на девяносто, снова уходя от ракет на малую высоту. Первые три машины, его ведомый и вторая пара синхронно повторили его маневр. Вторая четверка отреагировала также, только выполняя левый разворот со снижением. А вот концевая пара замешкалась, ее ведущий потерял лишнюю секунду, раздумывая, куда выполнить разворот, сначала дернулся влево, потом переложил ручку вправо, опять меняя траекторию движения, и это оказалась его последней ошибкой. Фатальной. Две первые ракеты AIM-7C Sparrow с полуактивной головкой самонаведения разорвались в непосредственной близости от его самолета. Корпус боевой части таких ракет представлял собой кольцо из стальных спаянных друг с другом стержней. И, после подрыва двух боевых частей неконтактным активным радиолокационным взрывателями, планер МиГа оказался буквально порублен на куски. Ведомый последней пары, развернулся сразу влево, уже не видя, как ведущий дергается туда-сюда. Это спасло ему жизнь, вторая пара ракет прошла за его хвостом буквально в нескольких десятках метрах, на расстоянии чуть-чуть, но превышающим радиус действия неконтактных взрывателей. Увернувшись от первого ракетного залпа, Гюнтер на мгновение задумался, что ему делать дальше? Задачу его эскадрилья выполнила, и можно вроде уходить домой. Но противников всего шестеро, да у них ракеты, но на малой высоте и в маневренном бою они противнику не очень-то помогут. Его раздумья моментально прекратились, как только он увидел горящий МиГ, падающий на землю. Нет уж, потерю еще одного пилота он им спускать не станет. Кстати, а кому это "им"? Гюнтер никак не мог определить тип самолета противников. Даже сблизившись, когда они начали крутиться на виражах. Причем вражеские пилоты, как ему показалось, даже с охотой приняли этот рисунок боя. Но что за самолеты ему противостоят? Похожи на "Хантеры", но раскрашены как-то по-чудному, и опознавательные вроде американские. Две машины противника, стараясь разорвать контакт, полезли наверх. Гюнтер, оставив остальные своих пять машин, с первой четверкой пошел за ними. К своему удивлению, на горке его МиГ-17Ф стал довольно быстро догонять эту пару. Видя, что четверка МиГов, идущая в набор высоты за ними, вот-вот выйдет на дистанцию огня, пара противника прекратила набор и попыталась оторваться на максимальной скорости в горизонтальном полете. Но и здесь МиГи, как сразу выяснилось, были быстрее! Противник, поняв, что удрать по-прямой не получиться, попытался уйти переворотом, но Гюнтер, ожидавший такой шаг, не дал американцу этого сделать. Он догнал машину ведущего, и нажал на гашетку, как раз в тот момент, когда серо-голубой самолет врага, с пижонски красными законцовками крыльев, уже лег на крыло. И за мгновение до того, как его снаряды начали рвать в клочья фюзеляж американца, Гюнтер успел разобрать слово NAVY, написанное на фюзеляже за крылом, в задней части. Палубная авиация США. Ну, точно, он вспомнил картинку из альбома с силуэтами вражеской авиации. Палубный истребитель US NAVY "Демон". Модификация, одна из последних, раз они использовали ракеты. Но откуда они здесь, до ближайшего моря от Целле несколько сотен километров? Решение этого вопроса он оставил на потом, сейчас надо разобраться с насущными проблемами. Ведущий второй пары его четверки тоже не сплоховал, "Демон", атакованный им, задымил, попытался вывернуться из-под удара, но на поврежденной машине у американца это получилось плохо, и МиГ ведомого второй пары, заложив боевой разворот со снижением, перечеркнул его снарядной строчкой. "Демон", на мгновение повисев еще в воздухе, рухнул вниз, объятый пламенем. Майор повел свою четверку на помощь оставшейся группе. Там дела оказались не так блестящи, ведущий второй четверки не нашел ничего лучше, как выйти на четырех американцев в лобовую атаку. О чем он думал, непонятно. Может, рассчитывал, что американцы, идущие на почти вдвое по размеру более крупных машинах, испугаются и отвернут раньше? Но расспросить ведущего второй четверки уже не получилось. "Демоны" так же охотно приняли предложение, а при сближении оказалось, что по четыре двадцатимиллиметровых пушки на каждом из четырех американцах, это более весомый аргумент, чем две двадцати трех миллиметровки на каждом из пяти МиГ-17Ф. И машина ведущего, получив с десяток снарядов, просто рассыпалась в воздухе. Остальные три МиГа отвалили в разные стороны, и "Демоны" тут же сели им на хвост. Дело для немцев обернулось бы совсем худо, если бы не четверка Гюнтера. Сверху это ситуация была, как на ладони, и Гюнтер, отдав соответствующие команды, атаковал левую пару "Демонов". Они как раз "дожимали" в свои прицелы МиГ, оставшийся одиночкой после неудачной лобовой атаки. Этот МиГ после резкого разворота с набором высоты потерял скорость и был бы неминуемо сбит в ближайшие секунды, но пара Гюнтера, имевшая запас и высоты, и скорости, успела сесть на хвост американцам раньше. Гюнтер, видя, что "Демоны" тоже вот-вот начнут расстреливать еще один самолет из его эскадрильи, открыл огонь с максимально возможного расстояния. Он особо не ждал результатов, главная задача была отсечь противника от своего, но один снаряд все-таки попал в ведомый самолет противника. Ведущий "Демон" сразу вывернулся боевым разворотом, Гюнтер сразу пошел за ним, приказав своему ведомому добить поврежденного американца. Следующую минуту Гюнтер крутился с этим одиночным "Демоном", не переставая удивляться, как такой большой самолет, почти в два раза больше его МиГ-17Ф, может быть таким маневренным. Да и американский пилот, сидевший в нем, был не пальцем делан, неприятно удивив Гюнтера своим пилотажем. Одновременно Гюнтер смотрел на стрелку указателя уровня топлива, которая неумолимо приближалась к нулю. Видимо, противника беспокоили те же проблемы, потому что "Демон", резким переворотом ушел вниз, почти до самой земли, сразу скрывшись в наступивших сумерках. Гюнтер еще раз с сожалением посмотрел на указатель уровня топлива и отказался от промелькнувшей в голове мысли о преследовании. К тому же пора бы вспомнить о том, что он командир эскадрильи. Майор, вводя машину в плавный вираж, огляделся вокруг, опрашивая по радио своих. Свои оказались все целы, больше потерь не было. Ведомый Гюнтера добил таки поврежденного американца, открыв свой счет. Вторая пара его бывшей четверки, сумела повредить еще одного, но не сильно, тот, запарив, все же не отстал от своего ведущего, и они ушли от МиГов тем же маневром, что и противник Гюнтера. Но свой аэродром эскадрилья, ставшая уже восьмеркой, возвращалась в молчании. Вроде бы и задание выполнили, и из-под первой ракетной почти все ушли, и трех сбитых на свой счет записали, но все равно. Потеря двух своих друзей в одном вылете, это было просто потрясением для всех. Кроме Гюнтера Фюльграббе, он-то как раз помнил события двадцатилетней давности на Восточном фронте. Когда такие потери были нормой для его части в конце войны.