Страница 94 из 118
Мы остановились у высокого дерева с необъятным стволом, вдали в темноте мерцал огонек костра, доносились приглушенные вопли пошедших в разнос товарищей Ника.
Ник встал передо мной, смотрел на меня и улыбался, потом отвёл выбившуюся прядь волос от моего лица и негромко сказал:
— Я никогда не забуду твой подарок, — ну да, две тысячи в жутко смятом конверте забыть невозможно.
— Я об этом, — добавил он, притягивая меня к себе и касаясь губ. И не просто касаясь: он целовал так, будто в последний раз, жадно, яростно, грубо.
Руки, которые я сначала вскинула, чтобы оттолкнуть его, притягивали его ещё ближе, касались его волос. Да гори оно всё огнём! Он уезжает, у него есть девушка, так что обещание, которое я когда-то дала маме, можно считать ненарушенным. Я отвечала на его поцелуй с таким же отчаянием. Кому станет хуже, если раз в жизни я сделаю то, что мне хочется?
Будто борясь с собой, он оторвался от меня и шёпотом сказал:
— Спасибо, Тома. Пойдем, нас уже потеряли.
— Пойдём, — пытаясь скрыть разочарование, ответила я. Я бы предпочла стоять здесь, чувствуя его крепкое, напряжённое тело, вдыхая его дурманящий запах, смешанный с лёгкими нотами алкоголя. Просто стоять и молчать. Ник приобнял меня за плечи, и мы не спеша побрели к остальным.
У костра было непривычно тихо, все негромко переговаривались. Мы сели с Ником на одно бревно. Ник всё так же обнимал меня. Дианка, сидевшая рядом с Катей, толкнула её локтем в бок. Девушки переглянулись и захихикали. Но увидев, что я на них смотрю, тут же замолчали, приняв невинный вид.
— А где Женька? — встревоженно спросила я, не находя его среди присутствующих.
— Так он вас искать пошёл, — ответил Денис.
— Ну да, почти сразу за вами ушёл, — добавила Катя.
Я достала телефон из кармана джинсов и набрала Женин номер. В ответ мне были только длинные гудки. После нескольких попыток, я всё же услышала в трубке его голос.
— Куда ты пропал? Всё нормально? — напала на него я.
— Не нормально, — как-то сдавленно ответил он, — голова болит. Я ушёл домой.
— А почему нас не предупредил? Мы же переживаем.
— Вам и без меня хорошо. Веселитесь, — и положил трубку.
— У него голова болит. Он дома, — сообщила я всем.
— Женя всегда был своеобразным, — пожала плечами Катя.
Дальше все разговаривали о своём, о чём я не имела ни малейшего представления, вспоминали каких-то общих знакомых, а я просто положила голову на плечо Ника, и смотрела на искры ночного костра, согреваемая теплом тела мужчины, которого я вижу, скорее всего, в последний раз.
Незаметно я задремала и очнулась, когда Ник принялся меня тихонько тормошить.
— Эй, ребята собираются домой. Такси за ними уже приехало.
Костёр уже затушили. Всё хорошее не вечно. Пришла пора прощаться с гостями, а заодно и с прекрасно проведённым вечером. Мы подошли к воротам. Женька тоже вышел проводить гостей. Все расцеловали Ника, а заодно и меня, сели в машину, Дианка ещё долго махала в окно.
— Я тоже поеду. Пора, — сказала я, подходя к мотоциклу.
— Том, останься. Уедешь завтра, — просил Ник.
— Том, я тоже против, чтобы ты ехала ночью. Ты болеешь, вдруг плохо станет, — вторил ему Женя.
— Ладно, я останусь. Завтра утром поеду.
— Пойдем чаю попьём, а потом мы с Женей во дворе порядок наведём.
На кухне хлопотала Галя. Она пристально посмотрела на меня, но по её взгляду догадаться, о чём она думает, было невозможно. Ник заварил чай, налил три кружки — Галя от чая отказалась — и стал насыпать сахар. Женя, покосившись на брата, заметил:
— Она предпочитает без сахара.
Ник поставил кружки на стол. Я пила чай, обхватив кружку двумя руками. Женя о чём-то думал, зачем-то слишком долго мешая чай ложкой.
— Как голова? — беспокоясь, спросила я.
— А, что? — Женя оторвался от созерцания чая. — Голова? Лучше, немного лучше.
Я цедила чай слишком медленно, парни успели опустошить свои кружки и молча вышли во двор. Находиться с Галей наедине в одной комнате было тягостно. Кажется, и она чувствовала то же самое, поэтому она взяла большой чёрный мусорный мешок и напряжённо сказала:
— Пойду ребятам помогу.
Минут через пять она залетела в кухню. Сказать, что она была разъярена, значит, ничего не сказать. Она смотрела на меня с ненавистью и какой-то брезгливостью:
— Хотела извиниться перед тобой, но хорошо, что не успела это сделать. К сожалению, я оказалась права. Если раньше между братьями было непонимание, то теперь они готовы убить друг друга.