Страница 7 из 118
— Томочка, я вас понял. Может, идея со сканвордами не так уж и плоха. Конфетку будете?
Я покачала головой.
— Кстати, как там новенький? Справляется?
— У меня нет претензий к его работе. Он умный, исполнительный, сообразительный.
— Я так и думал, что вы будете от него в восторге, когда брал его на работу, — Вадим Николаевич довольно потёр руки. — Он же вам рассказал, почему пришёл устраиваться к нам?
— Нет. И почему же?
— А, если не рассказал, то спросите у него сами. Вам будет приятно услышать его ответ.
Интрига! Конечно же, я спросила у Жени. Он немного стушевался, думая, говорить мне или нет. Потом всё же сказал с некоторой грустью и сожалением в голосе:
— Я пришёл сюда из-за вас, — при этих словах я чуть не подавилась бутербродом, которым пыталась позавтракать. — Я давно наблюдал за вашей работой. У меня целая подборка газетных статей и решений судов с тех процессов, где вы участвовали. Я хотел научиться у вас, познать ваше мастерство, а теперь я и не знаю даже, чему у вас учиться. Вы злая, беспринципная. Вы раните чувства окружающих, даже не замечая этого. Вы употребляете слова, которые никак не красят речь. Я не думаю, что хочу оставаться здесь дальше.
У нашей куколки, оказывается, есть острые коготки. Похвально, что он неплохо разбирается в людях и имеет смелость сказать всё в глаза своему начальству. Уйти от меня он собрался? Ну это прям хороший плевочек в мою сторону.
Я давно отложила бутерброд и теперь ходила по кабинету из стороны в сторону.
— Ещё одна жертва стереотипов! Ты кого ожидал увидеть? Живое воплощение Фемиды, справедливой и разящей? Или реинкарнацию Кони? Я такая, какая я есть. И то, что я херовый человек, не мешает мне быть охуенным юристом. Да, я злая. Я ненавижу своих клиентов: соседей, которые готовы убить друг друга из-за одного квадратного метра земли, родственников, которые готовы выцарапать глаза друг другу из-за наследства, застройщиков, которые всячески экономят на строительстве, чтобы потом продать людям откровенное дерьмо по доступной цене. Я ненавижу людей, которые в погоне за дешевизной, несмотря на предостережения, покупают квартиры в домах без разрешительной документации, оставляя свои семьи без крыши над головой. Я ненавижу чиновников, которые строчат тупые шаблонные отписки, не вникая в суть проблемы, им глубоко насрать на всех, они только создают видимость работы и начинают суетиться, только когда случится очередное ЧП, — я чувствовала, что меня понесло, но остановиться уже не могла. — По пути на работу ты проезжаешь кладбище домов, как я его называю. Десять недостроенных высоток. Какие-то возведены до седьмого этажа, какие-то до двенадцатого. Они как кучка вшей на лысине, но власти упорно на протяжении двух лет не замечали незаконного строительства. А потом то ли застройщик зажал очередной транш, то ли аппетиты чиновников непомерно возросли, в итоге люди остались без жилья, застройщик и его приближенные скрываются в Германии, а администрация на просьбы дольщиков помочь им лишь пожимает плечами, мол, сами видели, что брали. Поэтому не жди от меня человеколюбия. Я не могу жить по принципу «возлюби ближнего, как самого себя», потому что и себя я тоже ненавижу!
Он смотрел на меня, явно ошарашенный услышанным, а я продолжала:
— Я тебя не держу. Решил уходить — уходи. Только запомни, в нашей работе нет романтики, нет добра и зла, правды и лжи. Есть две правды — истца и ответчика, и ты, как грязная шлюха, защищаешь интересы той стороны, которая тебе заплатила, независимо от того, нравится она тебе или нет. А истина? Истина, как в старом сериале про Малдера и Скалли, где-то рядом. Кстати, на следующей неделе будет сложный процесс, если бы ты потерпел меня немного, ты бы увидел много интересного.
По его виду было понятно, что он в данную секунду принимает для себя важное решение.
— Хорошо, Тома. Я останусь.
Он впервые за две недели назвал меня Томой.
Как и обещала, я взяла Женю с собой в судебное заседание. Я, как паук, плела сети, ожидая, что противоположная сторона запутается и скажет то, что нам нужно. В принципе, всё получилось так, как я и рассчитывала.
После заседания Женя вышел довольный, с горящими глазами. Мне казалось, ещё немного — и он бросится меня обнимать.
— Ты чувствуешь, как колотится сердце у тебя в груди? Это адреналин. Это не победа, мы только осторожно заявили о себе и прощупали их. Теперь нам нужно сделать необходимые запросы и подготовить документы.
В офисе мы часа три стояли у огромных копиров и откопировали, наверное, тонну бумаги. Я покачала головой:
— Здесь мы это не разберем, поехали ко мне.
— К вам домой? — Женю эта перспектива не радовала, может, он подозревал, что я на самом деле суккуб, жаждущий его тела и его жизненной силы.
Как бы там ни было, его мнение не учитывалось, и мы минут через двадцать уже тащили каждый по два огромных пакета с копиями документов на улицу, где нас ждало такси.