Страница 15 из 118
Я толкнула Женю в бок:
— Облюешься — я тебя прямо здесь прикончу. Говори адрес, куда ехать.
— К те-бе, к-конечно. Домой нельзя.
Поняв, что адреса я от Жени не добьюсь, я назвала свой.
Всю дорогу Женя молчал, закрыв глаза. Когда мы подъехали к дому, его всё же вырвало на клумбу. Хорошо, что это случилось не в такси. Переборов брезгливость, я обхватила его, и мы поковыляли к подъезду.
— Тебе неприятно, да? — я промолчала на его реплику. — Ты всех ненавидишь. Все дураки вокруг, а ты одна умная. И что? Ни мужика, ни друзей, — всё это сопровождалось активной жестикуляцией. — Ты думаешь, ты меня ненавидишь? Да? А-а, нет. Это я тебя ненавижу. Слышишь, я.
Когда мы вошли в подъезд и остановились возле лифта, он продолжил свои излияния.
— Ты знаешь, как ты меня достала? Ты у меня вот здесь, — он постучал себя по груди, — в печёнках.
— «Печёнки» не там, ну это к сведению. Что ж ты меня тогда позвал, а не свою подружку? — не удержалась от замечания я.
— А нет у меня подружки, всё, — он развёл руками, — тю-тю.
— Понятно всё с тобой. Горе заливал.
Я отомкнула дверь, мы вошли в прихожую, я зажгла свет, и не успела закрыть за Женей входную дверь, как он выдал:
— Всё, спасибо, а теперь уходи!
— Что?
— Что слышала. Уходи! Убирайся! Проваливай! — он показывал для пущей убедительности на входную дверь. — Здесь тебе не рады!
Это ж надо допиться до такого. Я улыбнулась и покачала головой.
— Давай я помогу тебе разуться и раздеться, а потом уйду.
Он подумал немного и, махнув рукой, ответил:
— Ладно.
Я разула его, надеясь, что он на меня не упадёт, сняла с него куртку и потащила его в ванную.
— Ты хочешь принять со мной душ, мерзкая тётка?
Меня так ещё никто не обзывал. Необычно.
— Размечтался!
Я умыла его под краном, заставила прополоскать рот водой и бальзамом для полости рта, потом выпроводила его в гостиную, усадила на кресло, а сама закинула его испачканную рвотой куртку в стиралку и начала раздвигать диван. Спать с ним в одной постели мне не хотелось, но мне было нечего ему постелить на пол, а уложить его просто так на ламинат моя совесть не позволяла. Ну, он же не мужчина, он гей, значит, спать рядом с ним всё равно, что с подругой. Постелив постель, я позвала его, и он, не заставляя себя долго ждать, плюхнулся на диван.
— А раздеваться?
— Раздевайся!
— Я о тебе.
— У-у, — он замотал головой.
— Давай я помогу тебе, — я расстегнула его рубашку и начала стаскивать её с него. Он мне нисколечко не помогал, а лежал и глупо улыбался. С брюками пришлось повозиться, сказывалось отсутствие практики. Носки снимала с него, не скрывая отвращения, двумя пальцами. Я побыстрее укрыла его одеялом, чтобы не смущаться. Сложила его одежду на стуле, носки затолкнула ногой под кровать. Уже выключив свет, вспомнила про его телефон. Я достала его из кармана пальто и ужаснулась. Более двадцати пропущенных от мамы. Как она, наверное, за него переживает. Моя бы спать не легла до моего прихода домой. Я набрала сообщение: «Не переживайте. Я у друга». Но благими намерениями выложена дорога в ад. Через минуту раздался звонок. Звонила его мама. Дать трубку Жене я не могла, мама бы сразу поняла по его речи, в каком он состоянии. Поэтому я ответила.
— Здравствуйте. Не переживайте. С Женей всё хорошо. Он у меня. Он сейчас спит. Завтра он обязательно вам позвонит, — я произнесла всё это скороговоркой, надеясь сразу отключить телефон, пока не последовали вопросы, но не успела.
— А вы, собственно говоря, кто? — в голосе слышались тревога и раздражение. — Подружка?
— Я бы сказала, друг. Меня зовут Тома. Не переживайте, у нас всё в рамках приличия. Спокойной ночи, — я ясно дала понять, что не настроена на дальнейшее общение, и моя собеседница без слов прощания положила трубку.
Завтра Жене придётся оправдываться перед мамой, но он это вполне заслужил.