Шизофрения

А ведь чёртов музыкант предупреждал. Или не предупреждал, а угрожал? Или не музыкант, а... а кто? Кецалькоатль?

Бред!

Просто музыкант оказался не прост. Такой вот каламбур. Может он действительно не уличный музыкант, но уж точно не ацтекский бог. Как-то он меня просчитал. И переиграл. Хороший психолог, да и по взрывным устройствам, видимо, специалист. Вот и всё объяснение. А тот паралич и эти дурацкие приступы тошноты - следствие нервного срыва. Я же не железный. Переутомился. Отдохнуть надо. Взять отпуск на месяцок, уехать в провинцию, где рядом природа, где нравы попроще, а девки не до конца испорчены.

Вот только, сначала придётся как-то решить вопрос с Шолотом. Заказ-то я не исполнил. Хорошо, если согласится взять обратно аванс. Пусть бы даже компенсацию разумную потребовал. А, если нет?..

Я не только не почувствовал, но и не услышал его появления. В мутном оконном стекле, словно появившись из неоткуда, вдруг отразился его силуэт.

Пугаться, а уж тем более, разбираться в странностях времени не было. Тело действовало само.

Уходя с линии атаки, в развороте сдёрнул с магнитного держателя два кухонных ножа. В левую руку обратным хватом, в правую прямым - я правша - и завершая движение, шагнул левой ногой, сокращая дистанцию.

Вот и решение проблемы.

Шолот - или, всё-таки, Шолотль? - стоял расслабленно и глядел на меня, казалось, с любопытством. Руки он держал в карманах, потому имелось ли у него оружие я понять не мог, и выяснять не собирался. У ножей против пистолета не много шансов. Немного, но всё же есть.

Пока он не достал руки, рывком сблизиться. Левой полоснуть по лицу. Удастся достать - хорошо. Нет - заставить отшатнуться. Правой колющим ударом вогнать клинок в солнечное сплетение, а левой, обратным движением, в сонную артерию.

О том, как потом поступить с трупом я подумать не успел.

Ножи с глухим стуком упали на грязный линолеум.

Следом за ними упал на колени я.

Меня вырвало. Желчью. Больше было просто не чем. И ещё раз, и ещё. Рвало долго, и даже окончательно опустевший желудок не отпускали спазмы, от которых потемнело в налитых кровью глазах.

Когда вернулись зрение и способность соображать, я понял, что стою на четвереньках над омерзительной лужей. Совершенно беззащитный. Впрочем, нападать на меня никто, похоже, и не собирался.

Я поднял голову и встретился с насмешливым взглядом Шолота. Тот оставался в прежней позе.

- Узнаю работу брата, - произнёс он.

- Я верну задаток, - слова давались мне с трудом.

- Не беспокойся, - отозвался мой наниматель, - деньги я уже вернул. Вместе с неустойкой из твоих накоплений. Ты ведь не против?

Я кивнул, соглашаясь. Не в моём положении спорить.

- Под моим покровительством у тебя были блестящие перспективы. Я бы мог исполнить твои мечты. Яхта? Горы? Я бы показал тебе Кордильеры. Настоящие, а не иллюзию. Ты побывал бы в таких местах, где не был ни один из ныне живущих. Тебе просто следовало выполнять мои указания. Да, ты сильная и независимая личность, но, когда говорят боги, даже короли внимают с почтением. Ты разочаровал меня, и за моё разочарование будешь наказан.

- Постойте! - я попытался подняться, но не смог. - Я исполню заказ. Бесплатно. Я смогу всё исправить!

- Нет, - качнул головой Шолот, - не сможешь. Даже я не смогу. Но вот подправить кое-что попробую. Благословение брата мне не отменить, ты никогда больше не сможешь забирать жизни. Остальные твои качества останутся при тебе. Целеустремлённость, ум, умение принимать нестандартные решения, способность к мимикрии, наконец. Вполне достаточно для успешной карьеры. Станешь торговать стройматериалами, или косметикой. Да, хоть гигиеническими прокладками - какая разница. Положение менеджера среднего звена в какой-нибудь компании тебе обеспечено. Будешь завтракать и обедать, а иногда и ужинать в сетевых ресторанах. А по пятницам, в обществе таких же состоявшихся, ходить в паб. Сдашь на права и купишь автомобиль. Каждый год сможешь выезжать на курорты. Не только в Турцию или Тунис, но и в саму Испанию. И будешь ты собою нынешним вполне доволен. Днём. Но с наступлением темноты, - Шолот хищно осклабился, - ты станешь вспоминать о том, кем ты был прежде. Каждый вечер осознание этого будет возвращаться к тебе. Ты будешь выть как волк, которого посадили - нет, даже не в клетку! - на цепь. Волк, который больше не рычит на добычу, а гавкает, чтобы выпросить объедки с хозяйского стола. Каждую ночь ты станешь запивать снотворное вискарём. Ты не сможешь покончить с собой - самоубийство тоже убийство. Рано или поздно ты окажешься в психиатрической лечебнице. Я навещу тебя там. Лоботомию теперь не делают, зато применяют весьма эффективные нейролептики. А ведь есть ещё электросудорожная терапия! Твоему лечащему врачу не помешает парочка моих советов. Тебя ждёт счастливое овощное будущее. До встречи, ничтожество!

Вновь опустив голову, я не видел, как ушёл мой страшный гость. Я смотрел на своё отражение в собственной блевотине. Оттуда, из мерзкой жёлтой лужи на меня глядело жалкое, испуганное, незнакомое лицо. Моё лицо.

Комментарии:

1. - Имеется в виду день осеннего равноденствия. Вообще-то в разные года он наступает либо 22, либо 23 сентября и всегда в разное время (иногда ночью). В рассказе я упоминаю полдень исключительно для простоты.

2. - Кецалькоатль и Шолотль боги ацтекского пантеона. Близнецы и соперники. Персонажи рассказа не имеют ничего общего с ацтекской мифологией (кроме имён). Как во всяком (наверное) язычестве, боги ацтеков не были однозначно плохими или хорошими, злыми или добрыми.