Страница 13 из 13
События 18–20 ноября 1918 г. с правовой точки зрения с полным основанием можно считать государственным переворотом. Но, говоря о «перевороте», следует учитывать не только терминологическую, но и политико-правовую разницу между «переворотом» и «бунтом», «низложением» власти. По мнению министра юстиции Российского правительства С. С. Старынкевича, переворот сохранял основы правовой системы и не носил, в силу этой причины, революционного, «бунтарского» характера, хотя по форме своей и не выглядел легальным актом.
В то же время, в оценке Старынкевича и в квалификационном решении Правительствующего Сената от 23 ноября 1917 г., дающем оценку действиям Петроградского Совета и Военно-революционного комитета, которые привели к «низложению» Временного правительства, отмечалось: «Сенат признал, что восстание так называемых коммунистов есть бунт; это не есть переворот, который создает, в конечном итоге, новую жизнь, творит новые ее формы… это результат деятельности захватчиков власти». Термин «низложение» в политико-правовом контексте того времени означал именно «насильственный характер» по отношению к тем или иным структурам власти.
Но факт незаконного лишения свободы государственных деятелей, хотя бы и принадлежавших к партии, чей ЦК призывал к вооруженному сопротивлению, требовал расследования и наказания виновных. Совет министров принципиально признал, что тот порядок, при котором лица в военной форме подвергают аресту носителей верховной власти, является совершенно недопустимым. Волков, Катанаев и Красильников сами отдали себя воле правосудия. Повторялась та же история, что с арестом министра Новоселова в сентябре 1918 г., причем в обоих «деяниях» участвовал начальник Омского гарнизона войсковой старшина Волков. Теперь действия военных квалифицировались как «преступное посягательство на «верховную власть», и против них возбуждалось уголовное преследование по ст. 100 Уголовного Уложения («насильственное посягательство на изменение в России или в какой-либо ее части установленного Законами Основными образа правления», трактовалось в решении Совета министров как «посягательство на Верховную власть с целью лишить возможности осуществлять таковую»). Однако сам переворот оправдывался «сильным недовольством нерешительной политикой Временного Всероссийского правительства по отношению к тем левым течениям, которые вновь начинали свою разрушительную противогосударственную работу, выразившуюся в составлении и распространении преступных прокламаций, попытках частичных восстаний и др.». Приговор «чрезвычайного военного суда» следовало «представить на конфирмацию Верховного Правителя», что само по себе уже предполагало возможность его изменения. Ведь итоги дела могли быть разными[28].
Судебные слушания состоялись, однако в официозной прессе того времени выражалось настолько широкое возмущение действиями ЦК эсеров, что суд вынес участникам «переворота» оправдательный приговор. Сам «факт ареста носителей верховной власти свидетельствовал о полной их неприспособленности к выполнению тех высоких обязанностей, которые были на них возложены». Адвокатом на процессе выступал Жардецкий, которому приписывали негласное «соучастие в событиях». Юридическим основанием оправдания считалось отсутствие специальных правовых норм, устанавливающих ответственность за выступления именно против отдельных членов Директории, а не против «верховной власти» вообще (в данное понятие, следует помнить, входил и Совет министров).
Эта оценка событий доминировала во всех официальных заявлениях Совета министров в 1918–1919 гг. «Суверенная Директория была составлена из людей различных политических групп, у нее не было прочности цельного камня, она была искусственно склеена из разных кусков. А возле нее стоял тоже претендент на верховную власть – постоянно заявляющий о себе односторонне партийный состав, осколок Учредительного Собрания». Тем не менее и Уфимское Государственное Совещание, и Директория выполнили свои «исторические задачи». «Всероссийская Директория, несмотря на кратковременность ее существования, совершила великое, глубокого значения дело. Она внесла еще большее единство в движение государственности, она выкинула трехцветный национальный флаг… Задача объединения была решена – вся территория подпала под одно кормило власти. Осталась другая задача – укрепить самую власть».
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
28
Правительственный Вестник. Омск. № 3. 21 ноября 1918 г.; ГА РФ. Ф. 176. Оп. 5. Д. 48. Л. 1–2.