Страница 7 из 17
– У неё готова, программа, цель, задачи?
– Председатель, пока ещё, живой. Кто это будет со своей программой выступать? Кормчий слаб, но головы ещё рубит вполне активно. Всё антипартийное происходит на стадии тайных переговоров, кухонных, банных, ресторанных встреч. Ни Дэн, ни Цзян Цин, не могут выехать за границу. Силы, в общем, на сегодня у них равны.
– А мировая общественность за кого?
– А что она знает? Мы не знаем. Но, думаю, от своих надуманных предпосылок политики на семьдесят процентов за Дэна. Но нам заграница, как ты знаешь, по боку. Всё решает партийная верхушка. Договорятся мирно, всё будет хорошо. Нет – будут лететь головы по касательной с площадей в отхожую корзину.
– На всю эту политическую аналитику и мудрые выводы, грамотных не хватит.
– Выводы будут. Но не в газетах и журналах, не в полемике общественности, а в головах тех мудрецов, кто следит за темой и дёргает за нужные верёвочки. Мы, конечно, не последние люди в этой глобальной политике, но мы не знаем главного. А за это и больно, и обидно. Я за Мао десятилетиями шёл, а к чему пришёл? К разбитому корыту, которое называли светлым будущим нашей родины. Равноправием. Братством. Миром. Что мы видим – борьба за власть и господство в темноте, в коридорах, под ковром. Кроме, сволочных рож и свирепых, жирных харь, ничего не видишь ни в правительстве, ни в ЦК. Это Китай? Это государственный дебилизм на уровне государственного маразма. Будущее тёмно и неизвестно. Я сорок лет с Мао. Мудрости набрался. Но счастья в народе не вижу. Смерти, лагеря смерти, жизнь в смерти. Это всё, чего мы достигли с песней, с музыкой, с цитатниками. Не жизнь – виртуальный спектакль. Я завидую монахам, они как-то гораздо правильней живут. Мы, как муравьи – чего-то бегаем, чего-то крутимся, но ничего не находим. А время продолжает свой безжалостный ход и отодвигает нас к той стороне бытия, где наш опыт жизни и мудрость познания никому не пригодятся.
Чан возбуждённо вскочил и в замешательстве заходил по кабинету.
– Что с вами, генерал? Раньше вы таким никогда не были.
– Не был. Успокойся. Я близко знаю Мао и других. И поэтому знаю, что будет происходить после смерти Председателя. Ленин, Троцкий дружно строили для народов рабовладельческий концлагерь. Сталин завершил строительство ужасного рабовладельческого государства. Мао построил точную копию рабовладения для китайского народа и это страшно для будущего, для земной цивилизации. Мы отошли от земной цивилизации, произошло историческое отщепление от развитого мира. Мы, как пещерные племена, не выше.
– А страна наша не рухнет?
– Ещё бы! Кому надо против бешенного миллиарда бедных, чумазых муравьёв лезть. Себе дороже. Япония – кто? Никто. А сколько лет воевала Китай? Позор. Позор от того, что правят амбициозные козлы. Не меньше и не больше. Не народ. Не законы. Кто-то. Кто присвоил себе право казаться умнее других? Фантастика советского писателя Ефремова в действии – роман «Час быка». Жуть. Будущее мрачно. Непредсказуемо. У нас худшие паровозы, корабли, самолёты, машины. У нас нет учёных. Никто не знает – чему учат в школах. В институтах. Земля запуганных крестьян – не больше. Мы должны давно, уже, в космосе летать – вместо этого землю мотыгами роем, копаем. Ужас. Кричать можем, но не больше. Нет никакого движения – гиблая трясина, сплошное болото. У меня одно осталось – вера в Дэна. Может он сдвинет огромную нацию с места. Если жена Мао придёт к власти, то ещё на долгое время – каторга и государственный концлагерь, карцер, репрессии, рабовладение под флагом патриотизма и любви к рабовладельцам.
– Дорогой генерал, вы меня шарашите. Какой я смелый вольнодумец, но вы меня далеко превзошли.
– Чан, все старики так думают.
– Вы так долго, предано служили идее.
– Идея оказалась глобальным враньём, созданной для закабаления и порабощения огромного, нищего, безграмотного народа.
Генерал успокоился, выпрямился в кресле; внешне, заметно осунулся, лицо его посерело, но острые глаза продолжали испускать мощный живительный свет отдалённой, мерцающей галактики.
– Чан, не надо думать, что все люди дураки. Не надо. Да, мы подчиняемся моменту, обстоятельствам, силе, но в нашей душе горькие слёзы закабалённой вечности. Мы плачем. Почему? Мы молчим. Почему? Как человечество мало знает о себе, о своей собственной истории. В общем, в массе хороших слов, в длинных, мудрённых предложениях – практически ничего. Кто сейчас знает о величайших победах Хеопса, Рамзеса: и Первого, и Второго; об их величайших похоронах? Миллионы людей лежали перед гробом. Все знали, что они также смертны. Но, плакали. Почему? Чего плакать, когда все равны и смертны? «Аида» – прекрасное произведение. Музыка – Гимн рабов – непревзойдённый мотив веков – слёзы вечно ожидаемой свободы, надежды на освобождение, но постоянного унижения и каждодневной боли. Кто это знает? Кто это поймёт? Кому это надо, когда своих проблем на уровне топора палача. Кто создал мир, где всё непредсказуемо? Для чего? Это же игра. Игра в темноте в кровавые прятки. Горький смех и горькие слёзы живущих. Великие сказали – жизнь спектакль: и все мы в нём рабы-актёры. Но мы так привыкаем к нашей паршивой, завшивевшей жизни, что не хотим её терять. Даже на время. Казалось бы – понял жизнь, её никчемный смысл – уйди из неё. Но… А мама? А папа? А дед? А баба? А дети? Против бога не пойдёшь. В следующей жизни он тебя в козявку превратит, чтобы уважал то, что он тебе дал ранее. Мы то, кто? То – чем и как мы мыслим. С этого надо начинать. Но мы не знаем, кто мы. Не знаем. Узнаем ли? К чему все разговоры и рассуждения, когда мы не знаем – кто мы? Всё остальное пустая схоластика, заумная трепология вялых перестарцев мудрецов. Я уважаю монахов. Уважаю. Уважаю их потуги в познании нашей истины, миссии, нужности для вселенной. Но мы все, в наших познаниях, находимся на нуле. Понимаешь – на начальном нуле. С кем я должен спорить, говорить, полемизировать; когда мы все, кроме амбиций рассуждения – никто. Да, мы люди – мысль, Разум Вселенной. Но мы сами не понимаем, кто мы. О чём дальше говорить? О чём? Как может какой-то амбициозный Никто говорить ни о Чём? А говорим же. Спорим. Стреляемся. О – о! Никто не может быть выше Разума Вселенной. Вот в чём суть. Всё остальное ерунда. Мы превзошли Создателя в своих вечных спорах. Он такое не ожидал. Создатель нас не убивает. Мы с лёгкостью, с интересом, с жадностью – стреляем сами себя. Вот это уровень философии бытия. Что может быть выше?
«Перо бессильно восторгаться
Над гениальностью основ:
Над тем, что создала природа
И продолжает род людской.
А было ведь всё тривиально:
Одна сплошная темнота.
И только мысль безраздельно
Над бездной строила мираж».
Разбоев С.А.
Но мы идём дальше. У нас нет тормозов. Неужели мы своим разумом стали выше Создателя? Но в своей истории мы только и делаем, что воюем, стреляем, убиваем друг друга. Как же? Мы разумны. А поэтому конкурента надо убрать. И чем выше жестокость, тем лучше. Так придёт время: и Бога надо будет убрать. Кто он и что он? Тоже, как и мы – по сути никто. А это короткий путь во вселенскую глобальную смерть. Этого мы хотим?
Ч Е Л О В Е Ч Е С Т В О.
Здесь и хорошие сверхроботы не помогут. Вместо колыбели, Земля станет кладбищем человечества в самой колыбели.
Чан энергично всплеснул руками, останавливая генерала.
– Уважаемый Чу, неужели в вас такая ужасная, пессимистическая мысль? Видение будущего человечества осталось при самом, никчемном человечестве. Кто над ним? Это не схоластика. Даже не философия.
– Какое видение? Что мы видим, Чан? Все хватаются за атомные, водородные бомбы. Гигантские средства уходят на подготовку к войне. Гигантские. Людям порох вместо каши. Пушки вместо масла. Бомбы вместо мяса. Для этого надо поднимать экономику, промышленность, пропаганду скрытого зла? Что-то Бог сделал не так. Но что?