Страница 43 из 107
Обритый наголо первопроходец, с изменившимся до неузнаваемости, из-за отсутствия усов и бороды, лицом, после снятия с него волосяного покрова, незамедлительно был взят в оборот другим гражданином, нагло лишившим его рубашки и не понятно зачем приступившим к помывке левого плеча, в конец очумевшего, молодого парня. Что за инструменты стояли в деревянной коробочке мне стало ясно с первых же секунд работы ими, их владельца. Длинная палочка, с тонкой, металлической иголкой на конце была ничем иным, как приспособлением для нанесения тату, которое, под стон нашего товарища, ему прямо сейчас, в дико антисанитарных условиях и наносят.
Подстричься и побриться давно не мешало, а вот клеймиться мне не хотелось ни под каким соусом. По молодости лет, один раз, я уже совершил такую глупость, но той татуировкой хотя бы гордиться можно, пускай и в определённых, и очень узких, кругах. А с этим штампом чего дальше делать? Сейчас влепят мне на плечо какую нибудь хрень, обозначавшую приверженность к клану "вечных рабов южных земель" и всё, гуляй Вася. Далеко ли с ней потом убежишь? Да не дальше, чем до первого проверяющего наличие на твоём теле разного рода, странных рисунков.
Ознакомившись с нравами местных рабовладельцев, перебрался в самый конец толпы и затаился там, размышляя в тиши об увиденном. Может пока не поздно взять, да и попытаться ноги сделать? Рвануть через изгородь и мотануть напрямик, в горы. Дыхалка у меня в норме, ноги, минут сорок быстрого бега по пересечённой местности, выдержат. Авось, чего получится? Подошёл к забору, подержался за него, потряс, державшуюся на двух невысоких столбиках, конструкцию, бросил заинтересованный взгляд назад, постоял так пару минут, определяя не проявляет ли кто ко мне повышенного интереса и вернулся на прежнее место. Не дадут мне далеко убежать, вон какие здесь лоси трутся у дальней стены и пятидесяти метров не проскачу, как они нагонят, и затопчут. Нет, совершать побег у всех на глазах, не очень хорошая идея. Что тогда остаётся? Попробовать больным прикинуться или психически неуравновешенным? Хотя нет, это тоже не вариант. У этих здоровенных лбов, так и продолжающих беспощадно избавлять серьёзных мужчин от их привлекательности, наверняка, имеется средство для быстрого выздоровления, причём одно от всех болезней. Взглянешь на их ручищи и сразу страшно становится. Представляю, как один из этих брадобреев или охранников, будет такой лапищей рецепт мне выписывать. Жуть, да и только. От одних мыслей об этом сразу вся дурь из башки вылетает. А неврастеника из себя корчить, так это и вовсе может боком вылезти. В памяти ещё свежи воспоминания о том, как рука загибалась, и морда дёргалась. Ну его к лешему. Эта зараза такая вредная, что стоит её только помянуть, как она тут же вернётся и заново прилипнет, намертво. Лучше с татуировкой, какое то время походить, её, если что, в любой момент срезать можно, а от тика избавиться... Буду лысым болтаться и с очередным значком на руке, а там поглядим, каким местом фортуна ко мне повернётся.
Должен заметить, что подстригаться и особенно бриться ножичком, по размеру чуть больше перочинного, да ещё и без мыла, удовольствие страшное. Удаление волос с макушки я бы приравнял к копанию в мозгах грязными, ничего не понимающими в хирургии, руками, а придание лицу более свежего вида, инструментом для заточки карандашей, легко бы отнёс к пластической операции без наркоза. И вот это всё я выдержал, не проронив ни слова. Колоться иголкой, без видимой на то причины, тоже не халву ложками лопать, но через эту экзекуцию я уже разок проходил и поэтому морально подготовиться к новому издевательству над телом, мне было проще. Поглаживая чумазой рукой гладкий затылок и радуясь свежему ветру, весело обдувавшему моё помолодевшее лицо, твёрдой походкой подошёл к освободившемуся татушнику и решительно занял место на пьедестале, ещё не остывшее от предыдущего его владельца. От рубахи, давно просившейся в стирку, предусмотрительно избавился за ранее, кинув её в огромную кучу, образованную точно такой же, пришедшей в негодность, одеждой, сэкономив тем самым уставшему от однообразной работы мужчине, тратившему на каждого клиента не более пяти минут, несколько секунд его драгоценного времени. Боров, с глазами рыбы, зачерпнул из стоящей рядом емкости несколько капель воды и быстрым движением поднёс свою широкую ладошку к моему плечу, нервно ожидавшему начала процесса, но решиться на какие либо дальнейшие действия, отчего то так и не осмеливался.
- Чего там ему не понравилось? - мысленно задался я вопросом и медленно повернул голову влево.
Вода, капля за каплей, просачивалась сквозь толстые пальцы замершего работника, а он всё никак не решался использовать её по назначению.
- Да, что он там такого увидел? - испуганно спросил я себя и выворачивая шею в крайне возможное положение, посмотрел на плечо.
Оттуда на меня, широко расправив крылья, смотрело маленькое чудовище, по всей видимости своим жутким видом напугавшее рослого рисовальщика.
- Не бойся, она не кусается - добродушно сказал я по гралтийски, подняв глаза на, заворожённого работой своего коллеги по ремеслу, мастера иглы и чёрной смеси, хранившейся в маленьком, железном пузырьке неподалёку.
Мужчина вздрогнул, странно посмотрел на моё приветливое лицо, наконец то принявшее более привычный вид, а затем без стеснения резко вцепился в мою левую руку и сдёрнув с места, словно пушинку, поволок обмякшее, напуганное тело туда, где стоял, наблюдавшего за всем происходящем с нескрываемым равнодушием, важный господин в красной безрукавке. Представив мою, искажённую неподдельным испугом, бледную физиономию, пред ясные очи начальства, озабоченный татушник чего то залепетал на не знакомом мне языке, беспрестанно тыкая в моё сиротливое плечо своим дерево подобным пальцем. Главный, лёгким движением мускулистой руки, заткнув рот говорившего и с интересом уставился туда, где по моим прикидкам давно должен был образоваться синяк, огромного размера. Чего то он на моём, изрядно повреждённом, плече, всё же сумел разглядеть, так как его брови удивлённо вскинулись к верху, а рот изобразил, что то похожее на усмешку. Длилось это мгновение, а затем на лицо руководителя этого балагана, вновь опустилась властная маска и он грубым голосом спросил:
- Тор ластрат?
Я посмотрел на человека, за каким то лешим притащившего меня к руководству, ожидая от него разъяснений, но эта сволочь упорно молчала, словно обидевшийся попугай, понимая, что вопрос обращён не к нему.
- Тор ластрат? - ещё более строго повторил начальник и нетерпеливо добавил: - Итр брык мрелкос?
Абракадабру, произнесённую этим человеком, я сразу же выучил наизусть и мог повторить её без всякого акцента, но положение моё от этого, проще не становилось.
- Не понимаю я по вашему не хрена - сболтнул я по-русски, сообразив, что хотя бы чего то отвечать надо, иначе закопают меня рядом с этим серьёзным дяденькой, без лишних сантиментов.
Мужик посмотрел на тупо моргающего, ставшего бледнее моего, сотрудника выездного салона. Понимая, что от этого придурка ничего путного не добьёшься, снова перевёл свой волшебный взгляд на меня и готов был уже разразиться страшными ругательствами, но я, наверняка с перепуга, вспомнил, что имеется в моём арсенале язык, который здешние люди, возможно и слышали, когда нибудь.
- Я не понимаю, о чём вы спрашиваете - сказал я медленно, по гралтийски, аккуратно подыскивая в голове нужные слова.
- Гралтиец? - выдавил из себя, почти закипевший мужчина.
- Я, я. Гралтиец - вытерев выступившую на лбу испарину, выдал я очередной перл, на смеси оккупационного и местного, языков.
Переводчика приволокли быстро, я и испугаться толком не успел, а он уже начал переводить вопросы своего начальства.
- Тебя спрашивают, - заговорил толмач с таким жутким акцентом, за который даже мне стало стыдно, перед его работодателем - ты воин?
- Да. Я воин - не раздумывая, поднял я свой социальный статус.