Восход Красной Луны

- Мне нужна ваша помощь, - промолвила она, проходя и садясь на стул, как раз напротив Сальваторе.

- Сейчас урок.

- Дело касается Елены.

Встав, Гилберт закрыла дверь и вернулась на место. Все внимание Сальваторе было сосредоточено на девушке. Кэт понимала, что сейчас она совершит предательство, но выхода не оставалось. Сказать родителям? Если сообщат их матери, то тут будет ссора с Еленой, а отец вряд ли поймет. Оставался только Деймон. Он психолог и, наверное, способен совершать искусные шаги или предпринимать какие-то решения.

- Поведение Елены меняется, - начала Кэтрин. – Она… она переспала с Тайлером, но даже это можно оправдать… Сколько я нас помню, она всегда была лучше меня, и три дня назад директор сказал мне ровняться на ее поведение. Сейчас все изменилось. Чувство, что нас подменили. Она дерзкая, вызывающая, грубая и агрессивная. Ее внешность меняется, как и ее мировоззрение.

- Это я заметил.

- И мне кажется, я знаю причину.

Это было как раз то, что нужно было Деймону. Он придвинулся вперед и приготовился слушать.

- Два дня назад с Еленой приключилось страшное…

- Да, вчера она говорила о каком-то событии… Но заявила, что ее это больше не волнует, в отличие от тебя.

- Ее пригласили на вечеринку. Она, естественно, не пошла, но решила прогуляться. В парке на нее напал какой-то зверь. Она пришла вся в крови… в ужасном состоянии. Было множество царапин и два сильных укуса: на ноге, и в области плеча. Это было просто ужасно. Она… она… Ее глаза были безумными. Но раны стали затягиваться. Это-то и заставило нас держать нападение в тайне. На следующий день она стала чувствовать себя еще дерьмовей, а вчера превратилась в иного человека. Она запирается в ванной. Вчера я увидела, что рана на плече стала удлиняться. Это как инфекция. Я не верю в рассказы об оборотнях и прочую ересь, но только после того нападения моя сестра изменяется.

Кэтрин взглянула на психолога. Но она не увидела насмешки, недоверия или чего-то похожего. Деймон отнесся к этому совершенно спокойно, и Кэтрин почувствовала уверенность.

- Она стала более быстрой, гибкой…Она стала не собой.

Деймон вспомнил взгляд этой особы. Да, у него создалось чувство, что на него смотрит не Елена, а кто-то иной. И этот кто-то желает вырваться на свободу. И этот кто-то лишает разума, подчиняет волю, дает силу, а эта сила, в свою очередь, по огромному куску вырывает человечность.

- Может, это какое-то бешенство. Инфекция. Я не знаю.

Деймон опустил взгляд. Он сам не знал, что делать в подобных ситуациях. Ему нельзя было говорить напрямую об этом с ней – это подставит Кэтрин. Задавать наводящие вопросы, и Елена тоже раскусит. Решения проблемы не было. Как и не было идей, что же делать дальше.

- Хорошо, - вымолвил он, наконец. - Я с ней сегодня поговорю, постараюсь не выдать тебя… Иди.

Кэт кивнула в знак благодарности и вышла из кабинета. Ее тут же кто-то схватил за руку и затащил в соседний кабинет. Гилберт прижали к стене, и она снова испытала это непонятное ощущение. Свет зажгли. Перед ней стояла ее сестра, взгляд которой был злобным и агрессивным.

- Ты ему все сказала.

- Нет.

- Не ври мне, - сквозь зубы процедила Елена. – Я слышала.

Слышала? Но дверь была закрыта, а шагов не было слышно. Или это все относится к ее обретенным способностям?

- Да, я сказала, - рявкнула сестра. – И, если хочешь, разберись со мной так же, как и с Кэролайн. Вот только я не намерена смотреть, как ты превращаешься в циничную, аморальную суку и проститутку!

- И откуда в тебе столько этой гребанной нежности? Ты говоришь, что я стала той, кого презирала, а сама ничем не лучше меня.

- По крайней мере, я ни с кем не трахаюсь и не срываю уроки каждый день!

Елена усмехнулась и, приблизившись к сестре, прошептала ей над самым ухом:

- Ты боишься меня?

Но сердцебиение Кэтрин было ровным. Она не могла терпеть новое поведение Елены, от которой исходила угроза всему, что помешало бы исполнению ее желаний или потребностей, но страха не было. И обе девушки понимали это.

- Черт с тобой. Пусть Сальваторе тоже знает. Когда я превращусь в хвостатую псину – сожру его первым.

Елена открыла дверь и вышла из кабинета. Она направилась прямиком к Сальваторе, решив расставить все точки над «i». Солгать вряд ли получится. Оставалось только разъяснить все акценты. Шатенка вошла в кабинет, захлопнув дверь, и стремительным шагом подошла к Сальваторе, который, стоя возле стеллажа, разбирал какие-то бумаги. Он взглянул на Елену, которая смотрела на него со злобой и презрением, но потом снова перевел взгляд на бумаги.

- Вы все знаете, ведь так? Моя сестренка все рассказала.

- Думаешь, я ей поверил?

Деймон поверил, но это был особый шаг. Он положил бумаги на полку шкафа и вернулся к своему рабочему столу. Шатенка последовала за ним. Она положила сумку на стол и приблизилась практически вплотную.

- Я почему-то уверена в этом. Вы не умеете лгать.

- Ты решила и относительно меня применить силу? – совершено спокойно произнес он.

Именно это непробиваемое спокойствие заставило Елену вновь испытать смену чувств. Вся агрессия исчезла в мгновение ока. Осталось лишь то чувство, которое она испытывала вчера. А именно, возбуждение. Гилберт сходила с ума от его запаха, абсолютной холодности его голоса и этого взгляда голубых глаз. Она подошла еще ближе, четко понимая, что Локвуд просто жалок, по сравнению с этим мужчиной.

- Ты причиняешь боль своей сестре.

Елена быстро взглянула на мужчину, но, ничего не ответив, вышла вон из кабинета.

В то время как Елена отправилась к Сальваторе, Кэтрин направилась к задней площадке двора. Возвращаться на уроки не очень-то и хотелось. Здесь девушка достала сигареты и спокойно закурила, стараясь думать о чем-то отвлеченном. Это выходило плохо. Все мысли снова сводились к сестре, которая просто теряет себя, теряет то, что так уважала в себе – свою человечность.

Кэтрин выпустила дым и тут же услышала шаги позади. Обернуться ей не позволили. Грубо схватили, закрыв рот рукой, и потащили куда-то в неизвестном направлении. Сигарета выпала из рук, а Кэтрин лишь старательно выбивалась. Она не могла разглядеть лица противников, да и их голосов она тоже не слышала. Ее крепко держали, закрыв рот рукой. Кэтрин прикладывала бешеную силу, но хватка была стальной, мертвой. Открыли дверь и шатенку вбросили в какой-то фургон. Кэтрин больно ударилась головой, и координация движений притупилась. Шатенка оперлась локтями о пол, старясь не отключаться. В фургон автомобиля вошли еще два человека. Здесь было полно дыму, и воздух был отвратительным и тяжелым. Тусклое освещение позволило Кэт разглядеть лица обидчиков. Это были Кэролайн и Тайлер.

- Какого?

Но вместо этого Кэтрин получила пощечину от Кэролайн. Руки заломили за спину, и Тайлер крепко держал их.

- Дай руку, - рявкнула Кэролайн.

Тай крепко держал руки шатенки. Кэролайн стала нащупывать вену, и в ее пальцах Кэтрин увидела шприц. Гилберт отчаянно запротестовала, стала брыкаться и сопротивляться. Но Локвуд был силен и крепок. Кэролайн прорезала кожу иглой и ввела наркотик. Кэтрин тут же почувствовала себя спокойной и невозмутимой. Тело стало ватным и изображение перед глазами стало расплываться. А затем Кэтрин ничего не чувствовала. Кто-то сильно избивал ее, но наркотики притуплял боль. А потом Гилберт отключилась.

Сон Кэтрин нарушило то, что кто-то стал ее тормошить. Она открыла глаза, но тут же закрыла их от яркого света. Стали слышны приглушенные голоса и среди них Кэтрин узнала родной, знакомый. Это была Елена. Девушка снова открыла глаза. Изображение еле-еле получилось сфокусировать. Она приподнялась и обнаружила себя в кабинете медсестры. Голова сильно болела.

- Кэтрин, ты слышишь меня?

Она кивнула. Изображение Елены было размытым, но зрение восстанавливалось. Потом снова медсестры заставили выпить какие-то таблетки и стали накладывать повязки. Все эти процедуры заняли около десяти минут. Сестры вышли из кабинета медсестры под пристальные взоры одноклассников. Елена придерживала Кэтрин, которая шла медленно и неуверенно. Девушки сели на лавочку в холле школы.